– А сами как думаете? – Успел вставить вопрос Август, когда Джейкоб прочищал горло.
– Почем мне знать? Я человек простой и в дела военных не лезу. Просто странно все это. А может быть, это и были партизаны! Черт разберет. Мне голову над загадками вселенной ломать некогда, надо думать о работе и том, как содержать семью.
Остаток дороги они провели, общаясь в основном, на другие темы, однако Августу не давала покоя услышанная история. Во многом то, о чем поведал Джейкоб, совпадало с тем, что удалось узнать им с профессором. Неужели все дело в партизанах или здесь кроется что-то еще? Болота навели его на мысль о том, почему сержант и молчун так среагировали на то место за клиникой, где было засыпано озеро. Все это лишь укрепило его веру в то, что они на верном пути.
Через Трип они промчались слишком быстро, так что Август даже ничего толком, и рассмотреть не успел. Единственное, он заметил, что эта деревенька гораздо меньше Брюкеля. Он мог поклясться, что здесь не больше пяти десятков домов. От Трипа они свернули в степь, поросшую полевой травой. Позже Джейкоб сказал, что ему удалось разглядеть проселочную дорогу, которую использовали военные, чтобы добраться до Вульфрика, но Август ничего такого не заметил, и как ему показалось, что едут они просто по полю. Через пятнадцать минут они уже были на месте. Вид заброшенной деревни действительно внушал некий спокойный ужас, словно знаешь, что ничего плохого с тобой не произойдет, но оставаться здесь долго не стоит.
Как оказалось, Вульфрик представлял собой даже не деревню, а скорее маленькое поселение, где жили рабочие, занятые на ближайшей лесопилке, со своими семьями. Название ему дали в чуть дровосека Адама Вульфрика, который считался ударником производства и ежедневно валил деревьев больше, чем все остальные. Август прошел по короткой единственной улочке, вдоль которой и располагалось пару десятков домов и хозяйственных строений. Ставни и окна были открыты настежь, некоторые неприятно поскрипывали на легком ветру. Кое-где виднелись брошенные впопыхах вещи или предметы кухонной утвари. Ради интереса, Август зашел в несколько домиков, но там ровным счетом ничего не было: предприимчивые жители из Трипа успели вынести отсюда все наиболее ценное. Ну, правда, не пропадать же добру! Он походил по комнатам, посмотрел на старые снимки, где были изображены улыбающиеся женщины в простых платьях и мужчины в клетчатых рубашках и брюках. Все они были довольны, счастливы и явно не рассчитывали, что с ними может произойти что-то плохое. К слову сказать, Джейкоб идти с ним наотрез отказался, сказав, что слишком устал и предпочитает прикорнуть час другой, пока «док» здесь осмотрит все, что ему нужно. Как только Август удалился вглубь Вульфрика, он устроился на передних сиденьях грузовичка, высунув из окошка двери ноги в черных дырявых носках. Спустя десять минут, Джейкоб сладко похрапывал, нацепив на лицо свою кепку.
Тем временем Август уже закончил исследовать поселение и отправился к лесопилке. Тут также все прибывало в молчаливом запустении: большинство сложенных в ряд бревен прогнили и покрылись мхом. Брошенные инструменты стали покрываться слоем ржавчины. Здесь ощущение страха было почему-то намного сильнее, чем в деревне. Может виной тому был лес?
Огромные сосны и ели были явно не довольны действиями человека, а потому выглядели весьма угрожающе, готовые в любой момент обрушиться на тебя всем своим весом. Август посмотрел на них с опаской и на всякий случай запечатлел на пленку. Он уже сделал с десяток фотографий в самой деревне, помня наставление профессора о том, что им нужно как можно больше снимков с места событий.
Покинув лесопилку, Август прошел по кромке леса, вдыхая запах древесной смолы, полевых цветов и свежей травы. День сегодня выдался поистине чудесный: небо было чистым, не считая нескольких размытых облаков; было тепло, но не жарко; легкий ветер приятно обдувал лицо. Настоящая идиллия, если подумать. Молодой доктор прошел примерно с километр от лесопилки, и наткнулся на остатки спешно снятого лагеря. Большие черные квадраты отмечали места, где стояли палатки. Здание склада, собранное на скорую руку из досок, пустовало; внутри все пропахло гнилью, крыша провалилась из-за частых дождей. Сквозь образовавшиеся отверстие попадали солнечные лучи, в которых танцевали частички пыли, поднятые Августом. Он обошел весь периметр, обнаружив пустые пулеметные ленты, гильзы, остатки ручных гранат. Словом, один хлам, ничего примечательного. Несколько гильз он на всякий случай засунул в карман и снова сделал с десяток снимков, стараясь запечатлеть все детали как можно подробней. Кое-где виднелись брошенные обрывки парусины, мотки веревки, окурки и прочий бытовой мусор, который оставили после себя солдаты. Вдоль кромки деревьев была вырыта линия окопов с укреплениями для станковых пулеметов. Однако сейчас она больше походила на размытую канаву, где хаотично валялись доски и мешки с землей.
Не найдя и здесь ничего полезного, Август поднялся на пригорок, где хаотичным строем росли сосны, и отправился вглубь леса. Здесь его взору пристала ободранная пулями кора деревьев, в некоторых местах сорванная взрывом гранаты, следы запекшейся крови на земле и стволах деревьев. Кусты и трава были вытоптаны и изодраны, под ногами вперемешку с песком и почвой валялись все те же гильзы и пустые пулеметные ленты, указывающие на то, что здесь когда-то развернулось сражение.
Август старался ступать как можно аккуратней, боясь нарваться на растяжку или противопехотную мину, однако ничего так он здесь не обнаружил; вполне вероятно, что область не была заминирована. Пройдя опушку леса, где, скорее всего и произошла стычка, он вышел к болотам, которых здесь действительно было достаточно много. Их перерезала топь, испещренная худыми березками и другими деревцами. Запах трясины был слышен сильнее, чем в другой части леса, а в воздухе вилась мелкая мошкара, которая так и норовила залезть тебе в лицо. Царившую тишину нарушало лишь кваканье лягушек, да рокот стрекоз, носившихся над водой, покрытой плотным слоем ряски. Вокруг болот плотным строем притаились заросли камыша, рогоза и осоки. Август пытался пройтись по топи, однако почва была слишком мягкой, и он испугался, что может попасть в трясину, которая затащит его в болото. Он постарался найти обходные пути, однако топь тянулась достаточно далеко и утыкалась в русло реки, чей стремительный поток уходил дальше в лес. Местность была весьма труднопроходима, чтобы партизаны смогли через нее пройти. Слишком сомнительно, чтобы они сделали огромный крюк, дабы подобраться к лагерю; их наверняка бы заметили часовые. Скорее всего, солдаты Первой гвардии не рассчитывали, что атака начнется со стороны болот, а потому решили не выставлять с той стороны дозорных. Тогда это бы объясняло, почему солдат застали «врасплох». Однако и днем по топи пройти достаточно тяжело, не говоря уже о том, чтобы перейти ее ночью. Может быть, партизанам помог кто-то из местных? Вот почему вся деревня решила бежать после рейда. Люди боялись расплаты.
Проведя на месте почти два часа, Август разочаровано уселся на бревно рядом с одним из болот, решив хоть немного перевести дуг. Он вытащил часы на цепочке и заметил, что было уже почти семь часов вечера. Солнце клонилось к закату, отбрасывая кроваво-красные лучи на молчаливый лес, который навсегда похоронил тайну случившегося здесь сражения. Напоследок он сделал несколько фотографий болот и прилегающей местности, после чего засобирался обратно к Джейкобу, но тут его взгляд упал на заросли дикой малины и черники, которые росли на противоположной стороне болота. Сочные ягоды так и манили к себе, и, поддавшись минутной слабости, Август вытащил из своей походной сумки бумажный пакет, отправившись к примеченным кустам. Присев на корточки, он методично складывал ягоды, пожурив себя за то, что не взял подходящей тары. Стараясь сорвать самые крупные ягоды, молодой доктор пролез через заросли камыша и склонился к наиболее плодовитому кусту. Совершенно случайно его взгляд скользнул по огромной коряге, торчавшей из воды. Почти у самой кромки он приметил что-то розовое, точно маленький кусочек ткани. Находка его весьма заинтересовала и, бросив почти полный пакетик с малиной, он отправился вдоль болота ближе к нему. Сомнений быть не могло: это действительно был обрывок розовой тряпки, который зацепился за сучок в коряге.
