Кроме одного.

— Йен про тебя спрашивает постоянно, — Мэнди так часто говорила ему об этом, что парень уже сбился со счёта. — Ответил бы ему уже.

— Я не знаю, что ему сказать, — пожал плечами брюнет, прижимая трубку к уху. — Да и какой смысл?

— Ты говоришь с Карен, — заметила та, и даже по телефону Микки услышал в её голосе осуждение. — С каких пор вы с ней гребаные подружки?

— Мы с ней не подружки, — закатил глаза Милкович. — Просто переписываемся о всякой чепухе. Она хотя бы не достает меня расспросами, как стал бы делать он.

— Он волнуется, — раздраженно поправила его сестра. — Как и я. От Терри хотя бы знаешь, чего ждать, но от неё?.. Чем ты, блядь, думал, уезжая с ней чёрт знает куда?! — по правде, Микки уже забыл, когда их разговор заканчивался иначе.

— Опять ты, боже, — усмехнулся он. — Ладно, мне пора, — на этот раз он решил поскорее закончить дурацкий допрос, потому что в сотый раз это уже начинало надоедать.

Но сестра тут же заверещала: — Микки!

— Я так опоздаю. Потом позвоню, — положив трубку, парень, наконец, выдохнул. Конечно, он понимал, что ведет себя, как придурок, но он не видел никакого смысла в рассусоливании одного и того же.

Как ей объяснить, что он был просто напуганным мелким засранцем? Как объяснить, что то, что произошло — просто, блядь, произошло, и всё на этом? И когда до неё дойдет, что Йен — это последний человек, которому он хотел так же объяснять все это?

Господи, и как они к этому пришли? Раньше он делился с Галлагером всем, а сейчас одна лишь мысль о том, чтобы позвонить и поговорить с ним, пугала его до ужаса. Да и просто вспоминая Галлагера, внутри брюнета разгоралась одна лишь злость и обида, он словно не мог вспомнить ничего хорошего, что было связано ним.

Он уже даже не винил Роджера в том, что Йен так наплевательски относился к нему в последнее время. Потому что сейчас он не боялся взглянуть правде в глаза — Йену он был не интересен — по крайней мере, он не был интересен ему так, как Микки того хотелось. Йен никогда не смог бы полюбить кого-то вроде него, а Микки никогда не смог бы относиться к Галлагеру только как к другу. И с каждым днем мириться с этим становилось всё проще.

Наверное, он был тем еще эгоистом.

~

Лицо Милковича, казалось, не выражало совершенно ничего, когда Йен взглянул на него. Тот тупо пялился на список учеников, а после просто развернулся и вышел из класса, даже не потрудившись поднять на Галлагера глаза.

И Йен не видел иного варианта, кроме как пойти за ним. Парень как раз стоял у своего шкафчика и искал в нем что-то. И конечно, Галлагер не мог не заметить, что Мик напрягся, как только он подошел к нему.

— Слушай, Микки, — начал Йен, прислонившись плечом к стенке, — знаю, ты злишься, но я подумал!.. — не успел он даже договорить, как Милкович захлопнул дверцу и уставился на него. — Я подумал, может быть, раз нас поставили вместе, то… — Галлагер вдруг почувствовал, как у него начали потеть ладони от пристального взгляда.

— То что? — поторопил его брюнет, явно желая как можно скорее убраться отсюда.

— Может, мы могли бы забыть на время о том… О том, что я тогда сказал? — неловко закончил Галлагер.

Какое-то время Микки просто молча смотрел, и хотел бы Йен знать, что творилось у него в голове в этот момент. — Нам не обязательно делать доклад вместе, она же сказала, что можно поделить работу по частям, — ответил тот, неловко оглядываясь по сторонам.

— Да, но… мой ноут сдох, и я надеялся, что ты не будешь против… — Галлагер сейчас нагло врал, и не то чтобы он гордился собой за это.

И кажется, Микки думал целую вечность, прежде чем ответить: — …Ладно, слушай, не парься, — мотнул тот головой. — Я сам всё сделаю, раз ты не можешь, — и это было совершенно не то, чего Йен хотел.

Парень уже собирался уйти, пока Галлагер не остановил его: — Нет-нет, погоди! Я не хочу, чтобы ты делал мою работу за меня, Микки, — возразил парень. — Я, наверное, просто засяду в библиотеке, — покачал он головой, в глубине души уже признавая поражение. Микки не хотел идти с ним ни на какой контакт, пусть даже сама Вселенная — в виде их учительницы по биологии — пыталась свести их, так что видимо, ему просто нужно было смириться с этим.

— Там всего один компьютер, и то он вечно занят, — услышал он вдруг голос парня у себя за спиной.

— Да, знаю, — с улыбкой кивнул Йен. — И там все время тормозит интернет, — сказал он, разворачиваясь и подходя ближе к Микки.

— Так что, наверное, ты можешь прийти ко мне завтра, — он словно говорил эти слова против своей воли, но Галлагер, даже при таком раскладе, был рад их слышать.

— Да? — Микки, наверное, понемногу начинала бесить эта широкая улыбка на его лице, но Йен просто не мог остановить себя.

— Да, — сдержанно ответил тот перед тем, как все же добавить: — Но не думай, что это что-то меняет.

Но для Йена это меняло все, потому что он видел в голубых глазах сомнение насчет собственных слов. И пусть Микки боялся признаться в своих чувствах к нему в прошлом, пусть сейчас Микки боялся принять чувства Галлагера к нему — пускай. Храбрости у Йена хватит для них обоих.

— И не собирался.

========== Глава 9: Не бойся попытаться ==========

Этим утром Микки и вовсе не хотел идти в школу — всё лишь бы еще хоть немного оттянуть момент, когда ему вновь придется встретится с Йеном лицом к лицу. Он до сих пор не мог забыть, как убегал из его дома, словно какой-то трусишка. Тогда он вновь ощутил это омерзительное чувство влюбленности. Сердце снова стучало как бешеное, а в горле застрял огромный ком, не давая сделать ни вздоха. И он бежал, бежал, бежал… Последние годы он только и делает, что бежит от этого чувства. Он не хотел к нему ничего чувствовать, он вообще ни к кому не хотел ни черта чувствовать.

А теперь Йен стоит перед ним и напрашивается в его чёртов дом, чтобы вместе делать этот гребаный доклад, а Микки даже не может сказать ему, чтобы тот отъебался. Наверное, в чем-то его ебнутый отец был прав — временами он просто жалок. Потому что, как он ни пытался, он не может заставить себя ненавидеть Йена. Он не может заставить себя даже просто игнорировать его — только Галлагер появляется в поле его зрения и вся обида сходит на нет. Вся злость уходит, как будто и не было. Лишь это мерзкое чувство, что заставляет его задыхаться.

Но ведь Микки был зол. Он злился, когда этот придурок месяцами грезил о другом парне, хотя при этом прекрасно знал, что Микки чувствует. Он злился, что Йену хватало ума говорить об этом с ним. Он злился, что Йен раз за разом делал ему больно. Он злился, потому что Галлагер знал, что делает ему больно.

А теперь Йен заявляет, что сейчас он готов к нему. Это просто, блядь, смешно. Потому что Микки не готов. Он уже никогда, кажется, не будет готов.

~

Сколько бы Йен ни пытался, он не мог усидеть на месте. Микки, наконец, дал ему свой номер, и они договорились, что Галлагер придет к нему ровно в пять. И все это время парень сидел как на иголках. Теперь Микки придется терпеть его компанию, и честно говоря, Йен был рад этому. Потому что теперь Милкович никуда не убежит, и Йен будет стараться не злить его настолько, чтобы тот выставил его вон.

И может быть, он пришел немного раньше положенного, лишь потому что слишком сильно хотел его увидеть. Господи, с ним происходило что-то настолько невероятное, что ему тяжело было сдерживать себя каждую долбаную минуту. Чувства просто бурлили в нем с того дня, как Мик вернулся.

С Тревором это было иначе, с Роджером это было иначе — хотя тогда ему и вправду казалось, что он на пике своей влюбленности. Если это и было так, то Йен даже представить не мог, как назвать то чувство, что он испытывал к Микки. Первое время ему казалось, что это лишь эйфория от долгожданной встречи. Но это преследовало его день за днем.

Он чувствовал себя глупо из-за этого. Микки был в его голове каждую чёртову секунду, и Йен стал одержим этим. Теперь он понимал эти чувства, пусть это и становилось на самом деле странным. Он начал ложиться спать пораньше, просто чтобы лишнюю минуту, лишний час поглядеть в потолок с мыслями о том, как бы хорошо им было вместе. Пару раз брюнет даже смог ему присниться, но к разочарованию Галлагера, в его грезах они занимались какими-то обыденно-ебанутыми вещами, которыми обычно и занимаются во снах.