Бодрый, жизнерадостный дух молодого графа покинул его, остались лишь злость и неудовлетворенность собой. Постоянные мысли о деле нагнетали и обессиливали, словно кровоточащая рана. Каждый раз приходилось делать над собой усилие, чтоб общаться с людьми пронзительно и с сильной подачей своих мыслей.

– Что же так давит внутри? – спросил вслух поручик. – Пустота… Даже поговорить не с кем, все мои… так далеко, – продолжал размышлять Георгий, смотря на дом, ловящий своей крышей последние лучи уходящего солнца.

В такие минуты каждый человек задумывается о главном для себя, именно в момент осознания бессилия, одиночества и подавляющей пустоты вокруг можно вспомнить и осознать значимость близких людей, важных событий или признать ошибки, которые оправдывались долгое время.

– А знаешь, птица ты пучеглазая, ты ведь доверяешь людям больше, чем они друг другу, когда ешь их хлеб, – ещё раз обратился поручик к серому голубю напротив.

Неожиданно из-за плеча графа прилетела белая голубка и приземлилась рядом. Затем два голубя сблизились друг с другом и стали курлыкать на своём птичьем языке.

– Добрый вечер, сударыня, как вы прекрасны в этом дивном белом бальном платье, – озвучил поручик серого кавалера.

– Благодарю, сударь, а вы, как вижу, совсем ещё и не готовы, стоите в своей серой пижаме!

– Вы как всегда остроумны, это серый фрак. Позвольте пригласить вас на танец.

– Позволяю, но вам не кажется, что за нами следит какой-то человек?

– Мужчина, вы нам мешаете, прошу вас удалиться!

Поручик искренне и по-доброму улыбнулся, смотря на двух голубей:

– Да у вас тут свидание, тогда и в правду не буду мешать!

Граф неспешно поднялся и направился к дому.

Дверь открыли без стука.

– Добрый вечер, Георгий Александрович, – приветливо встретил один из слуг дома.

Поручик ничего не ответил, он не знал имен этих людей и не хотел к ним привыкать.

– Прошу прощения, Ваше благородие, вам принесли письмо!

– Письмо? Давай же скорее! – протянул руку граф.

Получив конверт, он на ходу в спальню начал жадно читать послание.

«Дорогой друг, Георгий! Сегодня утром я по делам государственным прибыл в расположение Московской губернии. Слышал, вы тоже тут, предлагаю свидеться завтра вечером в театре…» – Георгий всё понял, он зажмурил глаза и сжал кулаки, дело закрутилось, это было послание Василия Грамовицкого, как знак перемен.

– Как зовут тебя? – крепко шлепнул по плечу зрелого слугу.

– Афанасий, Ваше благородие, – немного засмущался тот в ответ.

– Афо-о-оня! – протяжно, сжимая плечо собеседника, громко произнёс поручик. – Неси юшку горячую да блины с вареньем, станем ужинать, завтра хороший день будет!

Подле парадного входа с довольным лицом, слегка подшофе, Георгия уже ждал с военной выправкой Василий Грамовицкий. Человек немного взбалмошный, но весьма преданный и чуткий. Выглядел он неуклюже, был высоким, худощавым, темноволосым, с кудряшками молодым человеком. Душа и всё нутро Василия отдавались гусарским обычаям, его привлекательное выразительное лицо и харизма всегда помогали в расположении к себе барышень, а присущий ему авантюризм и вспыльчивость собирали вокруг шумную компанию.

– Друг мой! – воскликнул он звонко, разведя руки. – Как же я счастлив вас видеть, Георгий Александрович!

– Василий, дорогой вы мой, – спешно подошёл и крепко обнял поручик своего приятеля, – ну что, идём? Я не опоздал?

– Все в аккурат, идёмте!

В холе Большого театра царила классически предсказуемая обстановка, группы московских вельмож и иностранных гостей медленно перемешивались в потоках и расходились, чтоб занять свои места.

– Георгий, за мной! – скомандовал гусар, затем, взяв под руку поручика, спешно направился в партер.

Место было с хорошим обзором, что обрадовало графа Георгия.

– Ну рассказывайте, Василий, какие дела в Москве у вас?

– Смотр гарнизона, представляете, да я и рад, столько знакомых встретил!

– Я их знаю?

– Полагаю, что да, но погодите, я на минуту!

Грамовицкий-младший удалился, а через пару минут вернулся с официантом, на подносе которого были кремовые пирожные и фужеры с шампанским.

– Ставь на стул, – скомандовал гусар, держа в обеих руках по бутылке игристого.

– А себе чего не взял? – спросил поручик.

Улыбнувшись, Василий произнёс тост: «За дружбу!»

Прозвучал последний звонок, предзнаменующий начало спектакля.

Выдержав небольшую паузу, Василий прерывистым шёпотом продолжил свой ответ:

– Ну так вот, повстречал Шестакова, Борисова, Вуйчика, Новака…

– Вуйчик? Что-то знакомое! – перебил Георгий и тут же подумал: «Его-то мне и нужно».

– Да он учился с нами, вспомни, на год старше, рыжий поляк, ну?

– Не помню!

На самом деле Георгий слукавил своему другу, ещё в подсобке у мясника Прохора он вспомнил рассказы Василия о своём приятеле Гавеле Вуйчике, который в ученические годы часто устраивал шумные посиделки до утра. Однако, так как Георгий в них никогда не участвовал, то лично Вуйчика не видел. Сейчас именно это знакомство Василия играло большую роль в осуществлении плана по внедрению в приближенный круг посла Франции.

– Сейчас покажу, он тоже в зале, – Василий, сделав глоток, стал как коршун высматривать рыжую голову.

– Вон же он! В партере напротив, – указал в итоге на находку.

Гавел Вуйчик в этот вечер был не один. Рядом с ним сидела выразительно красивая, с длинными тёмными волнистыми волосами молодая особа. Благородный стан, улыбчивый взгляд и алые пухлые губы так и манили взоры соседствующих мужчин.

Позади стояли два почти одинаковых по типажу молодых джентльмена. Вытянутые фигуры, кудрявые тёмные волосы, одеты мужчины были в тёмно-синие фраки и белые сорочки с красным поясом, они были словно солдаты французского эшелона. Однако разница всё же имелась, у одного из них были длинные чёрные бакенбарды и узкие усики, ему явно не был интересен спектакль, он не отрываясь смотрел на чарующую красотку, периодически наклонялся и что-то ей говорил, каждый раз заканчивая фразу приветливой улыбкой.

– Вы посмотрите, какая прелестная особа, однако!

Георгий молча посмотрел на соседку Гавела.

– Да она богиня гусарских сердец! – продолжил Василий, его блестящие глаза бесцеремонно уставились на девушку.

– Кто это?

– Мой друг, я не знаю, кто она, но этот рыжий чертяка обязательно нас с ней познакомит в антракте! – Василий повернулся, протянул фужер. – За красоту!

При наступлении антракта дружественная четвёрка из левого партера начала что-то обсуждать и не собиралась выходить в главный холл.

– Похоже, Василий, мы так и не узнаем секрет!

– Отставить сомнения, ждите меня, поручик, я на авангард!

Василий спешно удалился, а через непродолжительный промежуток времени ворвался в партер наблюдаемых. Он с ходу обнял Вуйчика, затем пожал руки двум оловянным солдатам и наконец прильнул губами к руке манящей его брюнетки.

Неулыбчивые лица темноволосых джентльменов явно давали понять, что они не рады присутствию незваного гостя. Героиня же вечера была весьма приветлива, но периодически оставляла без внимания Василия и обращала свой взгляд на поручика, словно спрашивая, а почему он не почтил своим присутствием их партер.

После ознаменования начала второго акта Василий вернулся на своё место.

– Георгий, я влюблён, – ударил он по плечу поручика, – такой ангельский голос, а глаза – как глубокая чёрная ночь, – на этом сравнительный словарный запас закончился, – давай выпьем!

Василий выпил очередной фужер до дна, закусив пирожным.

– Так кто же она? – настойчиво спросил Георгий.

– Изидора, дочь французского посла, а это два брата-истукана Лоуп и Луи Атталь, скучные создания, ну а Вуйчика ты знаешь!

– Ты гляди-ка, смотрит на нас твоя благоверная, – заметил поручик.