И каждое предприятие, которое Офелия сумела разглядеть, несмотря на свои колоссальные различия в товарах и услугах, были связаны между собой подобно системе устройства ковчегов до Соединения. Как у ковчегов был Дух Семьи, предприятия также имели при себе человека, от которого многое зависело. Им являлся господин суперинтендант, человек едва ли не цифрового мира, всем известный, однако абсолютно неинтересный Торн. И сейчас у Офелии было к нему важное дело.

Кинув безразличный взгляд на происходящее за окном, она буднично шагнула в серебристую гладь зеркала и прошла темным коридором, вспоминая, как с острейшим желанием бегала им в поисках Торна, не задумываясь о глупости своих действий. Новая гладь предстала перед Офелией, где она сквозь мутную пелену поверхности заметила рыжее пятно в ливрее. Шаг – и она уже стояла на красном ковре посреди большого помещения одного из зданий Небограда, а именно секретариата.

– О, а вот и ты, малыш! – воскликнул Ренар и широко улыбнулся.

Офелия встала рядом с ним и оглядела помещение.

Как она поняла, прибыли они в местный архив, где собраны нужные Торну документы для подтверждения множества действий для будущих мероприятий. Разрешения, заявки, протоколы и другие бумаги, их все Офелии и Ренару предстояло отыскать в огромном круглом помещении с невероятно высокими потолками, забитыми ящиками с пергаментом до предела. Офелия диву давалась, осознавая, что им придется подниматься на высоту восьмого этажа по стремянке ради одной единственной бумажки, нужной организаторам ровно на две минуты.

Она позволила Ренару снять с себя пальто и принялась завороженно глядеть вверх на бирюзовые своды и круглое окно, горизонтально поставленное. Архив выполнял почти ту же функцию, что и Секретариум на Вавилоне, однако был куда более старомоден в своем интерьере и запутан, Секретариум в плане поиска нужного документа был намного удобнее архива. Однако в напускных трудностях и был весь Полюс.

– Итак, малыш, что нам нужно найти? – спросил Ренар, встав рядом с Офелией. Он сопровождал архив весьма усталым взглядом, словно они не минуту назад сюда пришли, а уже четыре часа пытались найти первый документ.

Шарф Офелии достал из ее кармана листок, исписанный хаотичным почерком со скачущими буквами, где секретарь Арчибальда написал нужные документы, а было их десять. Для первого этапа зачисления делегатов Полюса на съезд.

Ренар с любопытством покосился на листик, что внимательно изучала и Офелия. Почерк был максимально неразборчив, становилось понятно, что в подавляющем большинстве случаев секретарь писал все на печатной машине, но ради Офелии и Ренара решил не заморачиваться. Первым в списке шел Акт о передаче инверсивных территорий Полюсу, Офелия разглядела правку о том, что копии будет достаточно.

– И где раздобыть? – вздохнула она, оглядывая бесконечное множество полок с одинаковыми ящиками. Были они настолько между собой похожи, что она даже подумала о сбое в мире и клонировании помещения, но мигом отмела эту мысль. – Если работать методом исключения, мы даже Акта не найдем до конца дня.

– И конца дня у нас нет, – согласился Ренар, поворачивая к полкам напротив. – Господин интендант желает видеть первый десяток бумаг к сегодняшнему вечеру. Это значит, что у нас… – нахмурившись, он принялся считать количество времени.

– Два часа, – ответила Офелия в задумчивом оцепенении. – Это издевательство.

Ренар спустился по ступенькам к длиннющим стеллажам с такими же ящиками, откуда выпирали бумаги. Его и без того высокое крепкое тело казалось очень маленьким по сравнению со шкафами, Офелии даже стало страшновато, пусть на задворках ее ума и было убеждение в определенной систематизации архивных документов.

– Быть может, ты и права! – воскликнул Ренар, поворачиваясь обратно и теперь идя спиной вперед. – Однако нам нужно лишь понять механизм сортировки, и мы всё мигом найдем!

Офелии стало легче от слов Ренара: не одна она так считает. Подсказку оставил и секретарь, написав все нужные бумаги в алфавитном порядке, это означало, что и в архиве они находятся примерно также. Она спустилась вслед за Ренаром вниз, оглядывая высокие стеллажи с высоты своего маленького роста, поражаясь их величию. Своей неподвижностью, поведением скалы, они внушали загадку и монументальность, ведь в их многочисленных ящиках хранилась вся информация о Полюсе, за исключением тайных протоколов, обошедших стороной Фарука.

– Акт о передаче инверсивных территорий Полюсу был подписан не так давно, – напомнила Офелия с интересом разглядывая каждый ящик, замечая потертости и желтизну на бумагах с их номерами. – Соответственно, он должен находится в отделе постинверсионной системы договоров, подписанной на территории Звезды.

Ренар остановился, глядя на Офелию в недоумении. Сперва ей показалось, будто бы он посчитал ее слова сущей глупостью, какую мог сказать лишь самый неопытный в политических делах человек, но после поняла, что то было восхищение. Явственное восхищение.

– В этом есть смысл, – согласился Ренар, встав к Офелии лицом и глядя на стеллажи, губы его двигались в безмолвии, глаза сужены в сосредоточении. – Девятнадцать… Двадцать… Да! – он опустил взгляд на Офелию. – Двадцать один стеллаж, именно тут собраны все документы, что были подписаны на других ковчегах, территориях. Звезда это нейтралитет, соответственно, он последний.

Офелия кивнула, поняв, что им необходимо направится влево. Она указала вперед и двинулась на выход из рядов стеллажей вслед за Ренаром, пытаясь понять, а не хитрил ли Торн часом. Она не думала, что он и вправду просчитал время их пребывания в архиве с точностью до минуты, не выделив и пяти на всякий случай. Офелия пребывала в уверенности, что он специально урезал им сроки, только бы появился повод избавиться от нее. В том, что Торн знал о ее роли посредника в их с Арчибальдом отношениях, она также была уверена.

Офелия и Ренар оказались между стеллажом и закругленной несущей стеной. Ящики данного стеллажа выглядели куда новее и качественнее, ибо документов, подписанных на Звезде, всегда больше, чем на любой другой территории – это правило касается всех территорий.

Они подошли к самому первому ящику с буквой “А” посередине. Ренар, будучи выше Офелии, дотянулся до третьего ящика и открыл его, шурша бумагами в поисках нужных. Офелия отошла подальше и приникла лопатками к стеллажу, скучающе наблюдая за действиями Ренара, больше интересуясь изменениями в его внешности, коих было достаточно.

Ренар заметно похудел с момента своего исчезновения в небытие, на яркий рыжий цвет волос будто бы вылили ведро серой краски, а густые бакенбарды поредели, оставив от былых себя лишь скромную тень. Ренара измотали скитаниями по Нечту и пребыванием в больнице на процедурах.

В Небограде Офелия подслушала разговор сестер Арчибальда из клана Паутины, узнав, как же Торн, Лазарус, Ренар и Гаэль появились из Изнанки: поговаривают, что один из ученых на заснеженных равнинах Полюса увидел троих: Торна, Ренара и Гаэль, выпавших буквально из ниоткуда, они появились внезапно и не оставили после себя следов. Ученый, да и все аристократическое общество Полюса предпочли верить, что троица материализовалась из воздуха, но приближенные к Фаруку люди приказали не говорить Представителям других территорий о подобном инциденте, считая, что тот подкосит авторитет Полюса. Если опуститься еще ниже было вообще возможно.

– Вы виделись с Гаэль? – спросила Офелия, заметив, что Ренар перешел к другому ящику.

Он перестал шурудить, рука остановилась посреди занятия, а озорная улыбка исчезла с лица. Ренар насупил густые брови, обернулся к Офелии в недоумении, словно она произнесла имя не Гаэль, а девушки с незнакомой территории.

– С кем? – переспросил он, опустив руку.

Офелия поймала себя на тревоге, что увеличивалась с каждой секундой и занимала все больше места, и оттолкнулась от стеллажа, так же нахмуренно на него посмотрев.

– С Гаэль, – сказала Офелия недоверчивым тоном.