– Действительно классное место. Здесь проводят оупен-эйры?
– Не знаю.
– Потому что место напрашивается на красивые прибрежные вечеринки, – делился я прикидками, стоя с Эли на каменном языке после купания. – Поставить хороший звук у пещеры, немного подходящего света под навесом. Сбить шезлонги в кучу, из них получатся отличные мягкие зоны. В России я иногда организую вечеринки. Думаю, что если бы переехал куда-нибудь сюда, мог бы заниматься тем же.
– Почему бы нет? – рассеянно отозвался Эли. Он посматривал по сторонам. Грудь колесом и вальяжная манера подсказывали, что он тоже специалист по вечеринкам, только в другом смысле. Истинная цель приезда на незнакомый пляж была понятной: донжуан охотился, расширял угодья и высматривал добычу. Я гнул свое, пытаясь отвлечь его от мыслей о девушках:
– Ресторан, который вы хотите открыть здесь с друзьями… Вы могли бы устраивать выездные вечеринки на берегу. Был бы отличный рекламный ход.
– Может быть. Мы хотим открыть его в старом городе рядом с университетом, чтобы летом обслуживать туристов, а зимой студентов. Если все пойдет как надо, можно будет подумать и о кейтеринге, о выездных вечеринках…
– О свадьбах на пляже, например. Вот, уже нашли отличное место – обвел я пляж рукой.
– Да, отличное место, – подтвердил вердикт Эли.
Через пятнадцать минут, смыв с себя соль под пляжным душем, мы снова уселись в машину. Но, – чего я ожидал? – Эли заметил на дороге двух девушек, шагающих в сторону пляжа. Ничего выдающегося, просто симпатичные девушки. Но ему этого было достаточно. Он притормозил прямо около них и принялся махать рукой, улыбаться и говорить все эти «Привет! Как дела?». Такие попытки съема из машины всегда казались мне жутко пошлыми, но на этот раз я сам оказался именно в такой машине. Что мне оставалось делать? Я только с усмешкой отвел глаза на приборную панель.
– Алекс, смотри какие девчонки! – подтолкнул меня локтем ливанец. – Алекс, скажи что-нибудь!
Ну что тут поделаешь? Машина двигалась задним ходом рядом с девушками, которые упорно не смотрели в нашу сторону. Я вздохнул и высунулся из окна:
– Мой друг любопытен. Он думает, что вы, наверное, русские.
Одна из девушек глянула на меня, и через пару секунд все-таки проговорила:
– Почему он так думает?
– Может, потому что вы красивы. А может, потому что не отвечаете на английскую речь.
Она улыбнулась:
– А что, только русские красивы?
– Нет конечно. Но он думает, что раз я из России, то я эксперт, поэтому и попросил поинтересоваться. Так что, пожалуйста, не подводите меня.
Теперь девушка уже рассмеялась.
– Нет, мы не русские. Мы просто идем на пляж. Вдвоем, – со значением добавила она.
– Эли, у них все хорошо без нас. Девушки, хорошего дня!
– Так она тебе ответила? – сообщническим тоном осведомился спортсмен. – Почему ж ты попрощался?
– Ах, мой друг, мы с ней не созданы друг для друга, – театральным тоном ответил я. Эли расхохотался.
– Окей, Алекс! Поехали уже на нудистский пляж!
Подъезжая к Фалираки, куда, как я думал, уже не вернусь, мне пришлось выслушать от Эли краткий инструктаж о том, как там у нудистов все устроено:
– Приезжаешь на пляж. Как обычно, выбираешь место. Раздеваешься или не раздеваешься – это как тебе угодно, никто ничего не скажет, если останешься в плавках. Смотришь вокруг. Есть те, кто просто загорает. Есть, кто ищет общения. Некоторые озабоченные сидят в сторонке и играют со своими приборами, но они нас не касаются, да? Если нравится какая-нибудь компания, подходишь, общаешься. Мол, как дела, откуда вы? Тут это в порядке вещей. Выясняешь, не хотят ли они поиграть. Некоторые пары ищут тут сексуальных приключений, чтобы разнообразить семейную жизнь. Если видишь, что они настроены на это, предлагаешь себя в компанию. Там дальше на пляже, у склона, растут большие кусты. Идете туда, с кем понравится. Презервативы у меня есть. Наслаждайся!
Нет, он это серьезно? Я глянул на чичероне. Небритое лицо, но выбритые ноги и даже руки. Похоже все-таки, что серьезно. Про себя я покатывался со смеху.
Ну вот, а ведь скоро стало не до смеха! На пляже мы прошагали мимо десятков голых тел, многие из которых отличались от тюленей только наличием шевелюры. Если вы, глядя порнушку, думаете, что все голые люди – это красиво, – то избавьтесь от заблуждения и сходите-ка в общественную баню или на нудистский пляж. Ваше чувство прекрасного навсегда потеряет невинность. Может, именно поэтому нудисты в основном и не глазеют друг на друга?
Эли расстелил огромное покрывало, я – свое синее полотенце с дельфином, которое по сравнению с его ложем было похоже скорее на подушку или дверной коврик. Я поставил рюкзак и сбросил одежду. Он сбросил одежду и принялся потрошить свои сумки. Я положил очки и собрался плавать. Он положил очки и вслед за какими-то тряпками, несессером, телефоном, чипсами, бананами, вытянул из сумки маску и трубку для плавания.
– Любишь сноркелинг, Алекс?
– Чего?
– Ну, хочешь поплавать с маской?
– А, да, мне нравится плавать с маской.
– На, бери!
– А ты?
– Я уже наплавался.
– А зачем взял с собой?
– Для тебя. Она у меня в машине всегда валяется.
– Спасибо, поплаваю…
И вот неожиданно я в маске, плаваю и впервые вижу глубокое дно Средиземного так же, как его обитатель. И всех его рыб, рыбин и рыбешек – совсем не таких ярких, как в Красном море, не таких частых, гораздо более пугливых. А переведя взгляд от дна чуть в сторону, чтобы не наткнуться случайно на пловца, упираюсь глазами не просто в гребущие тела, а в чьи-то болтающиеся съеженные причиндалы. Да и мой собственный чувствует непривычную свободу передвижения и обтекание прохладной воды вокруг каждого волоска. Плавки остались на берегу! А дай-ка я поплаваю на спине? Ха, у меня есть перископ! Можно скрыть под водой все тело, и оставить загорать только лицо и то, что обычно не загорает! Прикольно! А как это смотрится со стороны? Хм, да вот так же, как у того парня в десяти метрах справа. А у вон той девчонки никакого перископа нет – зато издалека заметно, что за кессоны держат ее плаву.
Возвращаясь к полотенцам, я заметил, что Эли уже в компании – стоит, почесывая подживотие, и разговаривает с двумя такими же голыми мужиками. Один из них с седым ежиком волос и жесткими чертами лица, ему лет пятьдесят. Второй – в ковбойской шляпе и с серебряными побрякушками на шее и запястьях.
– Алекс, знакомься, это Закис и Дэнис, мои друзья, они тут знают все. Это Алекс из России – недавно приехал.
– Калимера. Найс ту мит ю.
– Найс ту мит ю ту.
Пока обсыхал, я послушал, как они обсуждают загорающих. И свои перспективы на день.
– Вон та парочка, – говорил Закис приглушенно, – ребята из Голландии. Приехали пару дней назад, не знают чем заняться. Я предложил им травы, они придут сегодня вечером. А там под скалой, в тени, видите? Играет со своей штукой. Кажется, турок. Приходит сюда уже неделю. С ним живут несколько мальчиков, но их он сюда не водит. Устраивает вечеринки с кальяном и пахлавой. Дэнис, давай сходим к нему в гости?
Голый ковбой таким же одержимым полушепотом поддержал предложение своего озабоченного товарища. Съеженный Голлум из «Властелина колец», который повторял «Моя прееелесць» – вот какая картинка пришла на ум, пока я наблюдал за их высматриванием, выбиранием и вышептыванием плана действий. Загоревшие до цвета прогорклого масла голые греки водили глазами из-под бровей и не замечали, как они озабочены. Тело голое – можно трахать, думали они. Просто решим, когда и как. Ну что тут скажешь… Стратеги – это ведь греческое слово.
Я снова пошел купаться. Когда вернулся, Закис и Дэнис уже отошли в конец пляжа и разговаривали с какой-то компанией студентов, только что спустившихся с парковки. Эли же, в чем родился, прохаживался вдоль вереницы шезлонгов. Там в этот момент были лишь двое светловолосых скандинавов, игравших в карты и потрепывавших друг друга по голым задам, дремала стройная девушка, чей купальник сушился на спинке шезлонга, и пила коктейли пожилая пара немцев, стриженных одинаково коротко и баюкавших одинаковое количество жира на теле. Кем интересовался загорелый спортсмен, было ясно. Я достал сигарету и нацепил солнечные очки. Увидев меня, Эли вернулся к покрывалу, залез в сумку, достал кучу разных свертков, уселся с ними на покрывало, и принялся размазывать сыр по булкам.
