Когда мужчина принес в гостиную чай, лицо Гермионы было уже сухим, хотя его и покрывали пятна. Ее недавнее настроение выдавали только руки, которые все еще дрожали.

- Не желаете в чай чего-нибудь покрепче?

Гриффиндорка покачала головой.

- Я думаю, что это плохая идея, - пробормотала она охрипшим голосом. – Ликер… я обнаружила, что он усиливает повреждения нервов от Круциатуса.

Протягивая ей чашку, Снейп быстро вычислял в уме. Повреждения от Круциатуса среди молодых Упивающихся Смертью не были редкостью – в старые добрые времена Темный Лорд сдерживал себя, когда наказывал своих последователей, а потом ближний круг его последователей постепенно научился сопротивляться этому заклятью, поскольку их повелитель и хозяин все чаще и чаще впадал в безумие и мучил их все дольше и дольше. Чтобы Гермиона до сих пор мучилась от последствий Круциатуса почти семилетней давности, она должна была находиться под действием проклятья в течение длительного периода времени. А потом он вспомнил – Беллатриса пытала ее в Малфой-мэноре, а потом она и ее друзья сбежали оттуда.

- Я мог бы сварить для вас зелье, которое поможет вам справиться с неприятными ощущениями, - проговорил мужчина, неуверенный, примет ли она его помощь.

Взгляд, которым она на него посмотрела, был полон надежды.

- Правда?

- Я бы не предлагал, если бы считал, что это невозможно, - сказал зельевар, немного обиженный тем, что она сомневается в нем.

Гермиона тут же покраснела.

- Простите, - тихо проговорила она. – Я не хотела вас обижать. Просто я уже кое-что искала… в течение последних пяти лет. Все было безуспешно, и я сдалась, - ведьма пожала плечами.

Теперь он почувствовал себя неловко.

- Это была частая проблема среди Упивающихся Смертью, - натянуто сказал Снейп. – Они были бесполезны, если нервничали или галлюцинировали. И панические атаки обычно начинаются без предупреждения… - он вдруг резко замолчал. – Насколько все плохо?

Гермиона смотрела на свой чай, обхватив кружку бледными пальцами.

- Плохо, - призналась она. – В первые годы после войны было хуже всего. Как минимум два припадка в неделю. Иногда по одному каждый день. С галлюцинациями все не так уж плохо. В основном это просто воспоминания. Теперь у меня случается один или два сильных припадка каждые полгода. И панические атаки у меня случаются только тогда, когда есть какой-то триггер. Как…

- Как фейерверк, - закончил вместо нее волшебник. – Я знаю, что вам может помочь.

Мисс Грейнджер издала нечто среднее между вздохом и смехом.

- Все это время я думала, что если бы вы были живы – Мастер Зелий – то могли бы что-нибудь изобрести. А потом, когда я наконец сдалась, то нашла вас и… - она повторила этот звук снова и снова, но на этот раз он был больше похож на всхлип.

Чувство вины усилилось.

- Так почему вы здесь?

Он встретился с ней взглядом. На бледном лице ее глаза казались огромными. Ее густые каштановые волосы и крошечные точки веснушек лишь подчеркивали белизну ее кожи.

- Я чувствовала себя там не в своей тарелке. Всё и все напоминали мне о прошедшей войне, но все продолжали двигаться дальше, а я как будто застряла на месте… - ее голос затих. – Целый год я преподавала в Хогвартсе. Защиту. Невилл преподает гербологию – Спраут на пенсии. Но я больше не могла продолжать в том же духе.

- Значит, его снова открыли, - сказал Северус, не зная, что вообще здесь можно сказать. Да и нужно ли.

Гермиона кивнула, явно радуясь тому, что нашла более безопасную и менее личную тему.

- На восстановление ушло почти пять месяцев, но замок выстоял. Они поставили памятник с именами всех павших, магглов и волшебников.

- Там есть мое имя? – спросил зельевар с болезненным любопытством.

Грейнджер нахмурилась.

- Да, - ответила она. – С большинством имен проблем не возникло. Но Гарри настоял на том, чтобы вашему имени было отведено почетное место, потому что… - она снова нахмурилась. – Он использовал вас, чтобы победить Волдеморта.

- Использовал меня? – смутился маг.

- Использовал знание о вашей истинной преданности, - уточнила волшебница. – Что вы не были верны Волдеморту, потому что он убил Лили… - она замолчала. – После этого я поговорила с Гарри о том, чтобы рассказать людям о том, что было в воспоминаниях, которые вы отдали ему.

Северус горько рассмеялся.

- Итак, значит теперь я герой, потому что кое-кто преувеличил мои заслуги? – спросил он не без сарказма. – Я даже могу представить себе это: как трагично, что сальноволасая летучая мышь подземелий влюбилась в Лили Поттер, но именно его любовь к ней спасла Мальчика-Который-Выжил.

Чай закончился, поэтому бывший профессор собрал чайные принадлежности и отнес их на кухню, чтобы хоть немного успокоиться. Когда он вернулся Гермиона свернулась калачиком в том же кресле, где он ее и оставил.

- Значит, на самом деле все было не так? – спросила она.

- Нет, - коротко ответил Северус. – Все совсем не так, как кажется.

- Я с вами согласна, - криво усмехнулась Грейнджер. – Я думала, что после войны все изменится, что система изменится и станет возможным равенство для всех волшебных существ… А потом я поняла, что просто наивна и идеалистична.

- Я мог бы рассказать вам об этом, - сказал Северус с коротким смешком. – Г.А.В.Н.Э.?

- Гражданская Ассоциация Восстановления Независимости Эльфов, - парировала ведьма. – Мне было пятнадцать. – На ее лице появилась легкая улыбка. – Так вы знали об этом?

Снейп ухмыльнулся.

- Это была обычная шутка среди персонала, - заговорил бывший профессор, стараясь сохранить при этом нейтральный тон. – От гиппогрифов до домашних эльфов. Я даже думал, что следующими будут гарпии.

Северусу казалось, что вся эта ситуация походила на какой-то странный сон: он сидел в своей гостиной с бывшей студенткой – вполне возможно, самой раздражающей студенткой, которая у него когда-либо была – разговаривая о правах домовых эльфов и событиях давно минувших лет.

Гермиона тихо застонала и откинула голову на спинку кресла. Взгляду Снейпа открылся вид на ее длинную шею, неприкрытую одеждой, тонкую и белую, обрамленную пышными локонами. Неожиданное скручивание в животе выбило его из колеи, и мужчина резко отвернулся к книжным полкам.

Еще один взрыв фейерверка, на этот раз еще более мощный, сотряс землю, и волшебник и ведьма вздрогнули.

- Я этого не ожидала, - призналась Гермиона. – Наверное поэтому реакция была такой плохой.

- Я тоже, - сказал мужчина, хмуро глядя на разноцветное небо за окном. – Слишком ярко и слишком громко.

- А здесь устраивают фейерверки в другое время года? – все еще дрожа спросила девушка. – Они мне не нравятся.

- В канун нового года, - ответил зельевар после минутного раздумья. – Вас ведь тогда здесь не было?

- Нет, - отозвалась Грейнджер. – Весенний семестр в школе начался в конце января, и я как раз успела сюда вовремя. Когда я встретила вас в библиотеке впервые, это был мой… второй день пребывания здесь.

Они оба какое-то время молчали, и единственным звуком в комнате было их дыхание. Северус окинул комнату, в которой они находились, оценивающим взглядом, радуясь тому, что он никогда не пренебрегал уборкой и вообще не был неряшливым человеком. Занавески на окнах были темно-зеленого цвета и почти всегда оставались задернутыми, деревянный пол был потертым лишь в нескольких местах. Несколько предметов мягкой мебели были уже довольно старыми, но тем не менее удобными, письменный стол, стоявший чуть в стороне, не использовался и был покрыт тонким слоем пыли. Коридор с другой стороны вел в ванную, а лестница – в спальню, дальше располагалась свободная комната, которую маг использовал как библиотеку. В подвале находилась его лаборатория, а на чердаке он хранил те немногие вещи, которые привез с собой из Англии.

- Уже поздно, - с сожалением в голое сказала Гермиона, нарушая затянувшееся молчание. – Мне пора домой.