Все остальные замерли, с благоговейным ужасом разглядывая извивающиеся кругом тонкие ниточки, словно это щупальца ядовитой медузы. От жуткого впечатления того, что произошло с теми несчастными, которых они коснулись, подкатывал комок к горлу, но страх парализовал тело, в том числе и рвотный рефлекс.

Не более десяти секунд продолжался этот кошмар, а потом шар исчез также внезапно, как и появился, звучно схлопнув пространство на том месте, где только что находился.

– Нам всем повезло, что он был зеленого цвета, – перевел дух воин, ранее призывавший к неподвижности. – Я капитан Сомерс, если вам это имя что-то говорит. Что здесь происходит? – он направил кончик копья на только что пришедшего в себя капрала.

– Преступники, – начал было Гуннор, но быстро спохватился и бросился к затихшему Рильке. – Господин лейтенант, что с вами?

– Жив твой начальник. Я же сказал, что шар был зеленый. Нескоро, но очухается, – капитан сделал знак рукой и то, что осталось от полицейского лагеря оказалось в кольце всадников, взявших копья на изготовку.

– Вот помнится была как-то у моего отряда стычка с Илонами, – капитан спешился и подошёл к Петровичу и Юле, пытающимся привести в чувство изрядно побитого Сеню. – И мы почти победили, но что же вы думаете? Появился точно такой же шар, только красный. В результате выжили всего трое моих бойцов и я. Но проблема не в этом. А в том, что Илоны красные шары лепят запросто, а для нас и зелёные да ещё через раз – это верх совершенства.

Он достал из кармана пузырек, зубами выдернул деревянную затычку и кинул Юле:

– Держи, пусть нюхнет. Средство верное – враз на ноги поставит.

Капитан говорили спокойно, даже могло показаться, что благожелательно. Однако в его голосе чувствовалась властная уверенность. Возможно она опиралась на кончики копий его отряда, обложивших полицейский лагерь. Юля даже не стала спрашивать «что там», а подсунула пузырёк под нос Сене сразу же, не задумываясь.

Ей показалось, что он совсем не дышит. Какие синяки скрывались под одеждой – можно было только догадываться. На лбу же красовалась здоровенная шишка, а рассечённая бровь хоть уже и перестала кровить, но нависла над глазом багровой опухолью, почти полностью закрыв его. Однако, как только пузырёк оказался около носа, Сеня начал двигать головой, чтобы отстраниться, а потом чихнул и сел, выпучив глаза:

– Откуда это так воняет? Что это за дерьмо?

– Летучего нетопыря, – хохотнул капитан. – Если одна нога на том свете, то, нюхнув, вторую туда не захочешь заносить, чтобы не вляпаться!

– Они преступники! – выкрикнул Гуннор, хмуро наблюдая за пришедшим в себя Сеней.

– Да? И что же они преступили?

– Они… – капрал сердито засопел, а потом не нашёл ничего лучшего, чем добавить, – У них золото!

– Золото? Они преступники, потому что у них золото? – удивился капитан и рассмеялся.

Вслед за ним расхохоталось окружение из его солдат. Во весь голос гоготала молодёжь, ветераны утирали выступившие от смеха слёзы, показывая пальцем на побагровевшего капрала.

– Значит у кого много золота, тот самый большой преступник? – всё ещё улыбаясь спросил Сомерс. – А больше всего золота у нас у кого?

Смех тут же оборвался и солдаты быстро наставили копья на капрала.

– Да здравствует король! – выдавил тот, пытаясь отползти от приставленного оружия.

– Соображает, – усмехнулся Сомерс. – С этим всё ясно. А вот что с вами делать?

– Не надо с нами ничего делать! – Юля попыталась изобразить жалобное лицо. – Мы просто проходили мимо…

– Сами мы не местные, – встрял в разговор Сеня.

– Может быть мы также просто и пойдём дальше? – посмотрел на него с неудовольствием Петрович.

– Нет, – покачал головой капитан. – Не получится. Сопротивление полиции – раз, тяжкие телесные повреждения оной – два, магическое явление – три. Уж не говоря про бродяжничество. И это навскидку.

– Что же делать? – растерялась Юля. – Мы же не хотели никому ничего плохого.

– А если бы хотели, то полицейских от земли отскребать пришлось бы? Ха-ха, шутка! – однако все это капитан произнёс с серьёзным видом, переводя взгляд с Петровича на Юлю. – У меня есть предложение – вы поступаете на военную службу и полиция кусает локти в досаде от своей беспомощности.

– Или? – хмуро спросил Петрович.

– Или радуется возможности отыграться за сегодняшнее фиаско. Ну так как?

– Что-то нам совершенно не хочется их радовать, – обобщила Юля мычание Сени и кивок Петровича.

– Во-о-от, слушайте женщину, – назидательно произнёс капитан, – Она дурного не посоветует. Золотишко только сдайте.

– Сэм, отдай драгметаллы, – прошептала девушка.

– А? Что? – похлопал глазами Сеня, держась за голову. – Я сейчас…

Он вывернул карман и из него высыпались несколько простых камешков, а среди них и золотой слиток.

– Ого, – капитан взвесил его в руке. – Да тут тянет даже не на преступление, а, как минимум, на измену родине! С приведением приговора в исполнение прямо на месте.

– Я же говорил! – оживился Гуннор.

– Но, – ровным тоном продолжил капитан, – Поскольку молодые люди теперь рекрутированы на военную службу, золото будем считать их добровольным пожертвованием в королевскую казну. А они будут обеспечены довольствием согласно полученного чина.

– Я подам рапорт! – выкрикнул Гуннор и вжал голову в плечи.

– Кто бы сомневался!

– Господин капитан! – один из солдат выкрикнул, указывая на дорогу. – Крестьянин спрашивает кому платить подать!

Все повернули головы к забытой всеми дороге. Там стояла большая телега, гружёная овощами, а с неё испуганно выглядывал мужик, со страхом разглядывая валяющихся полицейских.

– А я и думаю, – произнёс он, опасливо поглядывая на солдат, – Неужто справедливость восторжествовала? Нашлась-таки управа на упырей этих.

– Нет, мужик. Справедливость и закон не идут рука об руку, – рассмеялся капитан.

– Та это чтож, я теперь больше платить буду?

– А ты в какой город едешь?

– В Вилье, – мужик совсем опустил голову.

– Ну так тебе повезло! Платить не надо – докинешь вот этих хлопцев с девушкой до города, а я тебе в сопровождение ещё дам солдата. Эй, Мико! – капитан протянул приблизившемуся солдату перстень. – Ты знаешь, что делать.

– Чудеса, – повертев головой, признался мужик. – Первый раз со мной такое. Седайте, господа. Даст бог, к вечеру будем в городе.

Утренние лучи Лигии мягко позолотили черепицу крыш сонного города. Окутавшую его предрассветную тишину рискнули нарушить редкие звуки просыпающегося торгового люда, спешащего занять лучшие места и обустроиться на рынке. Веселье в кабаках и прочих заведениях, наоборот, начало стихать, переходя в полусонную стадию созерцания первых сновидений. Поддерживая друг друга и запинаясь на каждом шагу, расползались помятые фигуры устоявших на ногах ночных гуляк, с изрядно подпорченным настроением от подкатывающего похмелья. Но у участников похода на волока настроение было совершенно другое.

Занимающееся утро застало их в кабаке, скромно приросшему к краю города, почти рядом с городскими стенами. Звучное упоминание дикого кабана, украсившего вывеску над ним, намекало на ограниченный круг его посетителей, состоявший в основном из охотников и егерей – по сути тех же охотников, но на королевской службе.

Среди этой веселой компании затесалась и Юля в компании своих бородатых друзей. Почти полгода прошло с того памятного момента, когда она, милостью капитана Сомерса, угодила в приют, основанный несколькими не в меру энергичными эмансипированными женщинами, пожелавшими послужить отчизне не на кухне, а в боевом строю.

Она потягивала неплохое пиво, "крафтовое" – определила она его для себя, с удовольствием заедая жаренным мясом и свежими овощами.

Попытки Олафа, постоянно подливающего ей пенный напиток, разузнать историю её встречи со зверем натыкались на отшучивание и анекдоты, которые, как оказалось, Юля знала в весьма приличном количестве.