— Что уставился, у тебя морда не краше, — рычит ему прямо в лицо.

Лицо Богдана ещё не успело избавиться от следов удара ногой Алексы. У обоих в одном и том же месте. Парень не отвечает, стремительно тянется к её губам. Остались миллиметры, её губы уже горят. Она паникует и высвободив ногу бьёт ему точно в пах. От неожиданности и боли Богдан выпускает её из рук, скрючившись, но когда она подрывается с пола, пытается ухватить. Алекса выскальзывает из рук, как мокрая змея, оставляя его стонать на полу. У выхода оборачивается, Богдан поднимается на четвереньки матерясь и угрожая взглядом. Голос у неё не слушается и поэтому улыбается ему шикарной улыбкой посылая воздушный поцелуй. И не спеша уходит, волнующе качая бедрами. Сердце в бешеном беге, во всём теле дрожь. Он почти поцеловал её! Вот урод! Курица эта тут же в доме! А он ко мне лезет! Кобель несчастный. Мало тебе! Надо было добавить, чтоб там всё отпало. На совсем отпало! Алекса не знала, что всем четырем девушкам было не до них, Виктория Евгеньевна только ступив на порог дома, заняла их внимание надолго, быстро распределив обязанности между ними. Каждый был задействован в подготовке к празднику. Алекса пробежала через весь дом, стараясь никого не снести.

— О! Ты то мне и нужна в первую очередь, — заметила Виктория пробегавшую Алексу.

Девушка не поворачиваясь приостановилась сжимая кулаки, рыкнув сквозь зубы. Алена пыталась сказать глазами Маме Димы, что не надо сейчас и та на удивление поняла.

— Хотя… Я сама зайду к тебе…

Алекса пролетела к себе в комнату. В доме суета и подготовка к празднику началась уже сегодня. Это приём для президента что ли?! И казалось это никогда не закончится, а ведь это только начало. С разбегу плюхнулась на кровать в темноте. Успокоиться, унять дрожь, он в легкую справился с ней, ну почти в легкую. Не подпускать близко. Опасно! Только полу контакт. Никакого ближнего боя. А лучше вообще не вступать в контакт. На небе мерцали звезды, из окна веяло приятной прохладой. От каждого касания ветерка по коже бежали мурашки. Не успела Алекса насладиться одиночеством, как дверь открылась, свет включили, над ней стоят две рыжие. Одна крашеная, другая в душе. Она зажмурилась в надежде, что они исчезнут. Почему не заперла дверь!? Но они не исчезли и даже не собирались. Обсуждали так, будто её и нет вовсе в комнате. Алекса возмущенно села.

— Что же делать? — сокрушалась Виктория.

— Может надо было сегодня попробовать, — предположила Алёна трогая виски.

— Я хотела, да она занята сегодня на весь день, — задумчиво Виктория. — Жаль, что нельзя чудо средства использовать в этом случае. Но я думаю к завтрашнем вечеру она будет выглядеть ещё лучше. Будем сочинять и импровизировать. Фотографа предупредить…

— Платье привезут утром, — Алёна обратилась к Алексе. — Ну мало ли надо будет поменять, вдруг не подойдёт.

ИАлекса выпучила глаза на этих рыжих, что это они решают за неё. С каких это пор кто-то решает что-то за неё, без её участия. И какой к черту фотограф?! Две активистки смотря на неё продолжали переговариваться.

— Хватит! — рявкнула Алекса хватаясь за голову.

— Молчать! — в ответ Виктория.

Алекса аж привстала от неожиданности.

— Ради тебя стараемся! Неблагодарная! Мне плевать на твои детские страхи, ты завтра будешь на празднике! И этим гламурным курам до тебя, как до Китая раком, даже с таким лицом, — ткнула в лицо Алексы пальцем рыжая бестия. — Ты же из-за них не хочешь идти?

— Я не выйду из комнаты, напяльте на меня хоть десять платьев! — Алекса вне себя от злости, причисляя к гламурным курам и саму Викторию.

И только, что побывав в крепких руках Богдана очень перехотела, дважды перехотела быть на этом празднике. И вообще выходить из комнаты.

— Значит я вытащу тебя за шкирку! — сверкая изумрудными глазами Виктория.

— Ну знаете… Вы чокнутые! — заорала Алекса, рванув бежать из комнаты, подальше от рыжих.

Слов на такое не находилось. Алёна предатель. И куда от них всех прятаться, уж лучше тишина, как в склепе, чем этот полный дом-дурдом. Она неслась по лестнице матерясь, внизу наткнулась на Олю.

— Ты ещё здесь! — ощетинилась на девушку друга. — Домой не пора? Загостилась!

— Сейчас ещё получишь! Мало тебе, — зашипела в ответ Оля.

— Я получу?! — не верила своим ушам Алекса. — Ты это мне?!

Наступил предел сдержанности. Всё, дальше некуда. Атомный взрыв над головой. Таня с Ильей повскакивали со своих мест. Алекса толкнула в грудь Ольгу обеими руками, та отлетела и непременно бы упала, пролетев через пол комнаты, если бы не вовремя поймавший Дима, при бежавший на вопли Алексы. Он загородил девушку и был готов к атаке. Алекса оценив утерю жертвы, обернулась ко второй обидчице.

— Иди сюда, чудовище, — зарычала на Таню.

Илья спрятал её за собой, та испуганно вцепилась в его рубашку.

— Лапы убрала от парня моей подруги! — озверела совсем Алекса.

— Дайте ей успокоительного! Она бешеная! — закричала бледная, испуганная Таня, прячась за Илью.

— Я тебя сейчас успокою, — зарычала Никольская кинувшись к обидчице.

— Алекса! — строгий окрик громыхнул, разносясь по всему дому.

Алекса остановилась на шаге, почти достав до Ильи и резко обернулась на Павла.

— Выйди! — указал он ей направление рукой.

Дима замер на пол пути к Алексе, бежавший на помощь Илье. Воцарилась напряженная тишина. Она сжала кулаки и скрепя зубами, быстро пошла на выход из комнаты. Все изумленно следили, за тем, как уходит разъярённая девчонка. У Димы отпала челюсть, он смотрел на отца, как на седьмое чудо света. Илья казался растерянным, впервые видел девушку такой взбешенной и даже опасной. Зря смеялся над Богданом, от такой можно ожидать чего угодно, не только удара в лицо.

— Говорю для всех. В моём доме никаких разборок. Это касается и язвительных барышень и неугомонных ухажеров, — строго заявил Павел Дмитриевич, оглядывая по очереди присутствующих.

Часом позже Алекса сидела в спортзале на полу под открытым окном. Дрожь прошла, ей казалось еще чуть-чуть и она сойдет с ума. Сжала пальцами виски, спрятаться бы куда, уткнулась лицом в колени. Ни секунды больше не может в этой тюрьме, дышать нечем. Она больше не может видеть всех этих людей, не может их слышать. Она, как тигр в клетке, мечется и рычит, и без толку. Рядом сел Павел, прикуривая сигарету. Обоих окутал тонкий аромат табака, медленно выплывающий в открытое окно.

— Дай и мне тоже, — попросила она, поднимая на него лицо.

— Тебе нельзя, — отказал Нестеров старший. — Маленькая ещё.

Алекса надулась скрестив руки.

— Я старый, мне можно. Дом построил, дерево посадил, сына вырастил, а здоровье осталось.

Алекса не сдержала улыбки. Где-то совсем рядом, послышался голос Виктории. Алекса простонала. Павел в спешке затушил сигарету и выкинул в окно, размахивая руками пытаясь разогнать дым. Девчонка не выдержав засмеялась над ним, чем и сдала их место нахождения.

— Спрятались! — воскликнула Виктория.

Раздался щелчок, Алекса с Павлом зажмурились от яркого света.

— Викусь, от тебя не спрячешься.

— Паш, мне кажется дымом попахивает.

— Может быть, окна же открыты, — поспешил уйти Нестеров старший, бросив на Алексу сочувствующий взгляд.

Алекса незаметно показала ему кулак.

— Что же ты такая! Прёш, как в танке, — села Виктория рядом с девушкой, вместо мужа. Алекса отвернулась к окну. — Я просто не верю, что у тебя не хватает мозгов дать отпор словами, а не кулаками. Не надо никому доказывать, что ты можешь начистить морду. Это должно быть секретом. Большим секретом. Ты же девушка! Где грация, красивая улыбка и острый язычок.

— Устала я, — грубо бросила Алекса. — Нет сил на остроумие. Хочется разобраться побыстрее и отдохнуть.

— Женщина не может устать. Наши резервы неисчерпаемы.

— С трудом верится.

— Уж поверь. Так что? Завтра заставим его капать на тебя слюнями. Ты только доверься, — Виктория светилась лукавым азартом.