– Ишь, шутник, шишка она и есть шишка. А кедровка – птица. Скандальная такая, крикливая. Лучше с ней не связываться. Вот тут она уже начала орешки выклёвывать, да шишка, видать, оторвалась и аккурат на тебя упала.

– Ага, видел я такую птицу, на ворону недоделанную похожа.

– Ну, вроде и похожа, – подтвердил барсук и как бы невзначай спросил: – Что ты с этой шишкой делать-то собираешься?

– Я хочу от неё избавиться! – воскликнул ёжик.

– Хорошо, – сказал Брош, – я сниму с твоей спины эту шишку, но при одном условии…

– Да?..

– …Что ты отдашь её мне.

– Хоро…

– Но не успел ёжик произнести слово «хорошо», как откуда-то сверху раздался глухой насмешливый голос пожилой вороны по имени Сквара:

– Не будь дурачком, ёжик! Это какое же богатство ты собираешься отдать. Ты разве не знаешь, какие вкусные и сытные кедровые орешки? Тебе такой большой шишки хватит надолго. Ха-ха! А ты хочешь её отдать барсуку… – вот так высказалась уважаемая ворона по имени Сквара.

– Вечно ты лезешь не в своё дело, ворона! – недовольно проворчал барсук. – Так что, ёжик, отдашь мне шишку или нет?

– Но ведь… она моя… – неуверенно протянул ёжик.

– Значит, не отдашь?

Рюша молчал.

– Ну, как знаешь, – буркнул барсук, недовольно фыркнул и проворно нырнул в чащу.

Ёжик с минуту растерянно смотрел ему в след, а потом пробормотал:

– Никогда не слышал про кедровые шишки… И что такое кедр?

– Неужели ты ещё не знаешь все деревья в лесу? – удивилась Сквара.

– Я думал, что знаю все… – неуверенно ответил Рюша. – Есть хвойные деревья, у них иголки вместо листьев: ель-ёлочка, сосна и пихта – у неё иголки мягкие. Ещё лиственница, у неё тоже мягкие иголки. Осенью её иголки желтеют, и она сбрасывает их так же, как лиственные деревья сбрасывают листья. Потому её и зовут лиственница. А остальные хвойные деревья стоят всю зиму зелёные и держат свои иголки при себе. Вот! Мне мама рассказывала.

– А ещё есть кедр, он самый важный и благородный из всех хвойных деревьев. Перелётные птицы сказывали, что кедры в разных краях – разные. Наш кедр – сибирский. Он особенный – под корой у него древесина красноватого оттенка, как будто корни его не только воду в земле пьют, но и сок из ягод вытягивают. – Так говорила Сквара.

– Надо же… – удивлялся ёжик. – Пойду рассмотрю этот кедр хорошенько… когда шишку сниму. – И тут его осенило. – Уважаемая Сквара, а если я принесу кедру его шишку, может, она сама с меня спрыгнет?

– Ага, и на дерево залезет, да на ветку усядется. Ха-ха! – порадовалась своей шутке ворона.

Ёжик вежливо улыбнулся и спросил:

– Древесина у кедра красноватая, но ведь у зверушек кровь тоже красная?

– Так то у зверушек, а у деревьев крови нет, у одних – сок, у других – смола. И у всех прозрачная. Кроме кедра.

– Интересно, почему так?

– Расскажу, что сама слыхала. В незапамятные времена жили в этом лесу первобытные люди. Был у них вождь, и был шаман. Шамана в племени почитали даже более вождя, потому что он мог говорить со зверями и духами леса и даже посещать иной мир.

– Тот мир, откуда льётся свет и приходят сновидения?

– Ну, в общем, да… – в некотором удивлении подтвердила Сквара. – Надо же, какой эрудированный ёжик. – Она замялась. – Так к чему это я вела… Ах, да! Так вот, этот шаман рассердил Отца Небесного…

– Ого! А что он сделал?

– Ну-у… – призадумалась ворона. – Толком-то я не ведаю… Вроде бы стал он людям рассказывать много лишнего, чего им знать не полагается.

– А что им знать не полагается?

– Ну, например, будущее. Или прошлое показывал, тайны нехорошие открывал. Вот Отец Небесный и превратил его в кедр.

– Значит, у кедра древесина красноватая, потому что шаман в нём сокрыт?

– По легенде выходит так… – Сквара взглянула вниз на ёжика. – Знаешь ли, кто такие шаманы?

– Ну, в общих чертах… Они как продвинутые мудрые совы в лесу. Много знают и колдовать умеют. Так мне говорил Зарашустра.

– Кто говорил?

– Прадедушка мой, вот кто.

Увлечённый беседой, ёжик отвлёкся, забыл про большую шишку на спине. Но только он захотел поднять голову кверху, как тяжесть на спине о себе напомнила.

– Только вот шишки у кедра уж очень тяжёлые… – пожаловался он.

– Да уж, шишки у него самые большие. Это оттого, что в них орешков много. Да и орешки тоже большие. И вкусные! Правда, у них твёрдая скорлупка, но нет в лесу зверька, который бы не смог их разгрызть. – Разговорилась старая Сквара: – А где твои родители?

– Папа сказал, что я уже вырос и мне пора жить самостоятельно, – ёжик грустно вздохнул, – а мама добавила, что мне лучше уйти на север, в другой лес, потому что в нашем лесу и так слишком много ёжиков.

– Теперь понятно, почему ты не знаком с кедром… Лес, где ты родился, южнее нашего, и кедры там не растут. А в нашем лесу это самое почитаемое дерево.

– Теперь буду знать! – сказал Рюша. – Не знаю только, что делать с этой огромной шишкой…

Тут вверху среди веток что-то прошуршало, и незнакомый голос сказал:

– А ты найди лису и попроси её помочь. – Это была молодая сорока Глаша, она засмеялась скрипучим недобрым смехом.

– Какая же ты вредная, Глафира. – Старая ворона укоризненно покачала головой. Её большой чёрный клюв за долгие годы слегка покоробился и стал изогнут, словно в постоянной ехидной усмешке.

– А как ещё молодых учить… – заспорила было Глафира, но старая Сквара перебила её:

– Ты, чай, и сама пока не старая! Гляди-ка, молоко на клюве ещё не обсохло, а туда же, молодых учить! – птицы умолкли, и на мгновение стало тихо. Ёжик с интересом разглядывал клюв сороки, пытаясь отыскать следы молока, а Глафира растерянно спросила:

– Какое такое молоко?

– Известно какое – самое обыкновенное птичье молоко, – насмешливо ответила Сквара.

– Стоп, стоп, стоп! – вскричала сорока. – Никогда про такое не слыхала, чтобы у птиц молоко было… как у каких-нибудь млекопитающих. У нас крылья, мы летаем…

– Кто из гнезда не выпал, тот летает… – мудро согласилась Сквара. – А вот ты простых вещей не знаешь! У неё весь клюв в птичьем молоке, а она даже не знает, что это такое. – Глафира стушевалась и примирительно сказала:

– Так расскажите, уважаемая Сквара. – Но ворона была непреклонна:

– А ты сначала научись сама знания добывать, тогда и будешь лесную молодёжь поучать! Хм… – ворона важно воздела крыло. – Вот тебе и домашнее задание готово – разузнай-ка всё про птичье молоко.

Спор двух умных птиц порядком утомил Рюшу, шишка давила немилосердно, и он в нетерпении прервал пернатых:

– Так правда ли, что лиса поможет?! Мне мама говорила обходить её стороной: «Ты хоть и с колючками, да лиса хитра, обманет, ухватит за животик и всё – поминай как звали». Одно я тогда не понял, зачем вспоминать, как звали…

– Это, знаешь ли, когда тебя уже не стало, а имя твоё ещё помнят… – Сквара покачала головой. – Ладно, не будем о грустном. Мама правильно тебе говорила, обходи лису стороной. – И ворона неодобрительно покосилась на сороку. – А Глафиру ты не слушай, молодая она, бестолковая.

– Так что же мне делать?! – воскликнул ёжик.

– Каждый зверёк должен научиться помогать себе сам, быть находчивым и смелым. – Отвечала Сквара. – А знаком ли тебе кустарник, который называют шиповником?

– Конечно. Мама говорила, что это лесная роза, а папа как-то раз принёс ей маленький букет…

– Во-от… – протянула старая ворона. – Не догадался ещё?

Ёжик задумался и вдруг подскочил, закричал:

– Спасибо, тетушка Сквара, я понял, понял!..

И он стремглав помчался к Весёлому ручью. Пока добежал, запыхался и выбился из сил. Ручей, едва приметный среди трав и кустов, журчал, словно переговариваясь с камешками на дне. Все звери в лесу знали, что Весёлый ручей никогда не пересыхает и в самые жаркие дни лета поделится водой.