В глазах ее стояли непролитые слезы, а голос дрожал от переполнявших ее чувств.

Зельевар вдруг почувствовал себя беспомощным.

- Правда? – спросил он охрипшим голосом. – Мы… Сможем ли мы и дальше быть вместе?

Ее пальцы перебрались со щек в его волосы, запутавшись в них и нежно лаская кожу головы.

- Это не прощание, - с чувством сказала Гермиона, - Северус, я люблю тебя.

Северус не знал, как сказать ей то, что он чувствовал в данный момент, как выразить словами то, о чем он думал, а думал мужчина о том, что у их истории не будет счастливого конца, что через месяц или год их любовь канет в лету. Поэтому он снова захватил ее губы в плен своих, не разрывая зрительный контакт.

В эту ночь он был ласков. Во всех его движениях сквозила нежность. Казалось, Снейп хотел запомнить ее наизусть. Все его действия были бережными и неспешными. Он не торопился довести ее до края, не торопился заставить ее взорваться в водовороте чувств и эмоций. Он медленно и уверенно подводил ее к точке невозврата своими пальцами и языком, прежде чем заполнить ее собой. Все, что могла делать Грейнджер, это лишь шептать его имя, умолять его сказать ей, что он ее любит. Волшебник отвечал ей, повторяя снова и снова, что она была лучшим, что когда-либо с ним случалось. Он говорил ей о том, что пытался понять, каково это оставить ее, но не смог вынести ни дня, потому что не видит жизни без нее.

Измученный и уставшие, они заснули лишь ранним утром. Обоих тяготили тяжелые мысли о завтрашнем дне. Никто из них не был уверен в том, что именно он принесет, но в этот момент Северус просто знал, что на свете нет никого, кого он любил бы больше, чем Гермиону.

Наступивший летний день был до боли ярким и слишком веселым. Когда волшебники поднялись с постели, они по негласной договоренности не обсуждали то, что произошло накануне. Просто пожелав своей ведьме доброго утра, Снейп оставил на ее щеке поцелуй, задержавшись губами на ее нежной коже дольше, чем обычно. А Грейнджер в это время слишком крепко держала его за руку.

После завтрака девушка одна аппарировала в деревню Салем, а зельевар остался дома. Их план состоял в том, что Гермиона встретит Гарри и Рона, затем они вместе отправятся к ней домой на обед, пообщаются, чтобы наверстать упущенное, а после обеда к ней на чай зайдет Северус.

Утро было жарким и тянулось невыносимо долго. Снейп варил зелья ровно до тех пор, пока из-за его чрезмерной и совершенно ему не свойственной рассеянности не допустил элементарную ошибку и не испортил основу зелья, над которым работал в течение последних двух недель. Ошибка была совершенно глупая, но это означало, что ему придется начинать все с начала и заказ не будет готов в срок. Зельевар издал разочарованный рык и сердито вылетел из лаборатории, задержавшись на кухне, чтобы в очередной раз проверить время. Был полдень. Мужчина сделал себе сэндвич и съел его, стоя возле кухонного стола и оценивая, сколько времени еще осталось у него в запасе.

В лабораторию Снейп не вернулся, а решил почитать. Он перебирал книгу за книгой в надежде найти что-то, чем можно было бы отвлечься от своих невеселых мыслей. Прошло не менее часа, прежде чем он сдался. После этого зельевар до трех часов раздраженно бродил по дому. Затем он порывистым движением ладоней пригладил волосы и отправился к дому Гермионы.

Маршрут был ему знаком, чертовски знаком. Он прошел мимо миссис Маллен, которая копошилась в саду, и мимо мужчины, которого, как он знал, звали Фрэнк, подстригающего газон. Была суббота, поэтому в одном из дворов играли дети, которые знали его, если не по имени, то хотя бы в лицо.

Дверь гриффиндорки была как всегда приветлива – рождественский венок ушел вместе с зимними заморозками, но она украсила ее новым, из летних цветов. Он немного подождал на ступеньках, прежде чем позвонить.

Северус услышал, как трель от звонка эхом разнеслась по всему дому. Вслед за этим послышались легкие шаги Гермионы, приближающейся к двери. Она открылась и на мужчину обрушился запах ее духов и мало заметный на их фоне запах подгоревшего мяса. Она раскраснелась, ее лицо светилось радостью от встречи со своими друзьями.

- Я думал, что на обед ты сделаешь бутерброды, - с ухмылкой сказал Снейп.

Грейнджер окинула его сердитым взглядом.

- А у нас и были бутерброды.

Он усмехнулся и вошел в дом, быстро наклонившись, чтобы ее поцеловать.

- Они здесь?

- Да, - ответила волшебница, беря его за руку. – И я немного их подготовила.

Из гостиной доносился низкий гул мужских голосов. Взявшись за руки, они прошли вглубь дома. Оказавшись в гостиной, Северус с присущим ему вниманием посмотрел на ее гостей. Двое мальчишек – теперь уже настоящие мужчины – выглядели совсем не так, как он помнил, и в то же время остались такими же. Он снова видел перед собой Джеймса Поттера, только тот был на несколько лет старше, чем помнил его Снейп. Глаза Лили были широко распахнуты и взирали на него то ли с удивлением, то ли с ужасом. Уизли – теперь высокий коренастый парень, с такими же рыжими волосами, как он помнил, выдохнул и произнес:

- Черт возьми.

- Мистер Поттер, - сказал зельевар самым радушным тоном, на какой только был способен. – Мистер Уизли.

Оба парня синхронно потянулись за своими палочками. Гермиона не раздумывая встала перед ними.

- Остановитесь, - приказала она. – Я говорила вам, что это будет сюрпризом. А еще я говорила вам, что он не опасен и я ему доверяю.

От шока Рон беззвучно как рыба несколько раз открыл и закрыл рот, а Гарри нахмурил брови и прищурился.

- Но, Гермиона…

- Гарри, не нужно этого «но, Гермиона», - предупреждающим тоном перебила его гриффиндорка. – Пожалуйста. Северус жив. И… вы ведь знаете, в чем состояла его преданность. И он… мы… - она вдруг покраснела. – Мы вместе. Так что оставьте его в покое.

- Ты… он… - начал было Рон, его белое, покрытое веснушками лицо стало медленно покрываться багровыми пятнами. – Ты и… Снейп? – это было больше похоже на писк.

- Да, - просто ответила девушка. – И сейчас мы все вместе пойдем пить чай.

Не успев опомниться, Северус вдруг обнаружил, что сидит рядом с Гермионой с чашкой чая в руке, а напротив него – мальчик-который-выжил и самый молодой из сыновей четы Уизли. Они все еще разглядывали его, будто, не веря своим лазам. А Грейнджер сидела между ними и болтала, видимо, чтобы немного разрядить обстановку.

Зельевар решил сосредоточиться на ней. Потому что это было бесконечно лучше, чем разглядывать двух ее друзей, сидящих напротив. Все трое отвечали на ее вопросы и старались поддерживать разговор, но при этом находились в состоянии, близком к шоку.

- Да-да, с Министерством все в порядке, - проговорил Гарри, украдкой поглядывая на Снейпа. – Гм… Гермиона…

- Это просто фантастика. Ты ведь знаешь, я всегда беспокоилась о том, чем это может обернуться, - продолжала тараторить Грейнджер. – Американское магическое правительство не очень-то вмешивается в дела обычных магов. Мы слышали о них только тогда, когда впервые здесь оказались, верно, Северус?

- Да, - отозвался он. – Типичные визовые штучки. Они согласовали все свои действия с маггловским правительством. И если позже мы захотим подать документы на принятие американского гражданства, то нам придется это делать через Магическое правительство.

Гермиона кивнула.

- Это было так чудесно – вся моя преподавательская квалификация, которую я получила в Англии, перешла прямо сюда.

- Да, кстати, ты обдумала их предложение? – спросил Рон, почесывая затылок. – Для… ну, знаешь, магической школы.

- Салемский Институт Ведьм, - ответила девушка, украдкой взглянув на, грозного вида мужчину, сидящего рядом. – Нет, нет. Не совсем.

Снейп понимал, что ее друзья просто умирают от того количества своих вопросов, которые хотят задать подруге, когда он уйдет. Казалось, где-то внутри, в области желудка, у него образовалась бездна страха от беспокойства за Гермиону. Наконец пришло время зельевару уходить. И как бы он ни хотел поскорее оказаться дома, подальше от двух пар любопытные глаз, с подозрением смотрящих на него с другого конца стола, маг не хотел оставлять свою ведьму с ними наедине.