— Думаю, теперь нам стоит поискать баронскую спальню, — заметил он, — хочу повторить все это на нормальной кровати, ради разнообразия.

Вернон покосился на него, усмехнулся и явно собирался отпустить какое-нибудь скабрезное замечание о ненасытности эльфа, но в дальнем конце кабинета, рядом с пыльной астролябией, шипя вдруг обозначился круг портала, и через секунду в комнату ступил высокий беловолосый эльф в длинной темной мантии и медальоном с солнцем на шее.

Иорвет мгновенно подобрался, скользнул со стола и, стараясь прикрыться ладонью, потянулся за своими бриджами, небрежно брошенными на полу. Мастер Риннельдор — а его лицо было эльфу хорошо знакомо еще по тем временам, когда Знающий был учителем его сына — осталось бесстрастным. Он окинул хозяев немного презрительным взглядом.

— Думаю, вам стоит одеться, мастер Иорвет, — процедил Знающий, едва размыкая губы, — дело не терпит отлагательств.

Бесполезно было спрашивать, как нильфгаардский маг вообще сумел открыть проход в эту комнату, не тревожась о том, чтобы застрять в незнакомых стенах, как он обнаружил их и зачем, в сущности, явился без предупреждения. Может быть, его направил любезный управляющий Эрих. Может быть, Риннельдор решил рискнуть и преуспел. Но, взглянув ему в глаза, Иорвет сразу понял — все эти вопросы совершенно ничего не значили. Знающий явился, потому что его вынудили какие-то страшные обстоятельства. И Вернон, похоже, тоже пришел к этим выводам.

— Что вам нужно? — спросил он резко.

Знающий наградил его презрительным взглядом. Люди, по крайней мере, те, кто не входили в состав императорской семьи, были для этого эльфа говорящими зверьками, речи которых не стоили воздуха, потраченного на ответы им. Мастер Риннельдор снова обратил взор на Иорвета — тот уже успел натянуть бриджи и воевал с сапогами, прыгая на одной ноге. Наконец, когда баланс был восстановлен, Знающий протянул эльфу руку.

— Я все объясню на месте, — отчеканил он, и Иорвет, бросив отчаянный непонимающий взгляд на Вернона, принял его ладонь. Человек не успел даже выкрикнуть «Эй!», когда Знающий утянул Иорвета в портал.

Путешествие, длившееся лишь пару мгновений, выбило из легких эльфа весь воздух, и, очутившись на твердой почве, он сперва не понял, куда его привели. Перед высокими створками двери стояли двое рыцарей в черных доспехах и крылатых шлемах, держа на плечах тяжелые алебарды. Они были в Нильфгаарде — это можно было понять наверняка. Иорвет растерянно посмотрел на спутника — в голове тут же сложилась неприятная картинка. Иан, и так мозоливший глаза имперским придворным, выкинул какую-то скандальную глупость, может быть, публично взял Императора за руку на глазах у толпы. Может быть, нагрубил кому-то из важных вельмож, и теперь был заключен под стражу за свою дерзость. Иорвет открыл было рот, чтобы спросить, что же все-таки случилось, но мастер Риннельдор опередил его.

— С вашим сыном случилось… несчастье, — начал он и сделал многозначительную паузу. Иорвет попытался независимо усмехнуться.

— И вы позвали меня, чтобы я отчитал его? — осведомился он.

— …он подвергся воздействию магического взрыва, — прервал его тот, — повреждения оказались очень серьезными, и теперь он умирает.

Иорвет растерянно моргнул. Сглотнул за секунду накопившуюся во рту вязкую слюну. Оставалась робкая надежда, что от слишком сильного оргазма он просто отключился, и теперь бредил. Вот-вот эльф должен был услышать взволнованный голос Вернона, зовущий его из забытья, почувствовать, как человек хлопал его по щекам, стараясь привести в чувства.

Но мастер Риннельдор — самый настоящий, не плод его воображения — смотрел на Иорвета очень серьезно и прямо.

— Он… умирает? — тихо переспросил эльф. Знающий терпеливо кивнул и поманил спутника за собой.

Рыцари у двери пропустили их, неподвижные, как пустые доспехи, и Иорвет, не чуя под собой ног, вошел в просторную затемненную спальню.

На широкой кровати, до середины голой груди накрытый легким покрывалом, лежал Иан. Его руки — истончившиеся, точно истаявшие на жарком солнце, высушенные, как ветви мертвого дерева — покоились вдоль тела. Длинных волос больше не было — вокруг головы по подушке были разбросаны обкромсанные неровные пряди. Лицо — исхудавшее, осунувшееся, но казавшееся совершенно нетронутым — было почти прозрачным. Тонкие губы потрескались и ввалились, веки чернели густой тенью, нос, казавшийся сейчас длинным, как птичий клюв, болезненно заострился. Сын дышал — но впалая грудь поднималась и опадала редко и едва заметно.

Иорвет, совершенно оглушенный этим зрелищем, парализованный им, замер у порога, и мастер Риннельдор остановился за его спиной.

— С ожогами мне удалось справиться, — заговорил он негромко, — но от слишком большого магического усилия и затрат энергии его органы были повреждены, и теперь отказывают. Боюсь, я ничего не могу с этим поделать.

— Сколько?..- едва слышно обронил Иорвет первое, что пришло ему на ум.

— Пара дней, — пожал плечами Знающий, — а, может быть, одна ночь. Точно не знаю.

— Нет, — эльф сделал один несмелый шаг к кровати, застыл, точно боялся, что, подойди он ближе, все происходящее из ужасного сна превратится в настоящую реальность. — Я не верю.

— Верите вы или нет, но это правда, — сдержанно ответил мастер Риннельдор, — Его Величество вызвал во дворец личного лекаря своего отца — а тот, говорят, настоящий гений целительства. Но даже он ничего не смог поделать.

— Нужно позвать кого-нибудь из Ложи! — воскликнул Иорвет, повернувшись к спутнику, пока не решаясь переступить невидимой границы, отделявший дурной сон от яви, — Кейру Мец или Филиппу Эйльхарт!

— Госпожа Эйльхарт прибудет через пару часов, — все так же отвратительно невозмутимо ответил Риннельдор, — а госпожу Мец сейчас допрашивают по подозрению в измене.

— Но ведь что-то еще можно сделать, — к горлу Иорвета подкатил горький ком, мешавший говорить и даже вдохнуть, — вы же Знающий, чтоб вас накеры драли!

Мастер Риннельдор покачал головой и прикрыл глаза — на короткое мгновение Иорвету показалось, что на лице его вот-вот готово было проступить какое-то выражение, отличное от холодного спокойствия, и эльф едва сдержался, чтобы не вцепиться в него ногтями, выцарапать глаза, заставить спасти его сына — любой ценой.

— Мы решили, что вам хотелось бы попрощаться с Ианом, — голос Знающего зашелестел низким шепотом, — я оставлю вас.

Не дав Иорвету ответить, мастер склонил голову и, отвернувшись, поспешно вышел из спальни, оставив эльфа со смертью наедине.

Когда за Знающим закрылась дверь, Иорвет еще несколько мгновений стоял, не глядя на сына, опустив плечи и борясь за каждый новый вздох. Ему хотелось бежать прочь, не разбирая дороги, спрятаться, закрыть глаз и уши, лишь бы не видеть того иссушенного незнакомца, которого мастер Риннельдор по ошибке назвал его сыном.

Много лет назад, еще живя в Вызиме, Иорвет однажды уже держал на руках маленькое трясущееся тело Иана, проклятого и балансирующего на грани смерти. Тогда, собрав все свое мужество, высушив слезы и глядя реальности прямо в глаза, эльф нашел в себе силы принять неизбежное, забыть о себе и петь сыну, чтобы в последние минуты жизни он не испытывал страха. Но сейчас все было иначе. Тогда, отвоевав Иана у наползающей беспощадной тьмы, Иорвет поклялся себе, что больше с его сыном ничего подобного не случится, что он будет оберегать и защищать его до конца своих дней. И подвел его.

На негнущихся ногах эльф приблизился к постели. Присел на край, опасливо протянул руку, боясь, что, если коснется ладони Иана, она треснет и рассыплется пылью, как гнилой прутик. Так и не найдя в себе сил дотронуться до него, Иорвет, сглотнув горечь, прошептал:

— Иан?

Может быть, если бы ему хватило сил дозваться до него, дать сыну понять, что отец здесь, рядом, не бросил его, смерть, испугавшись, отступила бы.

— Иан? — повторил Иорвет громче, — Иан! — но сын не откликался. Его потемневшие веки не дрогнули, слабое дыхание не участилось, а к мертвенной бледности кожи не добавилось ни одной новой краски. — Иан…- последний раз Иорвет позвал его почти неслышно.