Сова согласно кивнула и попыталась внести ясность:

– Он летит сквозь все миры… И никогда не возвращается. Вот как он летит.

Старый Крок не удержался и вклинился, а точнее, вклювился в разговор:

– А ты мешаешь ему продолжать путь… Стало быть, ты – препятствие. Хе-хе, маленькое колючее препятствие…

«Да что они понимают, старые вредные птицы! Никакое я не препятствие, а вполне симпатичный ёжик, – думал Рюша, стараясь не обидеться. – Свет хотел встретить именно меня! А тень означает, что свет теперь внутри меня».

На удивление себе, Рюша слегка разозлился и спросил с ехидцей:

– А вы, уважаемый Крок, тоже препятствие?

– Не обижайся, ёжик, все мы препятствия для света. Хе-хе… – проскрипел ворон. – Правда, я стараюсь избегать солнца, у меня от него голова кружится, и потому я давненько не видел свою тень…

– А что будет, если однажды я не увижу свою тень? – поинтересовался ёжик.

– Это значит, что твоя тень вернулась в свой дом.

– А где у неё дом?

– Известно где – там, где непроглядная тьма.

– Та, что ночью между звёзд?

– Та тьма, что между звёзд, – это космос. И он не тьма и не свет, а как бы пустота. А вот где-то дальше за космосом обитает непроглядная тьма.

– Как всё непросто… – бормотал ёжик. – А всё-таки что будет, когда моя тень покинет меня и вернётся в свой дом?

– Ничего особенно страшного… Это будет означать, что ты сам стал светом и… полетел сквозь миры, – проговорила Великая Бася.

– Пока не долечу до тьмы?

– До тьмы ты не долетишь никогда.

– Почему? – хором спросили ворон и ёжик.

– Это легко понять. Куда свет долетел, там тьмы… что?.. Правильно – уже не будет.

– Выходит, что тьма только для того и нужна, чтобы мы видели свет?

– Вот именно. Иначе как ты узнаешь, что свет это свет, а тьма это тьма?

– Получается, тьма – это дом света? Просто он ненадолго отлучился по своим делам?

– Ты прав, тьма – это дом света. Но отлучился он надолго. Навсегда. И домой уже не вернётся.

– Почему?

– А ты можешь вернуться в своё прошлое?

– Не пробовал ещё…

– У-гу, – тихонько ухнула сова, – ну, давай попробуй на досуге.

И сова с вороном рассмеялись на разные голоса.

Пока птицы смеялись, Рюше пришла в голову занятная мысль:

– Если я стану светом и полечу, то могу кого-нибудь встретить на своём пути. Правильно?

– Правильно.

– И тогда я могу в этого кого-нибудь войти. Ну, например… в лису. Вот будет интересно посмотреть, как там у неё внутри… Уж я бы навёл у неё порядок в мыслях!

– Фантазёр… – пробормотала сова и медленно вздохнула своим необъятным умиротворяющим вздохом, и ёжик, словно его укрыли пуховым одеялом, тотчас соскользнул в сон…

Рюша задышал ровно, тихо… Сквозь него поплыли бледные белые облака. Ёжик вздохнул глубже, и облака полетели быстрее. Он ощутил себя большим солнечным ёжиком, каждая его иголка сверкала, а сам он плыл среди облаков, которые казались ему не больше ромашек на полянке. Что-то промелькнуло над его головой. Он увидел краешком глаза чёрного, блестящего под солнцем воронёнка. Воронёнок был совсем крохотный. Он выделывал в небе поразительные пируэты, а потом резко спикировал прямо к Рюшиному уху. Зашептал горячо, ободряюще:

– Никакое ты не препятствие! А свет, который встречает тебя на пути, на самом деле тебя и хотел встретить. Он может пройти сквозь тебя, а может задержаться в тебе. И если он в тебе остался, то появляется твоя тень…

Игрушечный воронёнок звонко щёлкнул клювом и упорхнул… Потом возник голос, неведомый-странный-незвучный:

– Свет, который задержался в тебе, называется душой… Она похожа на одуванчик, составленный из солнечных лучиков.

– Ой, кто это?.. – прошептал сквозь сон ёжик. – Неужели это сам Свет со мной говорит?..

– Свет не говорит, но ты можешь его слышать…

Этот глубокий голос ниоткуда немного пугал ёжика, и он начал потихоньку просыпаться. Окончательно Рюшу разбудил незнакомый запах, сладковатый и приятный. Он открыл глаза и увидел оранжевый клинышек с торчащим из него зелёным пучком травы. Подумал: «А это ещё что такое?» Тут к его носу склонился заячий глаз, и ёжик увидел в его тёмно-карей радужке свою сонную мордочку.

– А как ты думаешь? – спросил Труш.

– Я не думаю, я сплю…

– Ладно, и так понятно, что ты там думаешь. – Труш благодушно улыбнулся. – Не стану более томить, это – морковь! Обалденно вкусная морковь! Вот, принёс тебе – попробуй!

Ёжик даже подскочил от любопытства, сон мгновенно улетучился. Он примерился и отхватил своими острыми зубками кончик морковки.

– Вот это да! Никогда не ел такой вкуснятины…

– В следующий раз пойдешь со мной в деревню?

– Зачем?

– Морковку добывать!

Ёжик слегка напрягся и снова завёл своё: «Мне мама говорила…» Он не успел закончить, заяц его перебил:

– При чём тут мама?! Ты теперь сам по себе! – заяц нетерпеливо скакал вокруг Рюши: – А мне надо, чтоб кто-нибудь на стрёме постоял – знак подал, если собаки заявятся.

Ёжик слегка оторопел, не зная, что сказать, но тут сверху неожиданно проскрипел голос старого ворона:

– Смотри, Рюша, как бы тебе раньше времени не лишиться своей тени…

– А-а… не понимаю почему, уважаемый Крок.

– За воровство могут и наказать… Ведь то, что сделал Труш, так и называется. Только у него быстрые лапы, а вот тебе от собак не удрать, и колючки не помогут…

– Не помогут?.. – растерянно переспросил ёжик.

– Да уж… навряд ли помогут. Ну, свернёшься ты в колючий шар, а они тебя этак аккуратненько закатят в лужу или в ручей. И что тогда? В воде дышать нечем, придётся тебе развернуться. Захочешь улизнуть, а не тут-то было! И сам понимаешь, пыхти не пыхти, да только останется от тебя колючая шубка… А сам ты до срока превратишься в свет… Хе-хе…

– И потом кто-то будет поминать как меня звали?

– Ну, если тебя это утешит, то да…

– А разве светом быть плохо?

– Так то, Рюша, совсем другое дело… Светом ты можешь быть очень долго. Ну… так долго, что вроде как вечно. Да только никто не ведает, что чувствует свет. Здесь – на земле, в нашем лесу, – ты появился на краткий миг бытия, который называется жизнь. И твоя жизнь полна ярких ощущений: солнечный вкус спелой земляники, аромат нежного утреннего маслёнка. А ещё – тепло маминой любви… Или искры адреналина в крови, когда перехитрил лису… Как думаешь, свет такое может почувствовать? – старый Крок покачал массивным чёрным клювом, переступил лапами на ветке, и на ёжика упало несколько рыжих хвоинок.

Ворон умолк. Приятели сидели неподвижно, то ли ожидая продолжения, то ли обдумывая услышанное. Вокруг них разливалась невесомая упругая тишина. Но ветер заметил тишину, налетел из облаков и растрепал её в клочья. Где-то в шуме взбудораженной листвы поднялся и улетел старый ворон.

А приятели так и сидели в молчании, словно вспоминая унесённую тишину. Затихающий ветер неспешно принёс жёлтый лист липы, который аккуратно опустил на колючую спину ёжика. Рюша чуть вздрогнул, приподнялся… и подумал: «Пригодится в норе…» И, забыв попрощаться с зайцем, без оглядки затрусил к дому…

Заяц в задумчивом оцепенении глядел ему вслед. Потом встряхнулся как после дождя и растерянно прошептал:

– Так я не понял, ты за морковкой со мной пойдёшь?..

Но ёжика уже и след простыл. Впечатления сегодняшнего дня погрузили его в размышления, ему почему-то хотелось снова поговорить со старым вороном. Интересно он всё ж таки рассказывает…

Не особенно заботясь, куда идёт, Рюша брёл тонкой лесной тропинкой вдоль ручья, пока не оказался у скалы, окружённой большими вековыми деревьями – пихтами и лиственницами. Их могучие стволы были похожи на деревянные шершавые колонны. Высоко вверху, там, куда ёжику и поглядеть-то было трудно, густые кроны преграждали путь солнечному свету, создавая ощущение дремучести. Камни древней скалы потрескались. Они обросли косматой травой и бледно-зелёным мхом, отчего скала напоминала огромную болотную кочку.