– И вот так каждый раз. – Обратился он к Августу, пока они ждали приход следующего пациента. – Все пропускаешь через себя, все чувствуешь с острой точностью, словно эта трагедия произошла с тобой. Как противно, как сложно копаться в чужой человеческой душе. И так каждый день, вот уже на протяжении пяти лет. Знаете, я завидую людям рабочих профессий. Вырыл себе канал, добыл уголь в шахте или произвел нужное количество деталей на заводе – и все. Устал физически, безусловно. Но вот моральное состояние осталось на прежнем уровне. Хотя и у обычных рабочих бывают ситуации, когда они доходят до нервного срыва. Но это же единичные случаи! А тут каждый день нечто подобное! Чувствует моя душа, что на закате жизни психотерапевт понадобиться уже мне!
После ушедшей девушки, Август успел застать еще нескольких пациентов. Приходил клерк, которого уволили с работы, женщина, потерявшая на войне мужа и сына, и совсем еще молодой парень, который страдал паническими атаками и хронической бессонницей. С ним пришлось повозиться довольно долго, и Джером пришел к выводу, что придется проводить сеанс гипноза и внушения. Однако понаблюдать их воочию Август не смог: процедура была назначена на следующий раз, а пока доктор Витман прописал ему сильные антидепрессанты.
За все время приема, Август почерпнул для себя весьма интересный опыт и вместе с Джеромом пришел к выводу, что он все сделал правильно. Во всех ситуациях Август применил бы точно такую же тактику лечения, разве только получилось бы у него это не настолько профессионально, как у его коллеги. Джером также пожаловался Августу, что им запрещено принимать «тяжелых» пациентов и стараться лечить более сложные недуги. Тому виной была торговая гильдия, которая пожелала, чтобы здесь лечили только людей высшего класса, и доктору Паулю стоило неимоверных усилий добиться хотя бы того, чтобы здесь принимали и обычных пациентов. Этот спор длился практически год, и в итоге гильдия пошла на уступку, но стойко требовала, чтобы больных шизофренией, биполярным аффективным расстройством, посттравматическим синдромом, диссоциативным расстройством личности и другими тяжелыми болезнями по-прежнему отправляли в закрытые клиники, которые находились в самых отдаленных районах города.
Джером отметил, что хотел бы в скором времени взять вот такого «тяжелого» пациента и постараться максимально привести его в нормальное состояние. Он уже общался с доктором Паулем на эту тему, и тот дал добро. Ему оставалось только договориться с подходящей больницей, где можно было бы приступить к «настоящей практике». Однако и Август, и Джером сошлись во мнении, что вылечить «тяжелого» пациента полностью невозможно.
За работой время летит незаметно, а потому, когда порог кабинета переступила Катерина, Август понял, что его время пришло. Она поинтересовалась, как у них идут дела и сказала, что водитель уже освободился и готов выехать. Август сердечно поблагодарил Джерома за предоставленную ему возможность побывать на сеансах психотерапии, после чего записал его контакты на тот случай, если они больше не встретятся.
Вместе с Катериной они вышли во внутренний дворик за больницей, где уже поджидал водитель, стоявший у грузовой машины. Это был мужчина с необычайно большим и висячим животом, который выпирал из-под грязной серой рубахи. Коричневая куртка поверх нее тоже не отличалась особой чистой. На голове съехала на бок шоферская кепка. Маленькие черные глаза под пухлыми щеками с некой иронией рассматривали Августа. В уголке рта торчал окурок папиросы, которую он выбросил в урну, как только они подошли.
– Ну вот, – сказала Катерина, представляя Августа Джейкобу. – Это мистер Джейкоб, наш водитель. Он отвезет вас куда нужно. Как только вернетесь назад, сразу найдите меня и расскажите, как все прошло. Я сегодня до позднего вечера буду разбираться с делами.
Август поблагодарил Катерину, и как только она удалилась, Джейкоб произнес:
– Полезай в кабину, малый. Самое время прокатиться по провинции!
4
До Вульфрика путь оказался не особенно долгим. Ехали они почти час сначала по хорошо асфальтированной дороге, но как только покинули пределы города, проехав железнодорожную развилку, свернули на проселочную, где каждая кочка давала о себе знать. Джейкоб оказался весьма словоохотливым человеком, простым и немного грубоватым. За время поездки Август успел узнать, что он женат, имеет трех дочерей, его отец также был извозчиком, но правил кобылой и повозкой, а не вот таким современных транспортным средством. Он много шутил, в основном отпуская пошлые анекдоты, всегда при этом громко смеялся и все время восклицал: «Вот умора! Не находите?!». Молодой доктор старался держаться как можно вежливее и на все весьма экспрессивные слова и жесты Джейкоба реагировал вежливо, стараясь всячески поддерживать у него бодрое расположение духа. А когда тот узнал, зачем Августу нужно попасть в ту деревню, выдал весьма полезную информацию, которую молодой доктор слушал с особым вниманием:
– Вот оно что! – Начал Джейкоб, когда Август закончил свой рассказ. – Весьма любопытно. Вы считаете, что те парни, которые сейчас сидят у вас в психушке, те самые солдаты, которые были в Вульфрике? Занятно, занятно. Но вот что я вам скажу: дело там отнюдь не чисто. Мне довелось пообщаться с жителем деревеньки Трип, что в шести километрах от Вульфрика. Он – мой давний знакомый. Так вот, как было дело с его слов: поздним вечером, примерно часов в десять, жители деревеньки услышали странные звуки, которые исходили со стороны Вульфрика. Очевидцы утверждали, что слышали пулеметные и автоматные очереди, а также крики и одиночные выстрелы винтовок. Конечно, никто не отважился отправиться туда и узнать в чем дело, а потому все перепугано сидели по домам, лишь вслушиваясь в крики и стрельбу, которая под утро стала менее интенсивной. Несмотря на излишнее любопытство, несколько человек отважились пойти туда только спустя два дня, так как возникшее внезапно затишье показалось им весьма странным. И что они увидели, как вы думаете? Полный разгром, трупы солдат и развороченный лагерь. Жители деревни Вульфрик, которых было не более сотни человек, бесследно пропали. Они обнаружили лишь разбросанные вещи и кухонный инвентарь, но больше ничего. Конечно, на жителей деревни Трип это произвело страшное, если не сказать, шокирующее впечатление. У кого-то они отыскали автомобиль и отправились в город, близ которого располагались основные бараки военных. Однако по дороге они наткнулись на конвой, который следовал им навстречу. После недолгой заминки, они все вместе отправились обратно в Вульфрик. Прибыв на место, военные тут же все оцепили и принялись разбираться. Их капитан запросил десяток мужчин, которые помогли бы собирать трупы и оружие. Конечно, все сразу пришли к выводу, что это дело рук партизан, которым помогали жители деревни. По их версии, нападение было совершенно поздно ночью и застигло солдат врасплох. Как только они все были перебиты, местные жители решили уйти вместе с партизанами, опасаясь расплаты со стороны армии Ринийской империи. И знаете, все бы поверили в эту байку, если бы ни некоторые странности.
– Что за странности? – Август был весьма заинтригован и даже вытащил блокнот, где делал пометки, чтобы не забыть всей истории.
– А вот какие, док. – Джейкоб слегка перевел дух и отпил воды из жестяной фляги. – Например, все документы, приказы, отчеты бесследно пропали. Военные сказали, что их забрали партизаны, но на кой черт они им сдались, вы мне не скажете? Карты с местом положения частей остались не тронутыми, как и оружие, и боеприпасы, а также склад с провизией. Вы думаете, партизанам были нужны какие-то бумажки, вместо реально необходимых вещей? Не смешите меня! Далее, почему некоторые солдаты были застрелены в упор? Мой знакомый утверждает, что лично видел нескольких застреленных точно в лоб. Включая их полевого врача. Партизаны обычно не трогали медиков, те могли погибнуть, только если попали бы под перекрестный огонь, а этот был застрелен в упор! Странно, не правда ли? Когда удалось запросить списки из штаба, выяснилось, что несколько человек бесследно пропали, включая их командира. Все сошлись во мнении, что их захватили партизаны и забрали с собой в качестве пленных. Но зачем партизанам простые солдаты, если у них был целый командир, который знал на порядок больше, чем они? Но военные долго не разбирались, а потому записали сразу всех в «погибших в ходе боевых действий», забрали трупы, оружие и остатки провизии, свернули лагерь и уехали восвояси. Их тоже можно понять: война уже была почти проиграна и никому совершенно не хотелось устанавливать истинную причину произошедшего. Им сейчас было не до этого. После них там немного покопались жители Трипа, но ничего толком найти не смогли. Видите ли, местность там довольно труднопроходимая, да и самих болот в той части леса пруд пруди. Никому не хотелось случайно в них угодить. С тех пор туда больше никто не захаживает. Уж больно, то место стало нагонять ужас. А Вульфрик так и остался заброшенным. Вот скажите на милость, если жители ушли с партизанами, то почему после прекращения войны не вернулись на место?
