— Добрый день, герцог, — поприветствовала его мать-настоятельница.

— Добрый, милочка моя, — ухмыльнулся мужчина, без приглашения располагаясь в кресле.

— Вы к своей воспитаннице, Анне-Клер? — спросила она.

Де Модрибур поморщился. Он уже и позабыл об этой пугливой сиротке, настолько блеклой и неинтересной казалась она в сравнении со своей заступницей.

— Нет, — покачал он головой. — Я хотел поговорить о другой вашей ученице — баронессе де Сансе.

— О, — лицо монахини побледнело. — Простите, герцог, сегодня ночью произошло чрезвычайное происшествие. Баронесса де Сансе сбежала, и судя по рассказу стражника, охраняющего ворота, не одна.

— Что? — де Модрибур вскочил на ноги, лицо его покраснело.

В один миг он оказался возле матери-настоятельницы и схватил ее за шею:

— Как же вы допустили, чтобы девчонка сбежала?!

— Я… я не знаю, — прохрипела женщина.

— Куда она могла отправиться?! — герцог сжимал шею женщины все сильнее. — И не ври мне, Луиза. Я помню, какой ты была до того, как одела эти одежды. Скольких мужей ты отравила? Двоих? Троих? А если об этом узнают все? Что с Вами тогда будет, матушка-настоятельница?

— Замок ее отца находится в Монтелу. Скорей всего, девочка направилась туда. Во всяком случае, так сказала де Лузьян, когда ее спросили о побеге.

Герцог разжал пальцы и оттолкнул от себя женщину. Монахиня закашлялась, в горле першило, и она не сомневалась, что на коже останутся багровые отметины. В который раз она удивилась, сколько прыти и силы в этом немолодом мужчине, и сколько в нем жестокости и злости. В прошлой жизни, еще до пострига, она тоже не была святой, но, став однажды любовницей герцога, горько пожалела об этом: его любовные игры больше напоминали пытки.

— Так, значит, девчонка не одна, — снова став спокойным и вежливым герцог опустился в кресло.

— Да, — мать-настоятельница вернулась за стол, чтобы сохранить подобие преграды между собой и гостем. — С неким молодым человеком.

— Женихом? Любовником?

— Не знаю, — пожала плечами женщина. — Нам известно только, что его пару раз видели возле ворот монастыря, а на все вопросы о нем девушка отвечала, что это её брат.

— Брат, значит, — задумчиво протянул герцог. — Очень сомневаюсь. Сколько времени займет дорога до Монтелу?

— Дня два на карете, но, говорят, у беглецов была лошадь, — осторожно проговорила женщина, опасаясь реакции герцога. — Я хотела попросить солдат организовать погоню.

— Нет, ни к чему! Они прячутся, так что вряд ли поедут прямым путем, — продолжал размышлять вслух мужчина. — А это значит, что дорога займет у них гораздо больше времени. Что ж, разрешите откланяться.

Де Модрибур встал и стремительно пошел к двери.

— Вот еще что, — обернулся он уже у дверей кабинета. — Я больше не буду вносить плату за сиротку, можете отправить её обратно к тетке. Мне она больше не нужна.

Монахиня послушно кивнула и с облегчением вздохнула, когда мужчина покинул ее кабинет.

Он внушал ей ужас. Сам Сатана.

Герцог де Мондрибур сел в карету, ожидавшую его возле ворот. Девчонка, сама того не подозревая, своим побегом невероятно облегчила ему задачу. Теперь ему оставалось лишь первому прибыть в замок барона де Сансе и представить все в выгодном для себя свете, и тогда ей уже некуда будет бежать. Она станет его женой, а это намного безопасней, чем похищение. Он дал нужные распоряжения кучеру, и карета неспешно покатилась по узким улицам в направлении городских ворот.

Анжелика набрала в ладони холодной воды из ручья, и отпив немного, плеснула себе на лицо. Они с Анри остановились возле ручья передохнуть и пополнить запасы воды. Их невольный побег длился уже день, и они порядком устали и проголодались. Запас еды у них конечно был, но довольно скудный, а дорога до замка была неблизкой. На тот момент они уже довольно далеко углубились в лес, чтобы избежать неприятной встречи с погоней, которую пустили по их следу.

Анжелика, освежившись, встала в полный рост и глубоко вдохнула, впитывая в себя все звуки и запахи леса. Покинув каменные стены монастыря и шумные улицы города, она наконец почувствовала себя свободной, почувствовала себя прежней. Ей, хотелось снять ненавистные туфли и бежать, бежать босиком по лесным тропинкам, ни о чем не думая и ни о чем не беспокоясь.

— Анжелика, — голос Анри вернул ее в реальность.

Она обернулась.

— Нам пора, если мы хотим успеть еще немного проехать до темноты.

— Да, — девушка поправила платье, сняла с ветки свой плащ, и накинув его, подошла к молодому человеку, держащему под уздцы коня.

Он помог ей взобраться в седло, а сам сел позади.

Беглецы не спеша ехали по лесной тропе. К сумеркам они подъехали к той части леса, которая была Анжелике знакома. Тут уже чувствовалась близость болот, порывы ветра доносили до них специфический запах и пробирающую до костей сырость.

Девушка, ощутив близость родных мест, расслабилась, перестала прислушиваться к малейшем шорохам, стала спокойнее. Они устроились с Анри на ночь, развели небольшой костер и закутались в попону, предусмотрительно захваченную молодым человеком. Потом поужинали тем немногим, что у них было.

— Жаль, у нас с собой нет ни лука, ни веревки, может, удалось бы поймать дичь, — вздохнул Анри, складывая остатки еды в походный мешок.

— Может, удастся купить еды на постоялом дворе, — пожала плечами девушка. Она была слишком утомлена, чтобы думать о завтрашнем дне, и единственное, чего ей хотелось, — это закрыть глаза и уснуть. Анжелика сама не заметила, как глаза закрылись, а голова опустилась на плечо молодого человека.

— Прости, — внезапно встрепенулась она и отстранилась от спутника.

— Все хорошо, — улыбнулся парень. — Я тоже устал.

Он прислонился к стволу дерева, возле которого они устроили привал, и подкинул хвороста в костер.

— Поспи, Анжелика, — он легко поцеловал ее в лоб. — Отдохни, моя маленькая подружка, — прошептал он, и сам себе улыбнулся.

Кто же знал, что их детская шалость, это короткое и сумбурное свидание на кафедре, к счастью, так ничем и не завершившееся, за что стоит сказать спасибо господину Венсану, затронет так глубоко его сердце.

Анри помнил, как после первой встречи с Анжеликой ему еще долго снились зеленые глаза девушки, и он невольно оборачивался на светловолосых девушек, встречающихся ему на пути.

Как счастлив он был, когда вернулся в город после двухлетнего отсутствия и увидел ее у ворот монастыря!

Она была все такой же прекрасной — ее нельзя было перепутать ни с какой другой девушкой, нельзя было забыть, и сердце Анри рванулось к ней навстречу. Но каково же было его разочарование, когда он понял, что она его совершенно не помнит.

С тех пор, как он увидел Анжелику, Анри был готов каждый день бегать и ждать ее возле монастырских ворот, но обязанности брата при семи сестрах не давали ему такой возможности. Уходя из пажей, он твердо принял решение вступить в орден мальтийских рыцарей, но сейчас, ощущая тепло прильнувшей к нему девушки, он невольно размечтался о том, как возьмет Анжелику в жены, и у них родятся чудесные дети.

Мечты настолько прекрасные, насколько и несбыточные. Он ничего не мог предложить этой девушке, кроме своей любви и заботы, но для юной баронессы этого было слишком мало.

Анжелика пошевелилась во сне и что-то пробормотала. Анри грустно улыбнулся и тоже закрыл глаза — завтра им предстоял долгий путь.

***

Герцог смотрел в окно кареты на серую громаду замка, возвышающуюся над деревьями. Замок, несмотря на свои внушительные размеры, выглядел обветшалым. Было видно, что у хозяев не хватает средств на поддержание его в должном виде. Богатством тут и не пахло, но это не имело значения, потому что девушка, полностью завладевшая мыслями герцога, была сама по себе бесценным сокровищем, и он готов был заплатить любую цену, чтобы заполучить ее.