Литмир - Электронная Библиотека

Человек, которого она полюбила, даже не знал слов «авторское право». Собственность, будь то интеллектуальная или другая, не играла никакой роли в его жизни.

Законов в его стране хватало. Это она поняла сразу. Но на юридические тонкости здесь обращали гораздо меньше внимания, а потому не было и острой потребности в юристах.

Бирме намного больше пригодились бы ее знания и опыт, будь она врачом, учительницей или инженером.

Если ей придется продать свою нью-йоркскую квартиру, у нее останутся акции и ценные бумаги. По бирманским стандартам внушительное состояние. Но она не знала, насколько ей здесь понадобятся деньги.

Честно говоря, она совершенно не представляла, что́ будет делать дальше.

Джулия отхлебнула чая и пролистала записи последних нескольких недель.

Тошнота, иногда со рвотой. Обычно по утрам. Типичные симптомы моего нервозного желудка. Здесь он ведет себя так же, как в Нью-Йорке.

* * *

Спала плохо. Ворочалась до рассвета. Боялась, что снова услышу голоса.

* * *

У Ба учит меня бирманскому. По часу в день. Говорит, что в бирманском языке нет такого выражения, как «самореализация». И «неуверенность в себе». Им эти понятия приходится перефразировать.

* * *

Поссорилась с братом. Впервые за все время. Пока он ходил на базар, я навела порядок в его хижине. Не могла дальше выдерживать этот хаос и пыль.

Я просто пыталась сделать ему приятное. По его мнению, я вначале должна была спросить разрешения. Из-за этого он не разговаривал почти весь день.

* * *

Испытываю ужас при мысли, что Тхар Тхар больше не захочет меня видеть и не позволит остаться в монастыре с ним и детьми.

Что тогда?

* * *

Написала Тхар Тхару длинное письмо и попросила при первой же возможности приехать в Кало.

Нам надо поговорить.

* * *

Каждый день отправляюсь гулять. Бо́льшую часть времени нахожусь наедине с собой, и все равно покоя это не приносит. У Ба считает, что в этом нет ничего удивительного. «Там, где дело касается любви, ставки всегда высоки».

* * *

Снился Нью-Йорк. Я ехала на слоне через Центральный парк, а потом по Пятой авеню. Впереди меня сидел молодой индиец-погонщик. Гудели машины, кто-то из пешеходов останавливался, разинув рот, и глазел на нас. Однако большинство не обращало никакого внимания. На Пятьдесят седьмой улице рядом остановилось такси, в котором сидели мать и моя подруга Эми. Посмотрели на меня, на индийца, покачали головой и поехали дальше. Мне захотелось слезть со слона, но без посторонней помощи я это сделать не могла. Я попросила погонщика остановиться. Он и ухом не повел. Тогда я стала кричать, зовя на помощь, но меня никто не слышал. Чем громче я кричала, тем быстрее двигался слон. Наконец У Ба меня разбудил. Оказалось, я громко кричала не только во сне, но и наяву.

* * *

Сожгла письмо к Тхар Тхару. Слишком боюсь получить его ответ.

* * *

Покинула хижину У Ба и теперь живу в отеле «Кало». Надеялась, что здесь почувствую себя лучше. Захотелось спать в нормальной кровати, а не на подстилке. Надоело черпать воду из бочки. Захотелось водопровода и горячего душа по утрам. И туалета со смывом вместо отхожего места во дворе. Брат говорит, что мой переезд его совсем не расстроил. Но он не верит, что в отеле мне станет лучше.

* * *

Живу как в пузыре. В Кало до сих пор радио и телевизоры являются редкостью. Здесь нет газет, сотовых телефонов и Интернета.

Что бы ни происходило в остальном мире, местных жителей это не интересует. Место без развлечений, живущее в своем временно́м поясе и в своем ритме.

Но мой ли это ритм? И если нет, станет ли он когда-нибудь моим?

* * *

У Ба мне не докучает. Он занят реставрацией старых книг. Он практически ничего от меня не ждет и почти ни о чем не просит. Такова его манера поведения, но мне она облегчения не приносит.

Я привыкла иметь дело с требовательными людьми.

* * *

Сколько еще я пробуду в Кало? Решила поехать в Хсипо, повидать Тхар Тхара. Но когда? Сообщить ему заранее о приезде, объяснить, что́ творится со мной? Или свалиться ему на голову? Не знаю.

Спросила, что думает У Ба. Он посоветовал не торопиться. Некоторые события в жизни нельзя подгонять. У любви свой ритм, свой шаг; то же касается и важных решений. Не каждый выбор является результатом тщательного анализа цифр и фактов, подведения баланса и утомительного подсчета так называемых за и против. «Иногда ответы приходят к нам сами по себе, – говорит У Ба. – Мы должны лишь позаботиться о том, чтобы они нас нашли».

Как мне это сделать?

И как я распознаю правильный ответ?

* * *

В отеле мне спится еще хуже. Тошнота усиливается, а с ней и моя внутренняя неразбериха.

Сердце учащенно бьется. Иногда я едва могу дышать. Ощущение такое, будто я вот-вот взорвусь.

* * *

Много думаю об отце. О том, каким расщепленным он чувствовал себя все эти годы жизни в Нью-Йорке.

Если бы отец был здесь. Хотя бы на один день.

Быть может, он бы услышал биение моего сердца.

И может, подсказал бы, как мне поступить.

Джулия захлопнула дневник. В долине все еще белели клочья тумана. Расплатившись за лапшу и чай, она вышла и двинулась по главной улице к базару, толком не зная, куда идет.

Глава 3

Старик сидел в бамбуковом кресле, закинув ноги на подлокотники. За его спиной высился красивый дом с крышей, покрытой дранкой. На крыльце второго этажа сушились лоунджи и рубашки. Первый занимал магазинчик.

Джулия видела старика не впервые, когда маршруты ее походов по городу пролегали мимо этого дома. Худощавый, в одной и той же зеленой лоунджи с белым узором, поверх которой был надет слишком просторный розовый кардиган. У старика был впечатляюще длинный нос и узкая голова, покрытая выцветшей бейсболкой. Его тощие босые ноги покраснели от холода.

Старик приветственно кивнул ей. Джулия кивнула в ответ.

– Мингалабар! – крикнул он ей, словно старой приятельнице.

– Мингалабар!

– Откуда вы?

Джулия остановилась.

– Из Нью-Йорка, – ответила она. – Из Америки.

– Я знаю, где находится Нью-Йорк, – по-английски ответил старик с сильным британским акцентом. Его маленькие глазки так и буравили Джулию из-под белых кустистых бровей. – Я думал, вы бирманка. Приехали из Янгона.

– Почему вы так подумали?

– Вы ходите широкими, быстрыми шагами. Там все так ходят. – Он ненадолго улыбнулся и наклонил голову набок. – Там не ходят, а носятся.

– Я живу на Манхэттене, – засмеялась Джулия. – Люди там тоже ходят очень быстро. Они вечно спешат.

– Почему?

– Наверное, потому, что у них слишком много дел и очень мало времени.

– У меня как раз наоборот, – улыбнулся старик, обнажая зубы, покрасневшие от бетеля. – Говорите, Манхэттен? Странно. Вы похожи на бирманку.

– Я и есть бирманка. Наполовину. Мой отец родился в Кало. Его звали Тин Вин. Может, вы слышали о нем?

– Нет. Я из Лойко. Приехал к сестре погостить.

Кивком он указал на пожилую женщину, сидевшую за стеклянной витриной и ожидавшую покупателей. На витрине плотными рядами были разложены лоунджи и рулоны материи. Женщина была удивительно похожа на брата. Она дружески подмигнула Джулии.

– Хотите узнать будущее? – спросил старик. – Если позволите, я расскажу, что́ предвещают вам звезды.

13
{"b":"730618","o":1}