Я уверил, что завтракал, спасибо, все в порядке, но что план меня устраивает. Через пять минут мы остановились в пригороде у обширного павильона с террасой. И внутри и снаружи стояло множество столиков, половина была занята свободно одетыми людьми средних лет, большинство казались местными. Две девушки за прилавком – таких принято называть интересными – широко улыбнулись спортсмену как родному.

– Привет, девочки! Мне кофе как обычно, и какую-нибудь булку с собой типа сэндвича, – перегнулся Эли через прилавок. – Алекс, любишь кофе по-гречески?

– Да, составлю тебе компанию, – отозвался я, не имея ни малейшего понятия, чем греческий кофе отличается от любого другого.

– Тогда два кофе как обычно. Алекс, ты можешь выбрать себе какой-нибудь бутерброд, можешь съесть его здесь или взять с собой, – Эли начал тыкать пальцем в разложенные за стеклом прилавка сэндвичи, не забывая подмигивать продавщицам.

«А то я без тебя не знаю, что могу взять или не взять», – огрызнулся я про себя. На приготовление сэндвичей с индейкой, овощами, зеленью и чем-то там еще ушла целая вечность. Крепкое пойло с кофейным осадком из бумажного стаканчика уже дважды обожгло мне язык.

– Хэй, Алекс, хочешь покажу классное видео? – Эли протянул телефон со словами: – Мы его сняли с подружкой на пляже. Смотри, мистер классный парень, тебе понравится:

На экране на фоне моря и песка показалась девушка крупным планом. Молодая брюнетка с длинными волнистыми волосами, в каплевидных дымчатых очках, растягивала в замедленной съемке губы в улыбке. Вдруг в кадр медленно (съемка-то замедленная) вплывает большая рука – мужская, мускулистая. Открытая ладонь тянется к лицу брюнетки. Улыбка девушки никуда не девается. Рука наотмашь хлопает ладонью по щеке, закрывая собой половину головы. Лицо от пощечины медленно поворачивается, волосы взлетают вслед за ним, очки срываются с носа и кувыркаясь, по дуге летят в сторону. Когда волосы закончили взбаламученный свой танец, брюнетка медленно поворачивает голову обратно. Остатки улыбки сползают с лица, теперь она уже без очков. В камеру смотрят глаза красивой девушки того ближневосточного типа, у которого по выражению лица так трудно определить: она просто спокойно рассматривает тебя, или задумывает мировую войну? Никакой агрессии, просто вечно обжигающий, многообещающий огонь мести. Вот что ты видишь в ее глазах. Так она смотрит в камеру, пока минутный ролик не заканчивается и плеер не выключается.

– А, Алекс? Что скажешь, круто, правда?

– Ндааа… Да ты художник, Эли. Твоя рука?

– Конечно! И очки мои, – видишь, вот эти самые! Мы так с ней и познакомились: Просто сидели рядом, кажется на остановке. Она посмотрела на меня, мы поулыбались. А потом мне вдруг так захотелось ее шлепнуть! Я влепил ей пощечину – несильно конечно. Она сначала опешила, а потом засмеялась. И этого уже я не ожидал: она сказала «давай еще!» Так мы и познакомились!

– Интересная девушка, – вежливо согласился я.

– Ну тебе правда понравилось видео? Я выложил его на ютьюб, оно уже собрало много-много лайков.

– Без комментариев, мой друг. Без комментариев…

– Что, не понравилось?

– Видео красиво снято, ты молодец…

Ливанец просиял.

– Даа! Пойдем теперь в магазин, купим что-нибудь с собой – напитки, орешки… Что ты любишь на пляже? Пиво, сок, тоник, воду?

– Да, в общем, ничего не надо, у меня все есть.

Я держал в руке свежий огромный сэндвич из пекарни, которого хватило бы и для обеда и ужина, и пытался не давать волю подозрениям: уж не собирается ли ливанец сегодня жарить барбекю или, может, взять с собой торт с шампанским? Начало сборов говорило, что наши привычки отличаются кардинально. Мне хватает десяти минут на сборы, бутылки воды и бутерброда в рюкзаке. Он же, кажется, не успокоится, пока не набьет доверху багажник своего красного «Фиата». Так что я не избежал и посещения соседнего супермаркета, в котором мы застряли еще минут на двадцать, потому что еще на пороге Эли увидел другую знакомую девушку. Она была в офисной блузке и строгой серой юбке, и, как и продавщицы в пекарне, начала улыбаться едва заметила Эли. Тот игриво подошел к ней как к старой потерявшейся подруге, нежно обнял, прицелился поцеловать в губы, но в последний момент попал только в щеку: девушка увернулась, хотя не отстранилась, и по-прежнему не могла справиться с улыбкой. Я ушел дальше смотреть на сыр и ветчину.

Прихватив со стеллажа апельсиновый сок, я направился к кассе и стал ждать. Ливанец показался нескоро. Он катил перед собой тележку, наполовину забитую пакетами и свертками.

– Ты собираешься поселиться на пляже?

– А что? Мы же там проведем весь день! – поднял брови Эли. – Тут все, что нам понадобится, – указал он в тележку. Упаковка бутылок с водой, банки с пивом, пакеты с соком, фрукты, мягкий сыр, ветчина, листья салата, огромный пакет с колотым льдом. Хоть предполагалось, что это должен быть обычный пляжный день, было похоже, что на свои пикники Эли собирался как на последнее путешествие в жизни. Я полез за деньгами и протянул десятку, но бугай отодвинул мою руку.

– Эй, – сказал я. – Давай делить расходы пополам.

– Зачем делить? Я заплачу.

– С чего бы?

– Мы же друзья. Сегодня заплачу я, завтра ты, какая разница? – Увидев мой скептический взгляд, Эли добавил: – Кроме того, в тележке куча продуктов, на пляже все не съесть, мне придется что-то забрать домой.

И хоть я удивился заявлению, что мы друзья, и едва удержался, чтобы его не подкорректировать, последний аргумент все же заставил меня согласиться. Так что со словами «Окей, до следующего раза», я убрал деньги в бумажник, пообещав себе, что следующая покупка будет за мной. Придется ждать. Кажется, быстро мы не разойдемся.

Вырулив с парковки перед супермаркетом на дорогу, Эли принялся хвастаться:

– Эта девушка в магазине… Ооочень классная. Мы познакомились прошлым летом. Какая добрая, какая смышленая! Какая классная в постели! Такая красивая, что сначала я думал, что она русская. Но на самом деле из Словакии. Этим летом мы, правда, вместе не спали. У нее какие-то проблемы с бойфрендом, и она поменяла работу… Видимо, не хочет, чтобы кто-то заметил и распустил слухи, – сделал неожиданный вывод герой-любовник. Я уж открыл было рот, чтобы предложить альтернативную разгадку, но взглянул, как непринужденно и вальяжно он рулит, как органично смотрится в водительском кресле небольшой машины, выбранной со вкусом даже для каникул. Я осознал, что другой вариант решения загадки ему просто не приходит в голову. А может, он его туда не хочет пускать?

– А давай перед нудистским пляжем заедем посмотреть другие места? Что скажешь, Алекс?

– Я только за! Я первый раз на Родосе, смотреть места – главная задача путешественника.

– Я тоже не все места еще тут видел. Но говорят, что вот как раз где-то здесь… – он притормозил и свернул с трассы влево на одну из скромных дорожек-ответвлений, – …есть ооочень классное место.

Под крутым склоном скалистого холма в маленькой бухте приютился труднодоступный пляж. Берег почти сплошь был завален крупными камнями, оставляя редким островкам песка считанные квадратные метры. Шезлонги тут и там ютились вразнобой прямо на глыбах, иногда наполовину в воде. Над берегом нависла желтая скала в добрых пару десятков метров высотой, на вершине которой мы оставили «Фиат», а в основании скалы темнела пещера, достаточно обширная, чтобы в ней поместилась барная стойка со всеми запасами. Бармены едва успевали продавать напитки. Два самых больших и ровных каменных языка на берегу превращены в пирсы. В воду с них вели железные лесенки. Я не стал бы нырять с этих языков: под поверхностью воды отчетливо видны острые темные камни на глубине меньше половины человеческого роста. Заход в воду здесь сам по себе мог стать приключением. Люди плавали, осторожно огибая глыбы. Солнечный свет, легко проникающий в море до дна, отзывался в нем синими, зелеными, фиолетовыми пятнами. Цветные переливы заставляли хотеть назвать море лазурным. Хотя лазурный был не основным цветом, – мне просто нравилось, как соответствует месту звучание этого слова. Последовательность звуков лучше всего передавала настроение картинки: открытый светлый слог «ла» сменяется искрящимся, завлекающим пестротой и тенью слогом «зур», а из заполненной темнотой впадины выводит на яркий свет, простор и еще куда-то ввысь слог «ный».