- Ты сам это подстроил? Всё это ты сам? – Восхищённо запинался в словах юный советчик, имеющий больное сердце из-за чего он и потерял свой титул старшего хранителя. – А как же дезертиры.

- Будем решать проблемы по мере их поступления. Скажем так, у меня был партнёр с которым мы и спланировали этот переворот.

- Они объединились, потому что понимали: весь корпус с советом и магистрами давно ополоумел и наплевал на них. И для них кодекс и вера в спокойный мир уже ничего не значит. Вся система вместе с заигравшимися главами потеряла уважение. Они уничтожат его изнутри. – Хаями не дышала и даже не пыталась вдохнуть. Все планы и заранее заготовленные слова пропали, как по щелчку пальцев. – Именно поэтому, для нас обоих это всё закончится пагубно. Они не дадут нам жизни и не оставят в покое. Никому из нас не обойти переворот стороной. Хотя они все, включая и Стивена, подписались на этот бунт с надеждой вернуть себе свободу и разойтись по разным уголкам мира.

- Ты знала? Габи... .

- Наверное я должна ещё раз сказать тебе “спасибо”, ведь без твоих планов и задумок вся эта идея не сработала бы. – Зубы Павлина мгновенно обнажились, как у хищника. – Не убив ты другие команды и не создала бы такую угрозу, орден и не подумал бы идти на контакт с людьми. Но кто-бы что не говорил, для меня ты навсегда останешься подделкой. Настоящая Хаями никогда бы не отвернулась от своих идеалов и мечты. И мой соперник по шахматам, с которым я не доиграла партию уже давно умер.

Уже давно остыл чай и за окном расцвело. Наступил день. Наступило первое сентября, запела осень и корпус доживал свою финальную историю. Сегодня все увидят падение ордена хранителей.

За время рассказа, Хаями стёрла себе все запястья, с каждым сказанным словом, Хадами вертела ладони и от нервоза даже закусывала губы, от чего они даже покраснели.

Ей не составило труда сложить два и два. В её планах было уничтожить обе стороны, пока Габи должен был расправиться с центральным корпусом, дезертиры во главе Эрика выполняли свою задачу – сжечь все храмы ордена хранителей. Это значит, частично расформировав свои силы, корпус ослабнет, а отосланные в храмы новобранцы, вместе с мастерами окажутся в ловушке, ведь в храмах их уже будет ждать армия Эрика. А затем Габриэль встретится с оставшимися дезертирами и уничтожит их. В этом Хаями даже не сомневалась.

Всё чего она хотела – уничтожить орден раньше, чем это сделает Соня, а та просто взяла её план и дополнила своим, выдав за свой. Теперь она проиграла.

- Да, всё так. Я нисколько не поменялась и осталась прежней эгоисткой. В этом сером мире я готова отдать всё ради уничтожения ордена. – Пустая, но ещё тёплая чашка опустилась на стол. Затем Самосудовой захотелось посмотреть в окно. Для чего? Она не знала, но взгляд метил точно в облака. – Если бы он был жив... . – Хаями снова навострила уши. – Наверное он бы усмехнулся. Купер тоже хотел освободиться от оков и зажить обычной жизнью.

- Ты ведь его ненавидела. – Тихо захрипела Хадами, опустив голову вниз, переваривая всё и вся.

- Ненавижу и сейчас. И он меня ненавидит. Вся ненависть тут. – Соня нежно приложила свою ладонь к груди, кладя её на сердце. – Не важно как мы могли бы счастливо зажить, есть ли у меня ребёнок или останется Агрест в своём уме. Мы всё равно ответим за свои деяния. Потому, что даже в сером мире есть своя справедливость.

Соня открыла маленькое окошко и тут же в комнату ввалился сырой воздух. Приятный, ледяной ветер. Такое чувство, что он брал своё начало с тех самых облаков, где его разгоняли раскачивающиеся руки, спокойно идущего себе вдаль Купера, где его серый балахон свободно вздымался под силой природного явления и даже седая голова трепалась в обильном вальсе этого весеннего ветерка. А облака, как золотистые колосья, качались и сгибались перед медленными ступнями, шоркаясь по ватной земле. Как бы Самосудовой не хотелось, она не могла увидеть его лица, лишь отдаляющуюся спину. По логике Коста, именно со спины мы видим своих кумиров, людей, на которых мы хотели бы ровняться. Они намного опережают нас, ушли так далеко и до сих пор идут вперёд, вдохновляя своим примером. Куда он идёт? Куда-нибудь, пока не переродится и не получит прощения.

====== Глава 39. Куда приводят мечты. Часть 3. ======

Порхания. Под ухом то и дело что-то летало. Что-то большое. И этот звук, будто кряхтения и причмокивания сухих губ.

На плечи закинулись тоненькие, чёрные лапки, покрытые длинной, разрежённой шерстью. Лапки-крюки уже завладели его руками, туловищем и шеей. Они держали не его, скорее держали что-то тяжёлое на его спине, тело весом с ребёнка. И всё время он слышит. Нервозное пархания габаритных крылышек безобидно затихали, но не прекращались. Даже на стене с ободранными обоями он увидел силуэт огромной бабочки.

От лёгкого испуга или вернее от недоверия, Габриэль зарыл босые ноги в уютный, синий ковёр с изображением дракона и водяных символов.

Едва повернув голову Агрест заметил старый, протёртый диван и несколько постелей с белоснежным бельём. Похоже на их съёмную квартиру в Шанхае.

Внезапно все неприятные и раздражающие звуки насекомого за спиной спугнул один, резкий, глухой щелчок двери балкона.

Чёрные занавески чуть подпрыгнули от напористого ветерка с улицы и тут же зависли в исполинской тишине.

- И всё же на улице холодно. – С ухмылкой завёл свою шарманку Ларри, захлопывая дверь балкона и одновременно снимая свою осеннюю шапку, кладя её на подоконник, рядом с белой пачкой сигарет.

Насекомое будто испарилось. Исчезла и тень и любой раздражающий звук. Наступила гармония и Агрест даже не удивился своему другу.

- До сих пор злишься на Соню? – Не без улыбки спросил Джинс, поравнявшись с ним плечом. – Да забей. Она же не со зла. Хотя я тоже не люблю искать этих жареных пауков.

- Такое чувство, что я её собачка. – Хмуро ответил Габи, поворачиваясь к Дьявольскому Коту, который уже распластался на диване.

- А ты позли её и сделай вид, что оценил шутку. – Снова заулыбался парень, заводя руки за голову.

- Бессмысленно. Всё равно продолжит в том же духе. – В зал зашёл старый хрыч, хромая и как всегда недовольно растягивая отвращение на губах и подбородке. – Ты дурак, раз думаешь, что понял логику женщин. Их тараканы тебя живьём сожрут, если и дальше так будешь самоуверен. А ну ка, подвинься! – Прохрипел Купер и согнал Джинса с нагретого места. Бедолаге пришлось сесть на краю дивана, чтобы вообще не соприкасаться с магистром.

- Эй, Габи, иди сюда, ты чего? – Помахал рукой Ларри, предлагая ему сесть к нему. Ну уж нет. Сидеть на одном диване с Купером равносильно испорченному настроению.

- Ты чего? Нормально всё? – С тревогой поинтересовался Михаил, растормошив Габи из полусонного состояния. – Ничего сейчас отпустит. Я то уже привык к телепортации, а вот моим пассажирам нужно время. – Мастер тут же скрылся за углом продуктовой стойки, где расположились крупы и молочные хлопья.

Последнее, что Габи помнил, это как его забрал Михаил, телепортировав из больницы прямиком в ближайший, ночной супермаркет. По ощущениям и всеми видам восприятия магазин работал круглосуточно.

Завыл желудок и к горлу подкатил сгусток отвратительной массы. Дрожащие руки упёрлись в столик с печеньем.

Едва он поднимал голову на уровень товара, как в глаза бил жёлтый свет ламп магазина. Да ещё и джаз с телевизором на заднем фоне играли, сотрясая его мозги, как испанский вулкан.

Мимо проходили люди с интересом разглядывая бедного парня. Некоторые даже принимали его за наркомана и уводили детей в другие отделы.

- Извините, с вами всё в порядке? Вам может быть вызвать скорую помощь? – Жужжала сотрудница, отвлёкшись от расфасовки товара.

- Нормально, он просто немного перебрал. – Ответил за Габриэля, Михаил, сваливая рядом с Бражником кучу коробок из других разделов. Молоко, детская смесь, сахар, чёрный хлеб.