Лазарус опустил руки и обиженно надул губы. Его синий костюм с голубыми колютами не менялся с их самой первой встречи и все больше раздражал Офелию, а учитывая фактор времени, она готовилась разорвать его на Лазарусе когтями в любой момент.

– Как грубо, Офелия! – развернулся он. – Как грубо! А ведь я лишь помогал вам!

Офелия скептически прыснула, злобно смеясь.

– Как именно? – спросила она. – Тем, что обрекли себя и Торна на плутание пустотой на протяжении двух лет? Или может его потерей памяти? Или потерей собственного наследия, а впрочем, последние и вправду было неплохим, – зло улыбнулась она. – Несколько лет не слышать ничего о знаменитом исследователе Лазарусе было словно рай для ушей.

Лазарус сощурился, принимая столь задевающее эго оскорбление.

– И все же, вы разобрались в происходящем.

– Да, без вашей помощи.

– Почему же? – округлил глаза Лазарус. – А кто, спросить позвольте, устроил вам встречу на которой вы наконец продвинулись в отношениях? Более того, их было две на Полюсе!

Офелия и Торн догадливо переглянулись и отошли от Лазаруса на пару шагов, больше желая находиться в лапах жандармов, чем этого проходимца.

– Так это вы создали Тень, – сказал Торн. – Вы спровоцировали мою реакцию только что, – он указал за спину. – Вы заставили меня убить посла Пломбора.

Лазарус лишь широко улыбнулся и развел руками.

– Всегда к вашим услугам, – ответил он и схватил с полки старую банку с гвоздями, заинтересованно ее разглядывая. – Видите ли, господин Торн, я хочу вернуть себе былое место под солнцем, ради чего и желал острого ума и невероятных способностей вашей жены. Я пытался затащить ее к нам с помощью Центра, пытался заговорить напрямую, но она мне отказала…

– За это я подарю ей такие же новые очки, – прервал его Торн.

Лазарус досадно рыкнул.

– Тогда не удивляйтесь, что я решил не возвращать себе былую репутацию, а создать новую, – пригрозил он.

– Какую же? – спросила Офелия.

– Не только сам, а со старыми добрыми Генеалогистами и курсанткой Медианой создать репутацию учинивших возмездие над всеми, кто помешал великому Лазарусу исполнить волю Бога…

Его лицо переменилось, и Торн встал впереди Офелии, закрывая ее от опасности.

– Я не позволю вам оборвать все мои шансы восстановить Бога, уж точно нет, – прорычал он невразумительно.

– Это уже не вам решать, безумец, – ответил Торн, – а тому, кто сильнее.

Алая полоса пронзила грудь Лазаруса. Грубая и широкая, она явно оставлена Торном. Лишь сейчас он заметил на щеке Лазаруса шрам, наверняка оставленный в ту самую встречу с Офелией. Шрам изогнулся от гримасы гнева, но тут тонкая царапина исполосовала обе руки поочередно, окрашивая в тигра. Офелия встала к Торну боком, также включившись в самосуд над Лазарусом, которое следовало завершить еще после крушения дирижабля.

Еще. И еще. И еще несколько полос оказалось на груди хитреца, пока одна из них не пересекла шею. Лазарус встал на обе ноги и, словно полагая, что этот день никогда не наступит, провел пальцем по разрезу и посмотрел на стекающую по нему кровь. А затем в последний раз взглянул на Офелию и Торна.

– Тот, кто сильнее… – промолвил он и упал замертво.

Офелия сложила руки на груди, не в силах оторваться от тела. Два мертвеца за один день, а на подходе возможно и третий. Слишком много за один раз.

– Это стоило сделать намного раньше, – решительно заявила Офелия и повернулась к Торну. После двух жертв жажда когтей была утолена. – Жандармы скоро придут и убьют нас, а кто знает, вдруг Генеалогисты восстановят Другого? Мы должны закрыть разрыв, и теперь мы знаем, что он точно есть и где он.

Торн кивнул, сунул руку во внутренний карман окровавленного мундира и достал оттуда карту.

– Если верить ей, мы можем пройти сквозь зеркало здесь и выйти прямо на нежилом хуторе в этой пустыне недалеко от ее центра, нам туда ближе, чем от Небограда, поэтому переживем.

Торн с готовностью посмотрел на Офелию. Она лишь натянула шарф на рот и нос и схватила Торна за руку. Вдвоем они подошли к пыльному зеркалу с трещинами и потертостями и сделали шаг навстречу разрыву ткани мира.

========== Глава 15. Путь ==========

Когда на Звезде был день, вопреки всем законам физики на Полюсе и на остальных территориях Северного полушария стояла натуральная ночь, а отсутствие облак на Севере открывало вид на мириады звезды, прекрасных и далеких.

Под этими звездами бежали Офелия и Торн. Выйдя из небольшой охотничьей хижины около пустыни, они направились в центр по компасу, найденному среди тканей и алкоголя. Шли они около часа, но холода не чувствовали из-за отсутствия ветра. Шарф Офелии стал ей идеальным платком на голову, шею и лицо, благодаря царапине единственным неудобством оказалась рука, сквозь перчатку которой проходил ветер, образовавшийся от бега. Торн же не жаловался, но Офелия уж точно знала, кому достанется теплое одеяло по возвращению и чьи ладони стоит забинтовать из-за осколков стекла. Он вообще не беспокоился о здоровье, бороздя ледяные просторы в одном мундире.

На горизонте среди тысяч звезд они заметили пятно, напоминающее вытянутый лист пальмы. Оно не пропускало звезд.

– Неужели нашли? – взмолилась Офелия. Ноги ее уже не держали, но падать и засыпать было категорически запрещено.

– Похоже на то, – согласился Торн, жадно хватая ртом воздух. Впервые она видела его уставшим, но кто же будет чувствовать себя превосходно после такого марафона? – Вопрос только в том, как его закрыть.

Офелия закрыла рот рукой и приказала себе не дышать так много и глубоко. Ледяной воздух обжигал легкие. После такого они вполне могли слечь с пневмонией и умереть, но хотя бы вместе. Она выпрямилась, поплотнее нацепила на нос шарф и последовала за Торном.

Путь до самого разрыва занял у них около пяти минут. Как ни странно, разрыв не имел свойств черной дыры и не засасывал все в себя в радиусе пяти миль, он больше напоминал тайный проход в неизведанное. Офелия и Торн встали по обе стороны в шаге друг от друга и оздаченно глянули на разрез – черный, беззвучный и неживой.

– Вакуум, – протянула Офелия. – Какой и должна быть прослойка миров.

Она протянула к нему руку и поняла, что чем ближе она ее тянет к разрыву, тем прозрачнее она становится. Офелия повернула ладонь, разглядывая призрачные пальцы с любопытством. И уже не переживала о протезах, что все равно исчезнут, только она вытащит руку.

– Там нет места тому, до чего можно коснуться, – объяснил Торн, также сунув руку, что стала почти прозрачной. – В идеале там нет места ничему.

– Так устроим же это.

Они с непоколебимой решимостью посмотрели друг другу в глаза, отвели руки от центра к краям разрыва и схватились за них так, словно то была обычная вывешенная сушиться простыня. Как ни странно, разрыв поддался и они, начиная от верха, соединили концы к низу, пока не схватились за руки.

Торн обхватил крупной ладонью обрубок руки Офелии, после чего от разрыва и следа не осталось. Казалось, они физически ощущали, что тишина и покой пришли на их свет. От рук и до тела бежал электрический ток, а жар легких уже не чувствовался, он словно исчез вслед за разрывом.

– Так странно, – призналась Офелия, слыша лишь тихое дуновение ветра. – Развязка спокойная.

– Ну почему же? – поинтересовался Торн. – Если брать во внимание произошедшее на Звезде, то очень даже шумная.

Офелия едва заметно улыбнулась и повернулась назад. В направлении, откуда они пришли, не было ничего.

– Нам нужно вернуться, – сказала она. – Домик нежилой, думаю, насчет костра никто нелестно не выскажется.

*

Хворост и старые доски трещали в изолированном костре в охотничьем домике, где сквозь зеркало прошли они с другой территории. Офелия, не отрываясь, смотрела на костер и успокаивалась тому, что многое осталось позади. По крайней мере, теперь никто в иной мир не уйдет и Торн будет доступен. Всякое лучше газообразного состояния.