И сейчас Пятый хотел любить. Так отчаянно. Искренне. Светло. Сжигающее. С нотками боли и грусти. Так невероятно и душераздирающее. С нотками ревности и с милыми моментами. Так уютно. Полностью и без остатка. С идеальными свиданиями и глупыми встречами. С улыбкой в душе. С восхищением в глазах. Невероятно и изумительно. Так по-разному, и так одинаково. Засыпать с мыслями о ней, и просыпаться с мыслями о ней. Так близко и так далеко.

Блять!

Видимо, быть одиноким и несчастным — его удел бытия. Или же это расплата за все грехи, которые он успел сотворить за всю долгую жизнь.

Красное пятно только увеличивалось, а жизнь из голубых, словно небо, глаз Инфинити утекала. Он вновь мог остаться с дыркой в сердце.

— Тайм, ты не можешь со мной так поступить… — это был лихорадочный шёпот, в котором слышались нотки грусти, тоски и отчаяния. — Не можешь… — его дрожащая ладонь поглаживала окровавленное лицо, на котором было выражение тоскливого, в какой-то степени виноватого, но счастья. — Кто будет бесить меня одним только своим присутствием? — Искренняя, милая и такая родная для Пятого улыбка Инфинити была словно последним подарком любви для него.

Она умирала. Последние минуты, которые так бесповоротно утекали сквозь пальцы. Тайм сделала рваный вздох, который причинил невероятную боль, а после слезливо усмехнулась, глядя на того единственного, которого искала всю жизнь.

Кто же знал, что Судьба ироничная настолько, чтобы им оказался убийца её родителей?

— Пятый… — хриплый голос был прерван кашлем, а кровь тут же вылилась со рта сквозь окровавленные зубы. В карих глазенках стояли слезы, которые он так отчаянно пытался придушить. — Я… Я…

— Что?.. — тихо спросил он, наклоняясь ближе. Ему было уже плевать, что рука, закрывающая рану, была вся в тёплой, темно красной жидкости. Он видел только небесно-голубые глаза перед собой, в которых испарялась любовь и сожаление.

— Я… Я всё еще… тебя ненавижу… — Ифи попыталась засмеяться, но лишь закашлялась, выхаркивая кровь. — И вас… ребята, я тоже ненавижу…

Взгляд метнулся к остальным, которые стояли за спиной Пятого и с грустью, отчаянием и тоской смотрели на неё. На мучительную смерть хорошей подруги, которая подарила лучшую альтернативную вселенную со всех. Клаус грустно передернул носом, поспешно вытирая слезы, Ваня прятала лицо, а точнее слёзы, в груди Диего, который также едва ли сдерживал лишнюю влажность. Лютер опустил взгляд в пол, лишь бы не видеть страдания молодой девушки, а Эллисон беззвучно плакала. Бен, который знал Инфинити больше за других, поджал губы в тонкую полоску и своим благословляющим взглядом успокаивал подругу.

За эти пять недель Инфинити стала полноценным членом их безумного семейства. Кто же знал, что так круто изменится её жизнь?

Всё своё бытие она была глубоко одинокой и иметь хоть одного друга даже в лице Сэмми — было пределом её мечтаний. Но вот эти Харгривзы, эти грёбаные Харгривзы, вдохнули в неё новую жизнь, разбавляя серые будни своим присутствием. Она впервые в жизни почувствовала опеку других, их защиту и переживания. Она нашла целых шесть друзей и одну настоящую любовь в лице того, кого ненавидела всю свою жизнь.

Инфинити Тайм умирала счастливой.

— Пя… Пять… — с хриплыми вздохами, сквозь адскую, обжигающую боль, начала она.

— Что, Ифи? — испуганно шепнул он, не выпуская её ладони из своей руки. — Что такое?

— Иди…

— Что? — Не поверил. Не хотел верить своим ушам и её хриплым просьбам сквозь силу. — Я не оставлю тебя, Тайм. Не сейчас, когда только обрёл…

— Пять… — её грустная улыбка сквозь боль била сильнее, нежели само осознание неизбежного, — ты должен… уйти… Домой… — её крохотная рученька медленно, используя последние силы, аккуратно и нежно, заботливо стирала одинокие и горькие слёзы на его лице. — Я не… — Она закашлялась. Опять. Кровью. — Я не хочу… чтобы ты видел… мою смерть…

— Нет-нет, не неси глупости! — в паническом бреду затараторил он, поглаживая мокрое лицо, которое пронзала гримаса боли и страданий. — Всё будет хорошо и…

— Ребят… — хриплый голос с каждым разом только больше терял краски и стало ясно, что душа понемногу покидала тело. Тайм с кривой улыбкой посмотрела на остальных. Они также горько плакали, не веря в происходящее. — Заберите его… Идите…

Диего, как самый собранный, кратко кивнул, совсем не пряча искаженную долю улыбку, и в пару шагов преодолел разделяющую их дистанцию.

— Я не оставлю Инфинити… — Парень был словно в бреду: нежно гладил лицо девушки, мягко улыбался и смотрел только в её глаза, из которых медленно утекала жизнь.

— Пятый, мы должны! — серьёзно отчеканил Диего, чувствуя невероятную сквозящую дыру внутри груди. Ему чертовски будет не хватать Инфинити. Бен ввел нужные координаты в портфель, кратко кивая брату, а после ободряюще улыбнулся подруге, понимая, что ничего не будет хорошо.

— Нет! Я не…

Но было поздно. Клаус, который обнимал плачущую Ваню, схватился рукой за Номер Два, который держал руку на плече Пятого. Чемодан запустил свой механизм и в ту же секунду это здание озарила синяя вспышка, позволяя Инфинити наконец-то с болью заскулить, принимая свою смерть. Горячие слёзы стекали по острым скулам, точно также, как кровь стекала по её телу, заливая всё вокруг. Плач эхом отдавался в пустых стенах.

Ей не было страшно. Ей было одиноко. Пиздецки одиноко в этой вселенной, где ничего не осталось.

Но всё же — Инфинити Тайм умирала счастливой…

========== 12 ==========

Пятый ненавидел каждого.

Слыша сейчас заплаканных, грустных, тоскливых родственников, он их ненавидел. Ему хотелось взять нож и каждому запустить в сердце, наблюдая за тем, как убегала бы жизнь из их глаз. Но тогда он точно остается один в этом мире.

Он ощущал холод кафеля, на который его выбросила временная воронка, но не ощущал жизни в своих венах. Ему казалось, что вместе с ней умерла и его душа. Пятый безэмоционально глядел в потолок, пытаясь осознать происходящее. Но не получалось. Точно так же, как и встать на ноги, чтобы проверить всё ли было хорошо с семьей.

Ему было не хорошо.

Ему было плохо.

Медленно Пятый принял сидячее положение, опираясь спиной о стену, а после опустил взгляд на свои руки, замечая то, как сильно они тряслись. Он не верил, сознание отказывалось принимать правду о том, что произошло. Душа болела, но он ещё не падал в истерику, что говорило о том, что не осознавал.

Инфинити умерла.

Инфинити больше нет.

Он не почувствовал, как стало пощипывать глаза, и первая слеза сорвалась вниз, очерчивая линию от уголка глаза до скулы. Он не чувствовал ничего кроме как пустоты, которая сквозила в душе. Она лишь разъедала всё больше и больше, не оставляя ему ни единой эмоции, которая бы могла напомнить, что он человек, что он живой.

— Пятый…

Тихий зов Вани не принес нужного результата, ведь брат никак не отреагировал. Лишь всё также подпирал стену, глядя куда-то в сторону расфокусированным взглядом. Эллисон с тоской в глазах и болью в сердце взглянула на Лютера, а после, не раздумывая бросилась ему в объятия, чтобы поделиться своей болью.

Бен, в котором всё ещё было два сознания, чувствовал себя невероятно странно в стенах родного дома. Клаус молчал, просто откупорив бутылку отцовского коньяка, который стоял в баре, ведь внутри всё рвало лишь при одной мысли и Ифи, Диего раздумывал над тем, как привести брата в чувства, а Ваня едва ли сдерживала слёзы.

Медленно Пятый исчез и в следующую секунду появился у окна, настежь его раскрывая. Казалось, что он что-то там высматривал, но они все знали, что он так пытается прийти в себя, не сорваться и наконец-то принять поражение.

Принять то, что не получилось.

— Пятый…

— Нет уж! — резко оборвал он Диего, мигом развернувшись и выставив руку с протянутым указательным пальцем. — Сейчас уже заткнись, — брат лишь сожалеющее свет брови, слегка наклонив голову набок. — Каждый из вас… Каждый!.. Не позволил мне остаться с ней!