Начало периода стабильно высокой и даже повышающейся активности Ордена The Quarter Ltd в новой и новейшей истории можно условно отнести к 1831 году. Это событие никак не связано с образовавшимся в том же году Французским Иностранным Легионом, хотя он и преследовал ряд близких нам целей в прямом и переносном смысле. Дело в том, что новое время выдвинуло на передний план новый тип политиков и новые проблемы с ними связанные, что и потребовало от Ордена пересмотра принципов своей работы. Поводом к этому послужила безвременная смерть мало известного современному молодому поколению поэта Антона Дельвига, каковое событие член Ордена американский президент Андрю Джексон считал эсхатологическим и имеющим всемирное значение. Именно этот русский литератор-интеллектуал стал символом одной из первых невинных жертв тиранов и антинародных режимов новой истории человечества. Это злодеяние было совершено Императором Николаем I опосредованно через главного начальника III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии графа А. Х. Бенкендорфа и настолько поразило наших шефов из Ордена Fairly Important Folks (FIF) и более высокой инстанции Ордена ТОМ, что было решено трансформировать стратегию и тактику Ордена The Quarter Ltd для предотвращения и решения подобных проблем в будущем.

О нас в своё время узнают все те, кого сейчас заслуженно или нет называют «звёздами». При приобретении большого влияния, известности, денег и/или власти и, самое главное, их использовании не во Благо, а во Зло, уполномоченный от Ордена FIF напоминает «счастливчику» об обязательствах и персональной ответственности человека, а равно и информирует о существовании следящего за их исполнением Ордена. Их вежливо предупреждают, что меньше всего на свете политики или другие известные люди, ставшие «звездами», хотели бы найти на своём столе обыкновенную американскую монету в четверть доллара (11), или квартер, образца 1831 года в случае нарушения принципов Ордена! Этот символический жест говорит об окончании контракта, а часто и самой жизни «звезды».

Мы работаем поодиночке, но порой, как во время Карибского кризиса 1962 года, синхронно могут выступить два наших брата. Один под видом капитана Зёмина вошёл к Генеральному Секретарю ЦК КПСС Никите Сергеевичу Хрущёву и после короткого доклада сказал:

– Никита Сергеевич, Вам в Вашу коллекцию передана какая-то редкая американская монета, видимо, коллекционная, аж 1831 года! Разрешите идти? Do not shoot the messenger! (12)

В тот же момент на другом конце земного шара президент США Джон Кеннеди также получил аналогичную монетку. Именно после этого последовал исторический телефонный разговор между лидерами СССР и США и разрешение первого ядерного противостояния между двумя супердержавами. Чем закончили свою жизнь эти лидеры, всем тоже хорошо известно: Кеннеди был убит через год после этого, а потом ещё через год и Хрущёв лишился поста Генсека. Как вы уже знаете, – мы лишь вручаем полагающиеся им quarters!. Просто не надо заходить слишком далеко в государственных и личных амбициях и ставить человечество перед угрозой ядерной войны…

Самому попасть в ряды Ордена невозможно, тем более, что те, воистину исключительные таланты, которыми надо обладать, имеются у единиц. Конечно, когда достигаешь определённого уровня технической и психологической подготовки до вступления в Орден The Quarter, то возникает некое смутное понимание того, что такая организация должна существовать, просто обязана… Иначе всем нам труба! Впрочем, это отражает и мнение большинства населения! Фактически же претендент уведомляется о существовании братства при вербовке в ряды Ордена The Quarter и получает с посыльным нехитрую форму для заполнения.

Так случилось и со мной в какой-то момент моей жизни, но об этом я расскажу в своё время несколько позже.

Начну с того, что сколько себя помню я был очень точен, но не в смысле, например, явиться вовремя в школу, а в смысле точности стрельбы, кидания камней и ножей, стрельбы из рогатки или самодельного арбалета, а позже и духовой винтовки. Пять выстрелов стоили 10 центов, что было очень дорого, но если я попадал все 5, то мне давали лишнюю пульку, или «милую», как говорил сидевший там Затёртый гражданин (13).

Было у меня и ещё одно гораздо более редкое качество, которое открылось вполне случайно и после достаточного развития первого в разного рода спортивных секциях, носящих по мере роста горы отстрелянных гильз всё менее и менее спортивный характер. Вероятно, я был напрочь лишён «спортивного характера», то есть желания победить любой ценой. Для меня было неважно быть первым, или беспокоиться о равенстве или неравенстве, справедливости или её отсутствии. Для меня единственно важным было попасть в цель, причём род цели не имел значения, что по непреклонной, как солнечная орбита, траектории вывело меня на военное поприще.

Потом пошли всё более и более закрытые, удалённые и, наконец, элитные снайперские курсы, школы, академии. Моей заветной мечтой было класть пуля в пулю на 10 км и более, что невозможно… ну, скажем, было невозможно! Втайне ото всех я разработал особую оптику, которую я мог за минуту приспособить к любой винтовке.

Я ещё не был готов признаться самому себе, что всё, что я хочу в жизни – это работать с целью, а поэтому я пока порой нарочно промахивался, чтобы не становиться профессионалом. Странно, но это было ещё сложнее, чем попадать в цель, так как ты невольно всё равно ставишь при промахе некую внутреннюю задачу, ну, например, уйти на дюйм левее, правее и т.п. А ведь ТАМ тоже не дураки сидят…

– Ну как, пули-то не теряешь понапрасну, не так ли Джо? – спросил меня щупленький командир элитных снайперских подразделений по имени Роджер, которого все звали Айсберг.

О нем ходили легенды. Говорили, что он служил в Арктике и так изучил айсберги, что знал их единственное уязвимое место величиною с цент. Как оказалось впоследствии, он тоже раньше состоял в братстве Ордена The Quarter. Именно он отдал последний в своей карьере quarter румынскому диктатору Чаушеску… Он это сделал легендарно-красиво, переодевшись в самого румынского партийного лидера. В таком виде Айсберг прошёл через весь огромный дворец и, заменив зеркало, встал вместо него. После долгого передразнивая Генсека Чаушеску, чтобы немного поразвлечься, он протянул последнему истинному коммунисту честно заслуженный quarter!

Обо всём об этом я узнал позже, а пока он был мне, как и всем остальным, известен одним своим выстрелом (а при Арктическом холоде у тебя и есть, как и в жизни, только один выстрел), когда он аккуратно уложил весь айсберг на палубу вражеского эсминца, «случайно» забредшего в наши закрытые секретные воды… Это была красивая, чистая, филигранная работа… Такие люди видят тебя насквозь.

– Не понимаю, о чём Вы говорите, Сэр! – по-военному чётко ответил я.

– Понимаю. Кладешь, значит, их, «милых», кругом диаметром в дюйм? И издалека ведь, поди?

– Работа такая, Сэр! – с непробиваемой улыбкой гнул я своё.

– Врёшь, такого быть не может! Неужели 8 км? И оптику ведь подвёл, паршивец… Идти надо дальше, может так и придёшь в Ор…

– Да как же я без ребят, без Вас? – пропустил я лирическую нотку, что мне всегда плохо удавалось, как вышло и на сей раз.

– Какие ребята? Ты с ними ни слова не сказал за 2 года, а меня так вообще в первый раз видишь. Завтра проверим тебя, снайпер-молчун.

Назавтра снова к Айсбергу вызвали:

– Задание легкое тебе даю, по нраву ты мне пришёлся! Молчунов люблю! Ты, наверное, заметил, что точно на запад стоит дерево, отсюда все 12 км будет. Ты на него залезаешь, и вот этой червонной даме в рамочке, аккурат через окно в червонное ее сердце и кладешь «милую»!