— Ладно, — папа помолчал пару мгновений, потом улыбнулся, — только у нас будет к тебе еще одна просьба, Геральт. Мы хотели бы устроить небольшой праздник — приглашать нам некого, так что совсем не шумный. И мы, конечно, за все заплатим.

— Праздник? — переспросил Геральт удивленно, — а есть повод, кроме твоего чудесного спасения из лап большой политики?

— Да, — отец повернулся к папе и улыбнулся ему неожиданно тепло и нежно — даже Иан это почувствовал, — Повод — есть.

***

Никто не думал, что на праздник, намеченный через пять дней после приезда родителей, приедет сам знаменитый мастер Лютик. Ну то есть, Иан узнал, что он мастер и что он знаменит, от Варнавы-Базиля. Тот раздавал приказы слугам, и сообщил, что мастер Лютик не терпит сухого вина, и что в гостевой комнате непременно следует поставить букеты поздних астр и гладиолусов.

— Какое странное имя, — заметил Варнаве-Базилю Иан, когда распоряжения были розданы, — у дочки кухарки в Вызимском дворце был кот, его тоже звали Лютиком. Но он был мастером только ловить мышей, а этим особенно не прославишься…

Варнава-Базиль учтиво улыбнулся.

— Мастер Лютик — виконт Юлиан де Леттенхоф, если точнее, — хорошо известен в Туссенте, но, правда, в основном тем, о чем вашей милости знать пока рано, — пояснил он, — но вообще-то он музыкант и поэт. Вы никогда не слышали его баллад?

Иан заметно смутился — Варнава-Базиль словно уточнял, неужели юный эльф не в курсе, что трава зеленая, а огонь горячий.

— Я не очень люблю музыку, — с достоинством ответил Иан, — если во дворце начинала играть музыка, это всегда значило только одно — что скоро начнется бал. А нет ничего хуже, чем балы. Ты бывал на балах, Варнава-Базиль? — решил он перейти в контр-наступление.

— Случалось, ваша милость, — со сдержанный кивком подтвердил дворецкий, — но мастер Лютик прославился не тем, что играл на балах, хотя при дворе ее светлости княгини музыка его звучала довольно часто. Я даже слышал, что кого-то из придворных аристократов отправили в ссылку за то лишь, что он напевал одну из его баллад.

Это был уже совершенно другой разговор. Иан, до сих пор не придававший большого значения грядущему визиту музыканта с таким смешным именем, внезапно загорелся любопытством.

— Правда? — он шагнул к дворецкому ближе, — но почему? Его баллады такие… скандальные?

— Думаю, ваша милость скоро это узнает, — таинственно ответил Варнава-Базиль, и большего от него добиться было невозможно.

Так и вышло, что Иан с большим нетерпением ждал приезда знаменитого музыканта, чем самого праздника, к которому так тщательно готовились на Корво-Бьянко.

Долгожданный гость прибыл рано утром за два дня до торжества. Иан, услышав, как начинает просыпаться дом, как за окнами поднимается шумная суета, выскользнул из кровати, спешно оделся и выбрался через окно в сад, и за приездом знаменитого музыканта наблюдал из укрытия недалеко от конюшни.

Ворвавшийся в главные ворота винодельни человек на коренастом сером жеребце, был облачен в темно-зеленый с золотой вышивкой дорожный костюм, высокие алые сапоги и подбитый мехом багряный плащ — совершенно не по погоде. Несмотря на позднюю осень, утро было прозрачно-свежим, но вовсе не холодным. Иан слышал, что в Туссенте вообще не бывает сильных холодов. Даже зимой снег выпадал так редко, что непременно становился для княжества большим событием. Но мастер Лютик, кажется, облачился в свой плащ вовсе не для тепла, а для того, чтобы произвести нужное впечатление. И, чего греха таить, Иан был впечатлен. Мастер Лютик в своей яркой поспешности был похож на героя какой-нибудь старой эльфской легенды — он словно сошел с цветной иллюстрации, одной из тех, что Иану так нравилось рассматривать.

Гость остановил своего коня посреди просторного двора, легко соскочил с седла, тряхнув медовыми кудрями, бросил поводья подоспевшему конюху и по-хозяйски огляделся — как добрый помещик, давно не навещавший родных мест. Заметив, что по лестнице из дома спускается Геральт, мастер Лютик широко улыбнулся, подбоченился и терпеливо ждал, пока хозяин дойдет до него сам, не спеша навстречу.

— Старый друг, вот судьба и свела нас снова вместе! — заявил музыкант, раскрывая нетерпеливые объятия. Ведьмак быстро обнял его, похлопал по спине и отстранился.

— Судьба и мое приглашение, — заметил Геральт ехидно, — сам-то ты не слишком рвался заглядывать в гости.

— О, Геральт, — музыкант состроил на миг обиженную мину, но потом беззлобно усмехнулся, — думаешь, смог бы я приехать так быстро, если бы и так не прибыл в Туссент. И вовсе не ради того, чтобы засвидетельствовать мое почтение светлейшей княгине, уж поверь.

— Тем более, что при дворе ты снова попал в немилость, — ответил Геральт. Иан и прежде видел, как ведьмак искренне улыбается, но улыбка, с которой он смотрел на гостя, была совершенно не похожа на все предыдущие. Мальчик будто видел перед собой совершенно нового Геральта — помолодевшего, легкого на подъем, не беззаботного, но уверенного, что все заботы — преодолимы. Музыкант же отвечал ему веселым взглядом с капелькой невесомой иронии, с какой разговаривают только с по-настоящему родными людьми.

— Это недоразумение, — отмахнулся мастер Лютик, — сущий пустяк. Ласочка снова решила, что я посвятил последнюю балладу кому-то из местных графинь. А я уже не в том возрасте, знаешь ли, чтобы посвящать баллады не пойми каким графиням. Я серьезный человек.

— А я — винодел, — рассмеялся Геральт и похлопал Лютика по плечу.

Иан больше не мог сидеть на месте. Ему вдруг ужасно захотелось выйти из своего укрытия, подойти поближе, прикоснуться к этому странному, завораживающе яркому человеку, может быть, даже заговорить с ним. И дело было теперь вовсе не в том, что рассказал о нем Варнава-Базиль. Мастер Лютик сам по себе, без этих недомолвок, оказался феноменом — искрометным, как шутиха, ярким, как рассыпанные по полотну стеклянные бусины.

Очень осторожно, стараясь не бросаться в глаза, маленький эльф выбрался из-за заграждения, скрывавшего его от глаз, и приблизился к хозяину и его гостю. Мастер Лютик заметил его первым.

— Вот это да, — объявил он, глядя на мальчика в упор своими удивительными васильковыми глазами — даже у Анаис Иан не видел прежде такого чистого цвета, — это что, твой?

Геральт тоже обернулся, громко фыркнул, как недовольный ретивый конь.

— Нет, не мой. И если я скажу, чей, ты просто не поверишь, дружище.

Иан застыл, не решаясь подойти ближе или хотя бы представиться по всей форме. Отчего-то слова застряли у него в горле, а сам он показался себе слишком маленьким и блеклым для того, чтобы заговорить с этим человеком.

Лютик деловито обошел Геральта, остановился в шаге от мальчика, присел перед ним на корточки, утопая в пыли полами шикарного плаща. Посмотрел на Иана пристально и внимательно, словно хотел припомнить, не видел ли он его раньше.

— Ты мне просто чертовски кого-то напоминаешь, малыш, — сообщил музыкант Иану.

— А ты вообрази, что у него нет одного глаза, красная косынка на башке и он целится в тебя из лука, — подсказал Геральт из-за спины музыканта.

Лицо Лютика просияло.

— Да быть не может! — заявил он, — но ведь и правда, ты — маленькая копия этого ушастого смутьяна!

— Меня зовут Иан, — совершенно растерявшись, встрял в поток непонятного ему узнавания мальчик. Человек, не поднимаясь, протянул ему руку.

— Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф, — церемонно представился он, — к вашим услугам, сударь.

Иан аккуратно пожал протянутую ладонь, подметил, что пальцы у мастера Лютика твердые, сильные, с шершавыми мозолями на подушечках пальцев — пальцы лучника.

— Варнава-Базиль сказал, вас зовут мастер Лютик, — решился возразить маленький эльф. Гость рассмеялся.

— И он не обманул тебя! — объявил он, поднялся на ноги и, сорвав с головы бархатный берет с длинным пером, подмел им землю у своих ног, — под этим именем меня знают все по ту и эту сторону Яруги, но вам, сударь, я хотел быть представлен официально.