– Я постараюсь. Тест проведем завтра?

– Да. Тянуть незачем.

Сумка моя снова начинает вибрировать, и я достаю телефон. На дисплее высвечивается: «Аристарх Великолепный». Убедиться хочет, что я не съела его подопечного?!

– Да, – отвечаю я на вызов.

– Наконец-то! Весь день вам звоню, – возмущается собеседник своим восхитительным голосом, от которого коленки дрожат. – Знаете, это не смешно!

Любимая фраза всех моих собеседников. Вечно все им не смешно!

– Вы о чем?

– Мирон прождал вас полтора часа! – повышает голос Аристарх. – Обошел соседние кафе, поговорил с администратором насчет приватных кабинетов, где бы вы могли находиться. Звонили вам – и он, и я… некрасиво, Василиса!

Ну и контора у них. Сплошной бардак!

– Да вот он ваш Мирон – рядом сидит, – вздыхаю я. – И это я его ждала, так что не вам жаловаться! Не понимаю, о чем…

Телефон мой нагло вырывают из моих рук – Ваня, разумеется.

– Поговорю с начальством, – улыбается мужчина, и я пожимаю плечами.

Какие подчиненные – такое и начальство. Сливки общества!

– Завтра подъеду, и поговорим. Да… Мирон, да. Адрес? Запомнил… хорошо…

Короткие, словно шифрованные фразы ни о чем мне не говорят, и я почти засыпаю, прислонив лоб к окну. И чуть было не пропускаю свою остановку.

– Телефон я твой сохранил, – помахивает Ваня моим телефоном, про который я успела забыть. – Идем!

– Иди, – говорю я, стоя у дверей трамвая. – Домой иди. И я пойду.

– Ну уж нет, Василий! Я, хоть и эскортник, но в душе джентльмен, – подмигивает он мне. – И хватит уже со мной спорить: пора бы уже понять, что все будет по-моему!

Какая восхитительная самонадеянность!

А вот это мы еще посмотрим.

Этот «в душе джентльмен» топает за мной, и я, нужно признать, благодарна ему. Сейчас хоть и не глубокая ночь, но идиотов хватает, а из навыков самообороны в моем арсенале есть лишь дикий визг.

– Какое кошмарное место, – Ваня с отвращением смотрит под ноги. – Нашла, где поселиться!

Вся моя благодарность тут же улетучивается – тоже мне, барин нашелся! Хотя, его понять можно: дорожки к нашим домам обещали заасфальтировать еще в прошлом году, но что-то пошло не так. «Обещанного три года ждут» – гласит народная мудрость, и мы ждем, терпеливо меся грязь своими ботиночками.

– Какие нынче нежные эскортники пошли! – хмыкаю я. – Боюсь представить, что с тобой случится, когда ты увидишь матерные надписи в моем подъезде, да и в лифте тоже!

– Переживу как-нибудь… постой! Так ты собираешься пригласить меня на чашечку кофе? – Иван сразу теряет интерес к грязи под ногами. Таким довольным тоном говорит, что тянет в ответ гадость сказать.

А я тоже хороша – ляпнула! Зачем ему заходить ко мне в подъезд, и тем более подниматься в лифте на мой этаж?! Звучит как приглашение, и уж точно не на «чашечку кофе».

– Мечтай! – язвлю я, а затем нахожусь с ответом: – Уже забыл, что индивидуальные уроки просил? Учить тебя я буду у себя, так как по притонам не хожу. Вот и увидишь мой дом.

Было бы на что смотреть, честно говоря. Что дом, что квартира моя – то еще печальное зрелище. Ну хоть с соседями повезло: тихие старички и старушки-собачницы, не то, что в соседнем доме.

– А я уж понадеялся, – показательно печально вздыхает мужчина, и мы останавливаемся около моего подъезда. – И кофе я бы и правда выпил. Так, может, пригласишь?

– Губу закатай! И дай пройти, – скрещиваю руки на груди, но Иван не двигается. Облокотился об уродливую серую железную дверь, обклеенную объявлениями о быстрозаймах и услугах сантехников и компьютерщиков.

– Ну же, Василиса, будь порядочной женщиной, – со смехом просит мужчина. – Я проводил тебя, теперь вот жажда мучит – так напои страждущего! Или тебе чашки кофе жаль? Хотя, я не сомневаюсь в этом, зная о твоей патологической скаредности.

Угу, такого в дом впусти – весь мой недешевый кофе выпьет, и все припасы съест!

– Я – женщина непорядочная, – напоминаю я, и, потеряв терпение, оттаскиваю наглеца от двери за руку. – Иначе бы эскортника не вызвала! Все, я устала, дай пройти!

– А вдруг там маньяк за дверью? – Иван резко притягивает меня к себе, и трагически шепчет: – Я ведь не прощу себе, если с тобой что-то случится! Так что, открывай дверь, дорогая! Провожу тебя до двери!

Закатываю глаза, и решаю не спорить. Достаю магнитный ключ, и открываю дверь.

Разумеется, никакого маньяка за дверью не обнаружилось. В лифте, впрочем, тоже – для маньяков есть места и поинтереснее, чем убогие халупы на окраинах.

Выходим на моем – четвертом – этаже, и мужчина присвистывает от атмосферы: тихо играет лиричный рэп, на подоконнике стоят две банки пива, и влюбленные подростки увлеченно целуются, обмениваясь герпесом.

– Весьма романтично, – кивает мужчина на прыщавую парочку, а затем с намеком смотрит на меня. – Так ведь?

– Иди домой, романтичный мой, – решительно заявляю я. – Завтра созвонимся.

– Буду ждать. Номер свой я забил в твой телефон.

Иван ни на минуту не прекращает паясничать, и прижимает ладонь к сердцу. Усмехаюсь, глядя на этого взрослого мальчишку, и быстро захожу внутрь своей квартиры.

– Ну и денек! – выдыхаю я, оставшись наедине с самой собой!

Вот правильно мне в детстве говорили: врать нехорошо. Правда, пугали тем, что нос вырастет, как у Пиноккио, а не тем, что я обзаведусь двухметровой проблемой с сомнительным родом деятельности, но это все детали.

Разминаю плечи, и скидываю неудобную, изгвазданную в грязи обувь. И лишь затем понимаю, что происходит что-то не то: из кухни слышны хруст и чавканье. И свет горит, хотя я точно его выключала, уходя из дома.

– Кто здесь? – громко спрашиваю я, вооружившись железной ложкой для обуви, и на всякий случай держусь за ручку двери, чтобы выбежать на лестничную клетку, если Иван накаркал, и меня поджидает маньяк.

Хруст прекращается, и я слышу шаги.

Это не маньяк. Хуже!

– Привет, Васечка, – жалобно здоровается мой дурной муженек. – Я вернулся!

Маньяк, паук, Пеннивайз, сколопендра – я была бы в меньшем ужасе, увидь я их всех вместе взятых. Но икота меня одолевает лишь при виде моего благоверного.

Вот нашел время вернуться!

«И чем я только думала, выходя за Боречку? – мысленно вздыхаю я, глядя на его рыжеватые волосы, зловеще отливающие краснотой в свете дешевой лампы. – Ладно, я – малолеткой была! А вот родители почему меня не остановили?»

Для моих мамы и папы Борис – идеальный зять: не пьет, не бьет, молчит и меня слушается. А то, что не работает – ну не бывает же идеальных людей! Да и я – кобыла здоровая, как мама любит говорить, кивая на мою грудь – сама могу трудолюбивой лошадкой побыть.

– Я вернулся! – еще раз объявляет муженек, только уже более торжественным тоном. И смотрит выжидающе, пытаясь разглядеть на моем хмуром лице признаки радости.

Признаков Борис не обнаруживает, от чего обиженно дуется.

– Может, вернешься обратно к матери? – отмираю я, решив, что стоять на пороге своей же квартиры несколько глупо.

– Ты знаешь, где я был? И даже не приехала?

Боже, какой ребенок! Или все мужчины такие?

Поджимаю губы, чтобы не расхохотаться – тонкая творческая натура моего суженого не выдержит эдакого надругательства. Но вот неужели он правда думает, что нормально бросить жену, обидевшись, что на работу гонит; спрятаться почти на год; не звонить, не писать? Но при этом ненормально то, что я не погналась за Борей с букетом цветов в зубах и клятвой содержать до конца жизни?!

«Может, посоветовать и Борьке в эскорт пойти? – размышляю я лениво, не обращая внимание на бубнеж мужа. – А что? Он смазливый, хоть и не особо брутальный. Рыжий, конечно, но и таких любят. Стишата свои будет читать клиенткам – творческая личность. Зато подзаработаем, машину купим!»

– Боречка, возвращайся к маме, – ласково прошу я.