– А где сейчас ваше кольцо?

– Последнее время пальцы побаливают, вот я и перестала надевать, но оно со мной, как и раньше, – подцепив пальцами цепочку на шее, Тильда вынула ее наружу из-под воротника платья. Кольцо – посеребренный ободок с искусственным сапфиром, если я, конечно, не ошибался, в обрамлении двух резных листьев – висело в виде подвески.

– Симпатичное.

– Обычная безделушка, – отмахнулась Тильда, при этом с любовью смотря на кольцо.

– Но для вас оно много значит, цена и ценность – не одно и то же.

– Кириллу только об этом не говори, – попросила она, обернувшись, затем спрятала цепочку обратно под ворот платья. – А то возомнит о себе незнамо что.

– Вы до сих пор его любите? Простите, кажется, я лезу не в свое дело, – запоздало решил я прикусить язык, но любопытство так и распирало.

– Alles gut [18], Эмельян, – успокоила Тильда, печально улыбаясь. – Я не стыжусь былых чувств. Вот уже пятьдесят с лишним лет я с теплом и любовью храню в сердце те годы, что провела под одной крышей с Кириллом. Да, я была по уши в него влюблена, жутко переживала, когда он нас бросил. Но сейчас мне уже перевалило за восемьдесят, – Тильда взяла салфетку и промокнула глаза, – так что старческие болячки доставляют мне гораздо больше проблем, чем безответная любовь с налетом полувековой пыли, уж поверь.

Опираясь руками о столешницу, она медленно поднялась, когда услышала приближавшийся гул мужских голосов. А я теперь испытывал вину за то, что огорчил своими вопросами фрау Рихтер.

– Ну и заболтались же мы с тобой, Эмельян, – без тени недовольства посетовала Тильда. – Нужно начинать подавать на стол.

– Это моя вина, позвольте помочь.

– Ладно, – сдалась она, – раз уж рвешься мне в помощники, будь добр, нарежь хлеба. Он вон там, – и кивнула на плетеную корзину возле плиты.

Я подхватил нож и достал хлеб, когда Тильда серьезным тоном добавила:

– Он бывает груб и замкнут, или наоборот излишне саркастичен, не обижайся на него за это, каждый защищается от боли и невзгод, как умеет. – С зависшим в воздухе ножом я внимательно слушал ее слова. – Иногда он делает вид, будто ему абсолютно наплевать, но в душе искренне переживает, просто боится показать. Думает, одиночество убережет его от новых потерь, но глубоко заблуждается. И я рада, что теперь у него появился ты. Береги его, Эмельян, будь рядом, раз уж я не смогла. Ты нужен ему, даже если сам он того пока не понимает.

После подобной речи я растерялся с ответом, а затем Кирилл и доктор Хиршман вошли в кухню, и Тильда вновь превратилась в обходительную и веселую хозяйку.

– Ты как, Емель? – спросил Дружинин, заметив мое замешательство.

– В норме, – бросил я в ответ, пытаясь звучать непринужденно. – Как расследование?

Дружинин смутился.

– Какое?

– Для которого доктор задержал тебя наверху, – напомнил я, догадываясь, что из лаборатории меня выпроводили под ложным предлогом.

– Ааа, то дело, – лицо Кирилла быстро прояснилось и он машинально почесал затылок. Щекотно покалывая в районе шеи, его волнение отразилось во мне, и я поежился от неожиданности. – Разобрались.

– Ммм, – доктор Хиршман потянул носом воздух, прикрыв от удовольствия глаза. – Как же вкусно пахнет. – Du bist ein Wunder, Tilda! [19]

От похвалы фрау Рихтер зарделась, как юная школьница, и мы с Киром улыбнулись, наблюдая за стариками. Возможно, любовь Тильды к Кириллу оставила рану на ее сердце, но одно очевидно – любовь, пусть и иного сорта, к доктору Хиршману отчасти вернула ей покой.

Примечания:

[1] Грузино – поселок в Ленинградской области.

[2] (нем. тут и далее) – Бог мой!

[3] Дурень (и его производные)

[4] Парень/мальчик

[5] Прости, пожалуйста

[6] на немецком

[7] В самом деле?

[8] Спасибо, милый

[9] Большое спасибо, дорогая

[10] Конечно

[11] modus vivendi (лат.) – условия, делающие возможными хотя бы временные нормальные мирные отношения между двумя сторонами, когда при существующих обстоятельствах невозможно достижение постоянного или длительного соглашения.

Здесь: по сути временная стабилизация Емели при получении крови Кирилла.

[12] Если коротко, то гетерогенность – это неоднородность/несовпадение генетического состава; различные по природе или происхождению клетки/компоненты и т.п.

[13] Биокоммуникация (гр. bios- жизнь и лат. communico – связываю, общаюсь) – связь, общение между особями животных одного или разных видов путём передачи информации при помощи различных сигналов.

Передача информации (генерация) осуществляется специальными органами (голосовой аппарат, пахучие железы, форма тела, поза, окраска, поведение животного и т. п.). Приём информации (рецепция), осуществляются на сенсорном уровне, органов обоняния, вкуса, зрения, слуха, электро-, термо-, механо- и др. специальными рецепторами. Передаваемые сигналы обрабатываются в разных частях нервной системы, сопоставляется (интегрируется) в её высших отделах, где формируется ответная реакция организма.

[14] Короче говоря

[15] (лат.) половозрелые особи

[16] мой друг

[17] очень красивый парень

[18] всё хорошо

[19] Ты – чудо, Тильда!

После обеда я остался помочь Тильде убрать со стола, осознавая, что тем самым абсолютно глупо и по-мальчишески пытался избежать присутствия Емельяна. Я пока не решил, рассказать ли ему о побочном эффекте приема моей крови или же промолчать, так что дал себе время подумать. Вероятно, уловив мои сомнения, Виктор сразу же ангажировал Лебедева, поведя на послеобеденную прогулку, чтобы показать сад и окрестности.

– Хороший мальчик, – заявила Тильда, как только Емельян покинул столовую под руку с доком.

– Мы с ним едва знакомы, – ответил я, собирая грязную посуду, – и вряд ли он надолго задержится в моем окружении.

– Зря ты так, Кирилл, – посетовала Тильда, стоя напротив меня. Она держала приборы в руке, но потом положила их обратно, и я приготовился к разговору. – Тебе нужно прекратить отталкивать от себя людей.

– Тилли, не начинай, прошу тебя, – я подошел к раковине и опустил тарелки на дно.

– Ты глупый и упрямый мальчишка, Кирилл Андреевич! – неожиданно воскликнула Тильда, запустив мне в спину полотенце. Я не обернулся, боясь встретить ее гнев. – Ты бросил меня и герра Хиршмана, покинул Круг, заперся в своей одинокой квартире, а теперь хочешь и Эмельяна оставить! Нельзя все время киснуть в жалости к себе, нельзя вечно прятаться от боли! Именно способность чувствовать боль делает нас людьми, Кирилл!

– В том и дело, Тильда, – я продолжал стоять, уткнувшись взглядом в серебристую гладь раковины, – я уже не человек

– Unsinn! * – парировала Тильда, и я услышал, как она засеменила ко мне, а затем ее легкая рука легла мне на плечо. – Может, ты и перестал меняться внешне, но не дай себе закостенеть и внутри. Ничто из прежней жизни тебе не чуждо. Бог дал тебе шанс увидеть гораздо больше, чем любому другому, так воспользуйся этим шансом.

– Бог здесь уж точно ни при чем, Тилли, – ядовито бросил я и обернулся. – Иначе он серьезно просчитался, потому что ничего из этого я не хотел, учитывая, какой ценой достался мне мой шанс, – я буквально выплюнул последнее слово.