Это не слишком успокоило девушку, но то, что она хотя бы не окажется с герцогом наедине, утешало. Из замка вышел сам де Модрибур, опираясь на руку слуги, — все-таки вчерашний удар об стену не прошел даром.

— Доброе утро, Ваша светлость, — поклонился барон. — Лошади готовы, но Вы уверены, что ходите поехать?

— Спасибо за беспокойство, но у меня хватит сил совершить небольшую прогулку, — улыбнулся герцог и перевел взгляд на девушку. В его глазах мелькнула злость. — Мадемуазель де Сансе готова к прогулке?

— Да, Ваша светлость, — ответила Анжелика, подойдя к лошади и вскочив в седло.

Ей хотелось ускакать от герцога подальше, но она заставляла себя ехать медленно, словно не замечая своего спутника. Дорога до рудника показалась ей теперь вдвое длиннее, чем накануне. Еще хорошо, что герцог, видимо из-за больной челюсти, не настаивал на беседе.

Анжелика спокойно вздохнула только тогда, когда на горизонте возникли очертания одной из гидравлических машин. На пустыре, в специальном загоне, уже стоял вороной жеребец графа, и девушка непозволительно быстро соскочила с лошади, почти не глядя передавая поводья спешившему к ней слуге. Сердце отчаянно колотилось в груди, когда Анжелика взглядом искала высокую фигуру де Пейрака среди рабочих. Искала и не находила.

Девушка стояла посреди открытой площадки не зная, что делать. Дождаться герцога, который вместе со слугами только подъехал к загону, или идти искать его самой? Не успела она принять решение, как услышала прямо над ухом:

— Приветствую вас, мадемуазель де Сансе.

От звука его глубокого голоса у Анжелики по спине побежали мурашки. Она повернулась и, встретившись с де Пейраком глазами, почувствовала, как щеки ее загорелись румянцем.

— Мессир граф, — присела она в реверансе.

Де Пейрак смотрел на юную девушку и осознавал, что волшебство продолжалось. Стоило ей появиться, как все вокруг словно осветил солнечный свет, живительный и яркий.

— Господин граф, — к ним в сопровождении слуги подошел де Модрибур.

— Сударь, — кивнул в знак приветствия де Пейрак. — Вы в порядке? — спросил он, заметив, что герцог несколько сдержан в своих движениях. — Что-то случилось, Ваша светлость?

— Несчастный случай на лестнице, — ответил он, строго посмотрев на Анжелику, словно предупреждая о том, чтобы девушка молчала.

— От души сочувствую вам, — проговорил мужчина. — Вы уверены, что готовы к экскурсии?

— Конечно, сударь, — гордо вскинул голову де Модрибур.

— Тогда прошу, — учтиво поклонившись, подал руку Анжелике граф.

Это было дерзко, и Жоффрей знал, что герцог будет возмущен до глубины души, но ему было плевать. Он хотел держать эту девушку рядом с собой. Ведь именно из-за нее, а не из желания просветить де Модрибура относительно добычи серебра, Пейрак предложил эту экскурсию. Он хотел показать ей, что совсем не связан ни с Люцифером, ни с какими другими посланниками Ада, и не знает никакого магического секрета превращения металлов из обычных в драгоценные. И что он не колдун, но для нее готов стать волшебником…

Девушка с достоинством приняла его руку и напомнила себе, что должна вести себя сдержанно.

Вчера, когда она приезжала сюда с отцом, ей так и не удалось рассмотреть рудник, и теперь она с любопытством оглядывалась вокруг. Тут и там под скалой зияли черные дыры туннелей, и из них время от времени появлялись ослики, которые тянули небольшие тележки.

Наконец вся их небольшая компания подошла ко входу в одну из штолен. Пейрак указал на огромный железный котел, под которым был разведен огонь.

— Это одна из первых паровых машин, которые пока что существуют в мире. Она выкачивает из штолен подземные воды. Я сконструировал ее после одной из своих поездок в Англию.

Из чана в штольню тянулись две толстые, чем-то обмотанные трубы, и время от времени из штольни вздымался фонтан воды.

Они спустились ниже, где под навесом стояли закрытые каталонские печи.

От кузнечных мехов, каждый из которых раздували двое мальчишек, на них пахнуло обжигающим, удушливым жаром. Бледные языки пламени, отдававшие сильным чесночным запахом, вырывались из открытой пасти печей, и в воздухе повисал какой-то тяжелый гар, который затем белыми хлопьями, словно снег, оседал вокруг.

Анжелика протянула руку и коснулась пальцами этого «снега», привлечённая запахом чеснока.

— Осторожней, — предупредил ее граф. — Это — яд.

Один из стоявших у машины рабочих снял шапку и низко поклонился. Лицо его отливало синевой — за долгие годы, проведенные на рудниках, каменная пыль въелась в кожу. На одной руке у него не хватало двух пальцев. Он был небольшого роста, горбатый, и поэтому руки его казались чересчур длинными. Из-под спадающих на лоб волос поблескивали маленькие глазки.

— Здравствуй, Фриц Хауэр, — кивнул Пейрак мужчине.

— Я слышал, что алхимики работают в масках, — опасливо оглядываясь вокруг, сказал герцог.

— А у нас здесь нет никакой алхимии, хотя все эти ингредиенты нельзя, конечно, не только есть, но даже трогать. Фриц, вы регулярно выдаете молоко рабочим? — спросил граф по-немецки.

— Все шесть коров были доставлены сюда еще до нашего приезда, ваше сиятельство!

— Хорошо. И не забывайте, что они должны это молоко пить, а не продавать.

— Да мы не нуждаемся, ваше сиятельство, зачем нам продавать его! И потом, нам хочется прожить как можно дольше, — ответил старый мастер-горбун.

Пейрак удовлетворенно кивнул.

— Могу я узнать, мессир граф, что за вязкая масса плавится вон там, в этой печи? — спросил герцог, подходя чуть ближе.

— Это серый песок, который, как вы видели, добывают на руднике, но только промытый и высушенный.

— Так, по-вашему, эта серая пыль содержит серебро? — нахмурился де Модрибур, подозревая, что его хотят обмануть.

— Терпение, Ваша Светлость, — усмехнулся де Пейрак, внимательно наблюдая за Анжеликой, которая с любопытством смотрела на плавившуюся в печи руду. Потом обратился к мастеру-саксонцу:

— Если пора, добавь свинец.

Но оказалось, что нужно еще подождать.

— Мадмуазель де Сансе, а Вы знали что серебро известно людям с древнейших времен? С цветом серебра связано и его латинское название Argentum, оно происходит от греческого argos — белый, блестящий.

Анжелика посмотрела на Жоффрея, и в её изумрудных глазах он с удовольствием разглядел неподдельный интерес ко всему происходящему. Ей же было приятно слушать его низкий бархатный голос. Рядом с ним она чувствовала себя удивительно спокойно, словно с ней ничего не могло случиться. Даже присутствие де Модрибура и его злые взгляды в их сторону девушку больше не тревожили.

— Во всех европейских языках название этого металла звучит похоже: в немецком языке «Silber», в английском — «silver». Оно очень напоминает мне санскритское «сарпа», означающее Луну. Я неплохо изучил этот язык во время своего путешествия по Индии. Полагаю, что у них общий корень. Возможно, что великое переселение народов — это не просто красивая сказка, а реальность, — продолжал граф.

— Алхимики тоже считают серебро металлом Луны, в их книгах этот металл изображается в виде юноши с полумесяцем в волосах, — вставил свое слово герцог, желая показать свои познания и интерес к алхимии.

Пейрак иронично посмотрел на герцога:

— Да, Вы правы, а так же жемчуг. Так же и в астрономии серебру соответствовала Луна.

— Так Вы все же знаете алхимию?! — изобличающим тоном произнес де Модрибур.

— Область моих интересов обширна, в том числе и такие псевдонауки, как алхимия и астрология, но не просите меня сотворить чудо или предсказать будущее по звездам — боюсь, здесь я Вам плохой помощник.

Лицо герцога побагровело, и он уже собирался дать достойный отпор этому невыносимому зазнайке, но замолчал, услышав звонкий смех Анжелики. Девушка живо представила, как граф предсказывает будущее герцогу в образе колдуна, и эта сцена показалась ей настолько абсурдной, что она, не выдержав, рассмеялась. Смех отражался от стен туннеля и, подхваченный эхом, разносился дальше, как звон серебряного колокольчика.