— Она умерла, — тихо произнесла Анжелика, и в ее голосе проскользнула печаль. — Давно.

— Мне очень жаль, — сочувственно произнесла де Лузьян.

— Все хорошо, а теперь засыпай, — ответила ей Анжелика, затушив огонек свечи.

С тех пор Анжелика опекала робкую и боязливую девочку, которая напоминала ей Мадлон. Новенькая постепенно осваивалась, была прилежна и исполнительна, наставницы не могли нарадоваться на нее. И вот сейчас Анжелика искала Анн-Клер — та не пришла на утреннюю трапезу, что было на нее совсем не похоже. Девочка сидела на скамейке возле стены, на которую раньше часто забиралась сама юная баронесса де Сансе.

— Анн-Клер, что-то случилось? — опустилась рядом Анжелика.

— Мне пришло письмо от тетушки, — сжала она листок бумаги в пальцах.

— Что-то произошло дома?

— Нет-нет, — отрицательно покачала головой девочка. — Все хорошо, просто…

Она замолчала, потупив взгляд:

— Она пишет, что мой благодетель, герцог де Модрибур, навестит меня в ближайшее время. Понимаешь, после смерти родителей и дяди мы с тетушкой остались вдвоем. Тетя моя женщина сильная и волевая, все эти годы она руководила делами в замке и ближайшей деревне, но последние две зимы были очень тяжелыми. В замке требовался ремонт, стаи волков оголодали, и уже без стеснения начали таскать живность со скотного двора, и даже нападать на людей. Год назад неожиданно к нам приехал герцог. Он представился другом дяди и предложил свою помощь: дал денег на ремонт замка, нанял охотников и оплатил мое обучение здесь, но…

Анн-Клер придвинулась ближе к Анжелике и посмотрела ей в глаза:

— Я его боюсь. Когда он приехал в замок, он казался таким благородным, вежливым, внимательным, но взгляд… Когда он смотрел на меня, по спине начинали бегать мурашки. Мне хотелось быстрей убежать в свою комнату и не выходить из нее, пока он не уедет. А однажды я нечаянно увидела, как герцог отхлестал конюха за то, что он слегка замешкался, седлая коня, — голос Анн-Клер спустился до шепота.

Анжелика нахмурилась: неожиданный благодетель, помогающий сироте и её тетушке… В этой истории многое настораживало. Она уже успела понять, что среди благородных господ редко что-то делается просто так, и что скорее всего этот герцог решил взять Анн-Клер в жены, поэтому и отправил в монастырь.

— Это плохо, да? — услышала Анжелика вопрос собеседницы.

— Что плохо? — не сразу поняла юная баронесса де Сансе.

— Что я его боюсь. Я должна быть благодарна ему, — она отвернулась.

Анжелика положила ладони на плечи девочки и, развернув к себе, поймала её взгляд:

— Послушай, — твердо произнесла она. — Этот герцог чужой и незнакомый тебе человек, и судя по твоему рассказу, не самый приятный. Это совершенно нормально, что ты его боишься, но не волнуйся — здесь он вряд ли тебе что-то сделает. Когда он приедет и попросит встретиться с тобой, я буду неподалеку. Хорошо? — она ободряюще улыбнулась Анн-Клер.

— Хорошо, — на губах ребенка тоже расцвела несмелая улыбка.

— А теперь, пойдем, стащим что-нибудь на кухни, не дело оставлять тебя голодной — до обеда еще далеко. К тому же на урок мы все равно опоздали.

— Ой! — вскочила Анн-Клер. — Как же так!

— Не волнуйся, Анн-Клер, — засмеялась Анжелика. — Монахиня Агата вряд ли заметила наше отсутствие. Она очень любит поспать.

Девочка тоже не удержалась от смеха, вспоминая, как добродушная монахиня на прошлом уроке по рукоделию заснула на середине фразы.

Девушки вышли из сада, направляясь в сторону столовой.

Прошло две недели, Анн-Клер, казалось, забыла о предстоящем визите и успокоилась. Повседневные дела делали дни похожими один на другой: молитвы, уроки, небольшие прогулки в саду.

Воспитанницы выходили в город в сопровождении монахинь, чтобы раздавать милостыню нищим, стоящим у ворот монастыря. Анжелика задержалась около молодой женщины, обрабатывая царапину на руке нищенки. Когда Анжелика закончила бинтовать и уже собиралась догонять остальных девушек, перед ней остановился молодой человек и галантно поклонился.

— Здравствуйте, прекрасная мадемуазель, — поприветствовал он её. — Я и не надеялся Вас снова увидеть.

Анжелика всмотрелась в красивое лицо, обрамленное каштановыми волосами.

— Вы меня не помните, — огорченно проговорил молодой человек, видя недоумение на лице девушки. — Я — Анри Рогье.

— Паж! — воскликнула Анжелика.

— Ну, я уже не паж, — улыбнулся молодой человек. — Скоро я стану мальтийским рыцарем, — гордо произнес Анри. — Как же я рад, что снова встретил Вас.

— Мадемуазель де Сансе, — встревоженный голос монахини заставил Анжелику обернуться.

— Простите меня, — улыбнулась девушка бывшему пажу. — Мне нужно идти.

— Я еще Вас увижу? — спросил Анри у уже спешившей к воротам девушки.

— Пока я здесь, — обернувшись, ответила она, и забежала в закрывающиеся ворота под встревоженно-хмурым взглядом монахини.

На следующий день, прямо во время занятий по этикету, в класс вошла мать-настоятельница.

— Мадемуазель де Лузьян, прошу за мной.

Анн-Клер встревоженно посмотрела на Анжелику. Догадка о причине появления настоятельницы на уроке озарила их обеих одновременно — герцог де Модрибур.

Девушка на негнущихся ногах пошла за монахиней. Анжелика, вынужденная оставаться на месте, нервно теребила веер, которым их учили пользоваться. Время словно замерло, и когда наконец учительница объявила о конце занятия, Анжелика бегом выскочила из класса.

— Мадемуазель де Сансе! — возмутилась монахиня, но девушка ее уже не слышала. Она не знала, где искать подругу, но решила начать поиски с кабинета настоятельницы.

В дверях она увидела сестру Агату, добродушную женщину, которая всегда относилась к непоседе Анжелике с материнской заботой, впрочем, как и ко всем остальным воспитанницам.

— Простите, сестра Агата, Вы не знаете, где мадемуазель де Лузьян?

— Она вместе с благородным господином пошла прогуляться в сад.

Тревожное чувство охватило Анжелику. Она бегом направилась в сад. Территория была не такой уж большой, но на поиски Анн-Клер все равно уйдет некоторое время. Время, которое девочка проведет наедине с этим странным герцогом. Анжелика, действуя интуитивно, направилась к стене — самому уединенному месту в саду. Там она услышала голоса: незнакомый мужской и испуганно протестующий Анн-Клер. Мужчина зажал девочку в углу скамейки, на которой недавно они читали письмо, и пытался развернуть лицо девочки в свою сторону, держа его за подбородок. Вторая рука мужчины по-хозяйски легла на лиф ее платья.

Юную баронессу охватил гнев. Она смело вышла из-за скрывающих ее деревьев.

— Сударь, отпустите ее немедленно!

Мужчина испуганно отстранился, и ошарашенно посмотрел на помешавшую ему незваную гостью. Осознав, что перед ним не монахиня, а всего лишь еще одна ученица, он снова принял надменный вид. Светло-серые глаза с интересом изучали незнакомку. Девушка была необыкновенно хороша, подростковая угловатость уже сменилась девичьей грацией, достоинства которой не могли скрыть даже скромное платье. Волосы цвета расплавленного золота, убранные в хвост, ловили солнечные лучи, но главное — это глаза: два восхитительных изумруда, сверкающих неподдельной яростью. Мужчина встал со скамьи и галантно поклонился:

— Герцог де Модрибур. С кем имею честь?

— Баронесса де Сансе, — гордо вскинув голову, ответила Анжелика. — Как Вы смеете так обращаться с Анн-Клер? Даже если Вы решили взять ее в жены, то все равно ваше поведение неприемлемо — она еще дитя.

Мужчина ухмыльнулся, что сделало его уже покрытое морщинами лицо еще более неприятным:

— Кто Вам сказал, что я намерен взять эту малышку в жены? Да, у меня были такие мысли, но с Вашим появлением…

Он с неожиданным для пожилого человека проворством приблизился к Анжелике и схватил ее за плечи:

— Мои планы резко изменились. Я обожаю диких, строптивых кобыл, которых смогу сломать, подчинив своей воле.