Меня внутренне покоробило от предчувствия, что Неведомский вновь заденет какую-нибудь болезненную струну моих и без того расстроенных чувств.

– Да. Было как-то. Мишаня давал читать рукописный перевод.

– Это всё Полежаев старается – расширяет область знания новых толтеков. Есть, конечно, изложения попроще, но и твоё сгодится. Вот ты сейчас похож на замумифицированного курёнка. Кто так укатал тебя, о великий целитель? Можешь не напрягать свои академические мозги – это оно и есть – «Че. Сэ. Вэ.» – чувство собственной важности. Её работа. Именно оно возит вот так мордой по столу – от непомерного самомнения до переживания полного ничтожества.

– А чего ты вдруг такую заботу за моё просвещение проявляешь и именно сейчас?

– А ты пей, чаёк, пей. На себя то совсем не смотришь? Чего курёнку «сейчас» больше всего хочется? До какого-нибудь насеста доползти и там отлёживаться? Ты без недели год как соприкоснулся с эзотерической стороной жизни, но так и не понял, что цена за знания в этой сфере совсем другая, чем за постижение медицинской или любой другой общественной науки. Там ты платишь временем и своим усердием, здесь же валюта другая…

Из меня вновь попытался вылезти образованный циник:

– Это какая «другая»? «Здесь» усердие уже не в ходу?

Жора ткнул на меня пальцем.

– Да вот такая! Посмотри на себя! Ты уже на второй день работы спать нормально не мог. Не в спасительный сон, а в кошмары погружался! За узнавание сокрытого и за привнесение его в мир людей ты платишь своей жизненной энергией. Той самой, что даёт тебе возможность думать, чувствовать, дышать. И, что эта энергия не безгранична тебе известно?

Мой циник куда-то юркнул, уступив место очень слабой, но почему-то клокочущей жажде разобраться в моей болезненной усталости, мало схожей с усталостью после суточных дежурств на «скорой», по хирургии или в поликлинике во время вирусных эпидемий. Напоследок «циник» успел вставить свои «три копейки»:

– Ну да, базовый аккумулятор и то, что на день – оперативный.

Неведомский нахмурился, что-то соображая.

– А-а, ты таким описанием вооружился… Ну, тем лучше. Ты хоть и неординарного склада человек, типа, «экстрасенс», но всё одно устроен так, что ходишь под спудом писанных и неписанных законов. Это ты в поликлинике можешь и обязан принять всех желающих полечиться. Рецепты выписываешь, рекомендации раздаёшь, а «здесь» ты целительством занимаешься… Целительством! Понимаешь?! Лечить и исцелять – из разных опер вещи. В целительстве всех желающих через себя не пропустишь за раз. Иногда на одного твои затраты месяцами восполняются…

– Подожди, подожди… Ты же сам называешь себя «космосенсом». Творишь благо и космос тебе даёт на это свои безграничные ресурсы. Сам ты не тратишься! Да что «не тратишься» – тебе «примбыток какой» космос отваливает, как Надежда наша Константиновна говаривает.

Жора досадливо поморщился.

– Про «Крупскую» и иже с ней невежд от эзотерики отдельный разговор. Ты же вроде как стезю осознания законов истины избрал?

Мне возразить было нечего, даже иронизируя над собственным невежеством Неведомского. Жора это увидел.

– Ты где-нибудь видел, чтобы деньги бесплатно раздавали? Риторический вопрос? Да, если кто даёт, то под проценты. Никак иначе. Дай страждущим денег запросто так, кто из них дармовым займом мудро распорядится? Единицы, не так ли, товарищ гуру? Большинство эти деньги проср… ну, растратит… И, в лучшем случае, без вреда для своего и общественного здоровья. Но, обычно, незаработанное богатство это опасное искушение.

– Связи не улавливаю, Жора.

– Правила есть, Евгений, в каждой Игре. А в целительстве, использующим сокрытые знания, – эти Правила золотые, потому как оплачены нашими предшественниками самой дорогой ценой. Одно из них – не можешь ты брать на грудь больше того, чтобы после твоих усилий по лечению ближних своих жизненных сил оставалось с небольшим избытком.

Я вновь невольно нахмурился.

– А избыток то для чего?

– А на тебя самого, родимый. Себя то ты почему со счетов списываешь? Или ты уже будда всеблагой? Не-е-ет, братик, – Жора описал пальцем окружность вокруг моего лица со следами измождения, – ты человек о-о-очень далёкий от идеала. Тебе ещё на самого себя сил должно оставаться, на решение личных проблем. А избыток всегда нужен на непредвиденные расходы. Наша жизнь каждый день чего-нибудь да подкидывает из своих экстремальностей.

– Ну, это кто, по твоим же словам, играет на поле жизни как экстремал. А кто размеренно живёт, рачительно…

– А ты «размеренно» живущий? Ты по жизни-то сейчас чем занимаешься? А? И сколько экстрима ты устроил вот в этой командировке?

Я воззрился на Неведомского непонимающим взглядом.

– О, да ты, действительно, пока далёк от вменяемости. – Жора покачал головой. – Да, парень. А кто с милашкой шуры-муры начал крутить «посреди рабочего процесса»? Кто работал за себя, за того парня и за всю советскую медицину как настоящий стахановец?

До меня начал покамест смутно, но доходить смысл слов Неведомского.

– А причём тут чувство собственной важности?

– Как на вашей латинской мове звучит характеристика современного человека? Гомо сапиенз?

– Ну?

– А что нынешнее человечество – сапиенс? Не-е-ет, дорогой мой Евгений. Сапиенсами нам только предстоит стать. Разумение – это как раз качество жизни! Это качество совсем другого взаимоотношения с Жизнью (Неведомский сделал акцент на словах «взаимоотношения с Жизнью»). Пока нет такого качества у человека как Разумение. Покамест бал современной цивилизации правит чувство собственной важности.

Я искренно признал своё непонимание, разведя руки в стороны. Неведомский подлил мне из своего термоса «хорошо заваренного чая».

– Ты пей, пей, отпаивайся. Для человека неразумного, Женя, недоступны многие вещи. Например, чувство меры. Ведь, если бы ты пользовался своим Разумением… А оно у тебя уже начало проявляться, иначе ты бы со мной не смог вот так говорить, слушать и слышать мои аргументы. Ты бы никогда! ни при каких обстоятельствах!!! не совершил бы того, что произошло за эти дни нашей командировки. Никогда бы не довёл себя до опасного истощения жизненных сил! И не позволил подобного сделать другим участникам нашего с тобой вояжа. Ты ведь не просто израсходовал свою жизненную энергию из её аккумуляторов, предназначенных для повседневности, а ты залез в базовую матрицу, энергия которой невосполнима. Считай, что профукал несколько лет жизни. От полноты базового аккумулятора жизненных сил зависит продолжительность жизни человека и его здоровье.

Я некоторое время раздумывал.

– А зачем Полежаев, наверняка знающий про эти закономерности, послал нас в такую командировку?

– Это ты у него спросишь. Но я думаю тут Протасов старается. У него свои думки. Он такими командировками связи устанавливает с теми, кто доступ к немереному «баблищу» имеет, чтобы бюджет у института пополнялся и слава соответствующая. А у кого доступ к бюджету?

Вся картина происшедшего вдруг начала для меня переворачиваться в более понятном ракурсе и проясняться из своей хаотичной круговерти.

– А как Разумение включается?

Неведомский удовлетворённо хмыкнул.

– Да вот так, – он снова показал на меня пальцем. – Ну, конечно, перед этим включением ты начал жить с интересом узнавать «а как жизнь на самом деле устроена». У вас – у врачей – это кажется называется феноменологическим подходом. То есть каждый врач должен научиться свои фантазии сводить с фактами реальности. Ну, отделять мух от котлет. И, если он не будет руководствоваться таким подходом в своей медицинской практике, то причинит пациенту вред. Диагноз там не тот поставит, отрежет не то, или пришьёт не так. Чего уж говорить про тех, кто устремляется на манящее пламя эзотерики? Здесь без включения Разумения ты быстро голову сломаешь да и бед можешь натворить не малых.