О давних временах сказ пойдет.

Тогда Мир целым был. Единым. Деревья ветвями к звездам тянулись, жизни узоры рисовали, а корнями Мать-землю держали, хранили. Травы и цветы свои напевы складывали. Баюкали и качали Мир в зеленых ладонях, а он звенел игривым ручьем и пах нежнейшими красками, свежестью и добротой.

В те времена пять рас Мир населяли.

Первая – Светлая. Альгарами называлась. Самая древняя. С виду как люди были. Высокие и стройные, лица строгие, глаза озерной водой блестят. Волосы белее лунного света у всех. Косы не плели, так носили – плащом по плечам. Казалось, с первого взгляда, что не особо сильные они. Но как альгар ближе подходит, так трясти начинает от мощи их великой. За порядком призваны светлые следить были. Альгары всеми уважаемыми и почитаемыми были, так как несли они в себе истинное знание и душой к Единому восходили. Магией владели. Многие в то время к магическому искусству талант имели, но только светлым дано было видеть Мир целиком, со всеми плетениями и узорами. Каждый знал, если обидят тебя, или сам кому вред нанесешь, то без наказания проступок не оставлялся. Сразу же Светлый приходил и к ответу призывал. Справедливость восстанавливал. Да и самих то, худых дел мало было. По глупости ежели кто лихачил, только. Любовь вокруг была, понимание, пригожество.

За тем вторая раса следила. Их опекунами кликали, имя-то понятнее нареченного и дух истинный отражает. Изиордами их Единый нарек. Переводилось просто – вторые. Они на свет после альгар вторыми явились. Опекуны за всем живым следили, растили да пестовали. Песни пели и ими светило на небосклон поднимали. Каждый изиорд, как ночь заканчивалась петь начинал. И казалось сам воздух песням вторил. Деревья, травы – все подпевали. От песни благодать шла. Дети успокаивались, девушки хорошели, старики молодели. И учили Опекуны всех, кто жажду и стремление к знаниям имел. Они и магии учили, хотя не след то делать было. Магия у каждого народа своя. Школы устраивали и опекунские. Это места такие, где людей и животных лечили. Болезные туда шли и помощь получали. Часто и старики, что хотели дальше жить, к ним приходили, Опекуны их молодили. Заходит, а то и заносят кого, а обратно он на своих ногах выходит. Молодой и здоровый.

Изиорды почти такими же высокими были, как и светлые альгары, но темноволосые. Могучими как кедры и сильными как Мать-земля. Девы изиордов как ивы гибкие, да на лица пригожие, улыбчивые. Не в пример альгарам. Те редко улыбались, да и смеющимися их никто не видел. Строгие они были. Тайн много знали, хранили да берегли. Не всякая тайна миру полезна.

Третьим народом – Водяники были. Сами-то они себя по-другому звали. Но их язык сухопутным не давался. Зато водяники рыб понимали. По общемирскому тоже понимали, но говорить не могли. Они на рыб походили больше: плавники были да хвосты… и чешуя вместо кожи. Если альгары и изиорды все одинаковые были, роста и склада примерно одного, то водяники самыми разными встречались. И гиганты и поменьше. Кто в морях и океанах жил, а кто пресноводным водоемом наслаждался. От рыб их отличить сложно. Разум-то в глаза не бросается. В то время не принято было воду грязнить, но ежели случалось воды замарать, то боялись потом те близко к воде подходить… водяники могли с собой на дно утянуть забавы и науки ради. Водяников альгары понимали, да и общаться в случае надобности могли.

Четвертый народ подземниками назывался. Себя-то они горзунами звали, мудрыми значит. Только не охотно прижилось название это, лишь в летописях и осталось. Сложением они худосочным отличались, но то обманка была. Силы им камни дали, с коеми они всю жизнь свою долгую возились. Магией они в дух камня проникали и иначили его по своей надобности. Росту были небольшого, на свету очки носили. Глаза их к тьме подземельной привыкли, а на свету болели. Зато у горзунов нюх был. Они что угодно за версту учуять могли. С опекунами дружбу водили, а вот альгаров сторонились. Виною тому дела были древние. Не плохие и не хорошие, но тайной слепленные да скрепленные. Ежели альгар что у горзуна спросит, то последний отвечает, но коротко. Первым гурзун с альгаром не заговорит никогда. Мимо пройдет безмолвно. Воды гурзуны боялись. Никогда к открытым водоемам земным не подходили, хотя в своих подземных купались охотно. И пили тоже только там. Жили горзуны под землей. Тайные дома себе устраивали, да так, что никто кроме них найти вход не сможет. Что в домах их было, да как они устроены – никто не знал. Секреты горзуны любили. Сами их создавали и в чужие нос совали.

Пятым народом были человеки. Поздним самым народ этот был. Позже всех рас появился в Мире. Альгары всем народам поведали, что скоро новых живых душ пошлет Единый. Что будут они разными по росту и сложению. И глупыми, нерадивыми как все новое. Разрушение в себе нести будут и опасность для древних рас. Какую опасность? Про то альгары молчали. Знали, но до поры до времени у себя хранили, в Мир не вынося знание.

Больше всего человеки беспорядок чинили, да лихачили. По неразумению, конечно же. Злобы за ними не водилось пока. Жили человеки в глиняных домишках. Дома строить их Опекуны научили. Да и не трудное это дело было. Замеси себе травы сухой, камушков и глины и лепи. Целые деревеньки были. Опекуны многому человеков учили. Только и сами человеки обучаться новому способны были, вопреки думам народов древних.

Среди человеков и такие были, что талант к магии имел. И этому начали учить их опекуны. Хотя альгары противились, они всегда против обучения человеков выступали. Говорили, что знание для вновь созданных пагубным будет.

С приходом новой расы Мир меняться стал. Старые устои уступали место новым.

О том дальше рассказ.

***

– Олько, побежали к речке! – Милава тянула подругу за рукав. – Там такие цветы! Белые и пахнут сладко, не чета луговым! Да и водяники на мелководье резвятся. Игры устраивают. То приманят рыбешек, то пугнут. Смешно так. Пошли, глядеть.

– Все бы тебе веселиться. То на водяников смотреть тянешь, то за человеками наблюдать. – Олько покачала головой. Темно-вишневые волосы упали на лицо. Младая изиорда быстрым движением заплела их в тугую косу и перекинула за спину. Пустыми делами потешалась подруга. У нее же надобности другие. Дерево старое закручинилось. Вот Олько песни ему пела, лечила.

К голым ногам девы льнула сочная трава, прося еще песен. Олько потянулась и раскинула руки, чувствуя как земля совершает оборот силы. Песни рождались в груди и просились наружу. Милава опять отвлекла подругу:

– Ну, Олько! Хватит песен. Дуб уж стар. Соки земли не пьет. Дай ему уснуть. Пойдем человеков смотреть. Забавные они. Вчера вот было. Один взял да немыслимо как искру добыл огненную, да с испугу выбросил ее в сухую траву, а она гореть! Ох, умора. – Милава залилась звонким смехом. – Альгар приходил, разговаривал с человеками сурово. Аж я испужалась. Не пойму я, что они с человеками вечно строжат. По глупости они лихо делают. Да и не лихо это, а шалости неразумные. Как роса на листе. Выпала и блестит, и блеску своему радуется. Вот так и человеки. Только появились в мире. Не ведают всего и все им интересно и ново.

– Ты забыла, альгары против обучения человеков были. Наших старейшин предупреждали, не стоит вновь созданных учить. Беда будет.

– Ох, Олько! Ты сама как Светлая. Не пошутишь с тобой. Не ходи, коли не хочешь. Потом Матушке–земле не жалуйся, что веселье пропустила.

Милава, подобрав зеленую юбку, со смехом убежала по песчаной дорожке к поселению человеков.

Олько облегченно вздохнула и обвела взглядом свою любимую поляну. Нравилось ей, как тут светило лучами играет. Деревья высокие да ладные, как сама изиорда. А листья у деревьев – сплошной цвет зари: розовый да золотой. Цветами всяческими поляна усеяна. И махонькими словно ноготок, и большими белыми как облака. А еще колокольчиков видимо-невидимо. Их Олько больше всего любила и привечала. Песни им пела, а они подпевали и силами своими певунью одаривали.