- Сейчас отпустит. Отодвинься чуток в сторонку, я займусь смесью.

- Ты и на Коста очень злой. Ты всегда злой. – Продолжал философствовать Ларри, опираясь лицом о кулак. Габи молчал и равнодушно осматривал комнату, в которую он периодически перемещался. Философия и Ларри несовместимы. Это не настоящий Джинс.

Он снова здесь. Снова в этой съёмной квартире, в Шанхае. Всё так же, как и тогда.

- Он заслуживает смерти. – Со сталью в голосе прошептал Габи и даже Купер ненадолго замер.

- И ты даже не пытался его переубедить. Хотя бы подзатыльник ему влепил. Сказал бы, мол: Ты давай! А ну-ка прекращай у меня! Нам с тобой ещё мечту исполнять.

- А сам то. – Дерзко ответил Габи и сморщил нос. – Ещё и умер на моих руках. – Жилистые руки Бражника сцепились в ладонях и резко отпрянули, дёрнулись и немного потряслись. Таким образом, Габи попытался избавиться от крови на своих руках.

Повеяло ностальгией. Он снова разговаривает с Дьявольским Котом.

Джинс обнажил свои глаза, из-за чего те стали пучеглазыми шарами. Он не узнал в Агресте своего друга.

Зашуршала газета в руках Купера и Габи слегка испугался. Шум газеты напомнил ему о крыльях и странных звуках за спиной. Это зверь его талисмана?

- Балакайте в другом месте, нытики. – Заворчал Вораж и утих. Ларри состроил ворчливую рожицу и повертел макушкой в знак величия, дразня магистра таким образом. За газетой послышался новый хрип. – Я всё вижу.

Нахмурившись, Ларри махнул рукой в сторону вредного старикана, встал и подошёл к Агресту, уводя его на балкон.

- Когда я был на вольной, со мной случился такой интересный случай. – Дверца обшарпанной двери закрылась и лысый хранитель упёрся в железную перекладину забора. – Искал я стукачей, которые смогли бы мне рассказать про Ламу хоть что-нибудь. Местный наркобарон такой. Так вот я нашёл одного такого. – Искренне улыбался Джинс и Габи даже не понимал, как ему себя перед ним вести. – Это был замкнутый мальчишка, чутка младше меня, но злой, как борзая собака. – Ларри показательно закатил глаза, оголяя белки. – Как он меня ненавидел. Всей душой. Этот шкет хотел убить меня, даже если придётся сесть в тюрьму. – Выразительно рассказывал Ларри, доставая из кармана джинсов пачку сигарет.

Агрест решил выслушать умершего друга и его историю, так же облокотившись о перила балкона. Возможно он ему больше никогда не приснится.

К тому времени Джинс уже успел поджечь сигарету и сделать первую затяжку. Прозрачный, белый дым смешался с воздухом.

- Я смог его переубедить. – Ларри пристально смотрел на своего друга, будто говоря: Ты тоже сможешь это сделать. – Смог, понимаешь? Была ли эта месть или обычная ненависть, я так и не понял. Да и не важно уже. Любого человека можно переубедить, если постараться.

- Люди и поехавшие психи вроде Хаями не одно и то же. – Вдруг заиграл желваками Габи и сжал перекладину забора. – Поздно уже что-то говорить мне. Я наконец-то понял, что значит иметь мечту.

“Иметь мечту, значит быть одному. Чтобы достичь её я должен сделать всё, что в моих силах.”

- Ешь! – Приказал Михаил, но Габи не отреагировал. Возле него стояла миска с густой, бежевой смесью, которую приготовил мастер. На вид, будто смешали детское питание, молоко, кефир и творог, да ещё и килограмм сахара насыпали.

Габи не стал это есть. Он прекрасно знал, как делать стандартную, молочную смесь для созидательных квами. В миске уже давно копошилось синее существо с крыльями, а на рубашке уже висел талисман бабочки, который прикрепил ему хранитель талисмана лошади.

В голове воспроизвелась картинка, как Михаил отдавал ему волшебный камень.

- Я надеюсь вы за это заплатите!? – Администратор был на взводе. Михаил молчал.

- Смотри! Там что-то живое! – Завизжала кассирша, указывая пальцем на миску со странной, белой смесью.

- Ну всё, я вызываю полицию!

Габриэлю стало лучше. Теперь он свободно орудовал головой и взглядом, изучая магазин по новой.

Вот откуда был такой противный, жёлтый свет. На потолке вертелся диско-шар, изобретая не только протёртые, солнечные цвета но и другие разнообразные оттенки. А джаз, отражающийся от стен, имел унылую тематику, ведь пели про осень. В телевизоре шли новости и по виду там было что-то интересное. “В центре Нью-Йорка вели военные действия.”

- Подзаряжайся и делай, что должен. – В пол голоса молвил Михаил и ушёл, напоследок крикнув: – Я думаю ты тут и сам разберёшься! – А затем мужчина завернул за угол.

- Сэр! Сэр! Немедленно заберите вашего сына и оплатите всё, что вы использовали! – Но Михаил уже исчез, оставляя его наедине с крикливыми сотрудницами супермакета “Всё ради вас. 24 часа”.

Пока девушки догоняли наглого мужчину и сыпали на Габриэля тонну оскорблений, его квами подзарядился и последовала синяя вспышка.

От таких фокусов, всем девушкам перехотелось продолжать разговор. Завизжала сирена, около магазина появилась полицейская машина, но уже поздно.

На пол упал телефон одной из кассирш и хозяйка глубоко задышала, смотря куда-то на вверх, на телевизор, где рассказывали про военные действия в центре Нью-Йорка. Там даже показали, как выглядят опасные люди в костюмах. “Если увидите их, запомните лица и идите в полицию.”

Габи грустно вздохнул и разжал ладонь, в которой тут же запорхала белоснежная бабочка. Нежное, безобидно существо постепенно наполнялась пугающим, чёрным, неотвратимым цветом. Насекомое повертелось, помахало крыльями и впиталась в ладонь, будто проходя сквозь неё.

Сотрудницы магазина попятились назад, наблюдая, как преобразовавшийся парень сгорает заживо. Но огонь не причинял ему вреда, он был частью его самого.

- Прошу... . – Одним резким взмахом по горизонтали Габриэль присёк все мольбы и слёзы.

Если они видели его лицо, то после уничтожения корпуса ордена у него будут проблемы с властями. Не хватало ещё, чтобы его показывали по телевизору, а с помощью этих свидетелей составили фотопортрет. Тогда они ему точно жизни не дадут.

“Камеры”

“Нужна лишь одна искорка. Пусть всё сгорит в огне.”

Горела и полицейская машина и люди внутри и сам магазин.

От таких больших языков пламени стало ярче в гнусном, ночном городе и Габриэлю захотелось обернуться. И что же он там увидел?

Он увидел коренную семью Шанхая, которая показывала ему большой палец вверх – “класс”. Внезапно даже сам огонь превратился в жестокое, палящее солнце в тот день. Они смеялись над ним? Нет, они смеялись вместе с ним. И Габриэль вспомнил свой первый день и прогулку в Шанхае. Тогда они с Эмили случайно сели на покрашенную лавочку из-за чего он принялся оттряхивать свою пятую точку от краски, а затем решил помочь своей жене. Это было весело и семейка китайцев, сидящая на рядом расположенной лавочке, тоже смеялись. И он в ответ, тоже показал им большой палец – “класс”.

“Теперь очередь корпуса гореть в огне. Я всё сожгу. Я выжгу хранителей, их семьи и друзей. Они – зло, которое не понимает человеческого языка. Пусть всё сгорит, пусть всё сгорит в огне!!!”

- Отводишь глаза, толкаешь воздух локтём, морщишь нос, мотаешь. Ты для меня открытая книга. – Хаями так славно зевнула, что даже Соня не сдержалась заразиться её сонливостью. Они обе не спали сегодня. – Психолог, физиогномик, графолог. Господи! – Брюнетка разразилась кровожадным смехом. – Я обожаю читать людей по их закидонам. – Заскрипели в агрессии верёвки на запястьях. – Но должна отдать тебе должное. Ты умеешь строить безэмоциональное лицо и идеально врать. Твои микрожесты очень сложно отследить. Это всё объясняется твоими детскими травмами и нежеланием сближаться с людьми. Поэтому, как-только ты знакомишься с каким-нибудь новым человеком, то сразу видишь финальный исход, так как в голове на автомате просчитываешь все свои действия.

- Сейчас это уже не важно. – Соня наконец оторвала свой взгляд от окна и села на стул, напротив Хаями. Тут же девушка наладила чёткий контакт глаз с бывшей подругой и заиграла желваками.