- Не выходи, пожалуйста, - попросил Элендур. - Я скоро вернусь.

Оставив эльфа одного, он пошел на пост стражи, ближайший к дому, в котором были вынуждены жить эльфы, и попросил стражников принести ему несколько обычных стрел, которыми стреляют гондорские лучники, а также принести оружие, которые эльфы сдали, когда им запретили покидать город.

- И принесите мне стрел всяких дикарей, если найдете. Разных стрел, которые найдутся в нашей оружейной. Чтобы они отличались друг от друга.

Немало времени прошло, прежде чем Элендур вернулся. Он пришел в сопровождении двух стражников, которые принесли множество стрел.

- Вот, Таурдор, стрелы из наших хранилищ, стрелы, принесенные гостями города, и стрелы врагов, которые нашли мои люди. Можешь ли ты сказать, похожи ли какие-нибудь на ту стрелу, что прервала жизнь Исилдура, короля Арнора и Гондора?

Таурдор посмотрел на Элендура тяжелым мрачным взглядом.

- О, король,- проговорил он,- если ты сам хочешь что-то мне сказать, так говори, я слушаю тебя. Оперение той стрелы было белым, дерево - светлым. Вражеские стрелы - темные. Оперение вот этих,- он кивнул на гондорские,- серое, а направляющее перо - белое. А эти - мои, и у них оперение белое с зеленым направляющим. Не хочешь же ты сказать, что я сам убил твоего отца?

- Если бы ты убил, о Таурдор, я верю, что тебе достало бы смелости так и сказать мне, - отвечал Элендур. - Я всего лишь хотел знать, какие стрелы ты называешь обычными. И из того, что я услышал, мне ясно, что не орки убили моего отца. Тебе это тоже должно быть ясно, не так ли? Ответь же, кто повинен в этом?

- Я уже сказал тебе, что орков на этой территории не было,- согласно кивнул Таурдор,- также как и то, что я не знаю, кто это сделал. Думаю, лишь деревья в том месте знают ответ на этот вопрос. Если хочешь, я могу вернуться туда и спросить у них.

- Хочу, - сказал Элендур. - Мой долг - узнать, кто убил Исилдура, сына Элендила. Я отправлюсь с тобой и возьму с собой воинов, чтобы покарать убийцу, если деревья расскажут тебе, кто это сделал.

- Ладно,- неуверенно кивнул Таурдор,- когда ты будешь готов отправляться, я поеду с тобой. Но ты должен отпустить моих воинов - я ручаюсь за них, и они никак не причастны к случившемуся.

- Конечно, - кивнул Элендур. - Твои воины свободны и могут покинуть Минас-Анор, когда пожелают. Мы же отправимся через несколько дней. Благодарю тебя за искренность, Таурдор! Прости, что тебе пришлось задержаться здесь, но ты должен понять, мой долг - найти тех, кто убил отца!

- Я понимаю, и на твоем месте поступил бы также, о Элендур,- кивнул Таурдор,- мне жаль, что я не могу поведать тебе больше.

***

Элендур не счел нужным брать с собой слишком большой отряд - Андуин был безопасным путем, и через восстанавливающийся порт Осгилиата вверх по течению в сторону Рэроса королевские суда прошли беспрепятственно. Таурдор, единственный из оставшихся эльфов Ласгалена, был вместе с королем. Несмотря на то, что его самого ни в чем не обвиняли, эльф ощущал беспокойство - он понимал, что от того, что скажут ему деревья, зависела жизнь, возможно, кого-то из его собратьев - или коварного врага, взявшего эльфийские стрелы, ибо поверить в то, что короля людей убил кто-то из эльдар, было почти невозможно. Элендур на всем протяжении пути был мрачен и неразговорчив. Своего кузена и двух братьев он отправил по морю к Серым гаваням, чтобы оттуда армия под их командованием достигла Аннуминаса, как и хотел Исилдур, но сам он пока ехать в Арнор не планировал. Сперва стоило воздать должное отцу и найти его убийцу. Этой мыслью новый король жил с тех самых пор, как тело отца доставили в Минас-Анор. Он помнил тревожные слова Исилдура, помнил, как сильно он изменился после битвы в Мордоре, и теперь не мог понять, что же произошло, как это произошло, и неужто отец был прав, называя эльфов их новыми врагами. Это было непостижимо и страшно, но печальные факты говорили сами за себя.

Путь по реке занял у отряда около недели. Он поднялись вверх к сторожевым скалам, где Элендур хотел когда-нибудь воздвигнуть величественные изображения своих деда и отца, но пока было не до того. Еще несколько дней путешествия, и они наконец достигли границ Ласгалена. Таурдор, несмотря на тяжкую обязанность, заметно воспрял духом - родные деревья после каменных стен Минас-Анора вселяли в его сердце радость и свет, и он надеялся, что, выполнив волю короля людей, сможет вернуться домой, к ожидавшей его возвращения семье.

- Мы прибыли, о король, - сказал наконец Таурдор, вглядываясь в илистый берег, - здесь мой отряд и обнаружил твоего отца.

========== Вопросы и ответы ==========

Когда Трандуил и Галадриэль вернулись на террасу, они застали Элронда и Келеборна в молчании. Князь Имладриса был суров и мрачен, князь Лориэна был задумчив, но в его чертах проступала мечтательность. Галадриэль печально улыбнулась – она знала это выражение. «Когда-нибудь я скажу своим внукам: если живешь на свете очень долго, успеешь увидеть все», - подумала Галадриэль, - «и тогда они посмотрят на меня и не поймут, о чем я». - Мы поговорили с Трандуилом. Я отправляюсь в Гондор завтра же. Полагаю, король Ласгалена найдет возможность дать мне сопровождение. Трандуил выразил полную готовность предоставить сопровождение. «Позволь и мне сопровождать тебя!», - обратился к ней Элронд. «Нет, Элронд, князь Имладриса. Отправляйся домой. И собирай армию – на случай, если она нам понадобится. Обещаю, со мной ничего не произойдет. Неужели ты думаешь, что наследники Исилдура решатся убить женщину, которая даже непричастна к случившемуся?». Элронд вздохнул. - Я полагаю, Владычица Лориэна сочтет возможным написать письмо Келебриан. Моя супруга будет очень расстроена произошедшим, - проговорил Элронд вслух.

- Я напишу ей, - ответила Галадриэль и добавила, с легкой улыбкой, - не настало ли время выпить заздравную чашу, о владыки эльфов? Я помню, во времена правления короля Орофера нас всегда угощали самым лучшим вином.

«О Келлиэ, дочь моя! Полагаю, Элронд рассказал тебе, что случилось в Ласгалене. Я еду в Гондор, чтобы поговорить с людьми и убедить их оставить планы мести. Не бойся ничего – мое путешествие не несет опасности для меня. Если бы поехал твой супруг или твой отец – они рисковали бы и своей жизнью, и жизнью других. Они и хотели поехать, но я отговорила их. Мне ничего не грозит в городах адан - я рискую лишь жизнью других. Это не делает мою задачу проще и не снимает груз с моего сердца, но увы, в мире, где по-прежнему так много зла, не приходится ждать, чтобы все было легко. И все же я верю в успех, ибо много раз успех приходил тогда, когда надежды почти не было. Теперь же у меня есть не просто надежда, у меня есть предчувствие, что все удастся. Верь мне, любимая, и не думай о плохом! Мое сердце шлет привет маленьким Элье и Эрье. Передай им, что я приеду повидать их не позднее, чем на исходе лета. Мама»

***

Десять галадрим Лориэна и сорок нандор Ласгалена сопровождали Галадриэль, дочь Финарфина. На белом коне ехала она, а иногда шла пешком, наслаждаясь весной. На ней было простое дорожное платье, не стесняющее движений, волосы были убраны в прическу, изящную и удобную. Она не взяла с собой других нисси, хоть они и просили разрешения сопровождать ее в дороге. Элронду и Келебриан Галадриэль могла говорить, что была уверена в успехе. Но уверенность и знание – не одно и то же. Поэтому нисси она попросила вернуться домой, в сопровождении двух десятков галадрим. Халдир будет переживать, - с тоской думала Галадриэль и представляла, как он начнет собирать войска. Если с ней что-то случится, эльфы золотого леса пойдут на войну все. Все, хоть их так мало. И если война разразится, кто знает, останется ли Лориэн в Среднеземье, или исчезнет, как исчезли королевства эльфов Первой эпохи? Поэтому с ней ничего не должно случиться. На третий день после выхода из леса, на берегу Андуина, эльфы встретились с отрядом гондорцев, возглавляемых Элендуром.