Она была совсем не похожа ни на обычную магию, ни на сигнатуру Огня — телом отца, казалось, овладело нечто, прежде неведомое юной чародейке, но настолько мощное и страшное, что девушка даже вскрикнула от неожиданности. И вместе с тем через мгновение Лита поняла, что пугающие вибрации ей знакомы. На каком-то неосознанном, глубинном уровне, докуда разумом или сердцем добраться было невозможно, она знала, что захватило ее отца, но объяснить не могла.
— Нет! — снова простонал Эмгыр, — не смей! Не трогай!
Его тело конвульсивно выгнулось, затряслось, и, когда Регис попытался удержать регента, Лита испугалась, что вампир переломает ему все кости.
Приступ прошел так же внезапно, как начался. Эмгыр обмяк в руках Региса, и Эмиель аккуратно опустил его обратно на подушки. Лита, продолжая сжимать руку отца — все такую же безжизненно холодную — посмотрела на вампира широко распахнутыми глазами.
— Что это было? — спросила она дрожащим голосом, но Регис лишь хмуро покачал головой — он все же сделал свой укол и теперь быстро проверял пульс регента, прижав два пальца к его шее.
— Может быть, просто кошмар, — предположил Эмиель, убедившись, что прямо сейчас пациент умирать не собирался. Но Лита упрямо тряхнула головой.
— Я что-то почувствовала, — возразила она, — какую-то… темную магию.
— Я говорил тебе, — отстранившись и не глядя на нее, ответил Регис, — я — не чародей, и подобные чувства мне недоступны.
Лита смотрела на Эмиеля очень пристально, и вдруг с ужасом поняла, что вампир солгал ей.
— Я останусь с ним, — решительно сообщила девушка, придвинувшись к отцу поближе, — до утра Виктор без меня обойдется. Если приступ повторится, я не хочу, чтобы папа был один.
Регис послал юной чародейке долгий и, как ей показалось, печальный взгляд, но спорить не стал.
— Тогда и я останусь, — сказал он, устраиваясь в кресле рядом с кроватью, в котором обычно коротала свои дни Лея, — а ты пока расскажешь мне о вашем путешествии в Каэр Морхен.
И, взглянув на Эмиеля, Лита с благодарностью кивнула.
Комментарий к Сумерки богов
Я специально не выкладывала главу, пока в наших широтах не пробило полночь, и не наступила 5 июля. И все ради того, чтобы поздравить и себя, и дорогих читателей с годовщиной выхода самой первой серии!
https://ficbook.net/readfic/9626347 - вот, как все начиналось, кто знал тогда, во что это выльется?) Точно не я. Еще раз спасибо всем, кто это читает, что целый год следуете со мной по этому нелегкому пути и поддерживаете меня! То ли еще будет)
========== Неловкое положение ==========
Анаис прибыла во Флотзам накануне первого раунда переговоров. Делегация Темерии отправилась на место за пять дней до знаменательного события, и возглавлял ее Вернон Роше, наделенный исключительными полномочиями представлять интересы королевы. Поначалу и отец, и, в какой-то степени, сама Ани волновались, что другие участники саммита воспримут это решение в штыки. Но то ли сработал дипломатический талант Виктора, способного договориться о чем угодно и с кем угодно, то ли организаторам встречи куда больше улыбалась перспектива иметь дело с надежным и хорошо знакомым всем Роше, чем с непредсказуемой беременной правительницей, но возражений никто не высказал, а глава темерской разведки Патрик Вес так и вовсе с трудом скрывал свою радость, получив новые указания.
Поначалу и отец, и Виктор настаивали, чтобы добровольно отлученная от политических дел Анаис оставалась в Вызиме до конца переговоров. Дражайший король Редании снизошел даже до того, чтобы самолично доставить из Третогора к матери принца Людвига, словно присутствие сына должно было приковать Ани к месту. Но у королевы на этот счет были, конечно, свои планы. Она не собиралась выступать на встрече правителей, даже присутствовать на ней не хотела, но ждать новостей в столице, гадая, о чем могли договориться с Леей Роше и Виктор, было просто невыносимо.
Анаис надеялась, что ее приезд во Флотзам останется незамеченным. И участники саммита, и их многочисленные сопровождающие были слишком заняты подготовкой к главному событию, а королева, покидая Вызиму, не стала пользоваться ни дворцовым порталом, ведущим в губернаторский дом, в котором разместилась делегация Темерии, ни собственным экипажем, слишком приметным, чтобы пересечь границы города незамеченным.
Ей на помощь пришла одна из молодых чародеек, только недавно заступившая на службу к королеве и мечтавшая выделиться и отличиться. Патрик, тоже поставленный в известность о намерении Анаис явиться во Флотзам, подготовил для нее жилье — неприметный домик у самой городской стены в бывшем районе нелюдей — и организовал охрану. Азалия по наводке Веса открыла для правительницы портал прямо в уютную маленькую гостиную — здание было выбрано главой разведки отнюдь не случайно. Оно не входило в круг городских строений, экранированных защитными чарами, и вернуться из него домой Анаис могла так же легко, как очутиться в нем.
Получив приказ присоединиться к агентам Веса, обеспечивающим охрану королевы, Азалия пообещала явиться к Анаис по первому требованию и оставила королеву одну. Ани, однако, не тешила себя иллюзиями, что одиночество это могло продлиться долго — она не запрещала Патрику распространяться о ее приезде перед теми, кому доверяла, и первым на огонек явился, конечно, Виктор.
Реданский король всегда был склонен к мистификациям. Эта глупая мальчишеская черта иногда страшно раздражала Анаис, но большей частью ей было даже смешно слушать истории любимого о том, как он, переодевшись портовым нищим или скромным школяром из Оксенфурта, разгуливал по своей столице, слушая разговоры простых людей. Виктору нравилось думать, что этим нехитрым маскарадам он неизменно мог обвести вокруг пальца не только столичных трактирщиков и лавочников или моряков с прибывавших в Третогор кораблей, но и собственных советниц-чародеек. Ани охотно верила, что Лита ни сном, ни духом не подозревала о «простолюдинских» привычках своего короля. Юная магичка вообще мало что замечала, если это не касалось ее блистательной особы. Но вот Филиппу провести было не так-то просто.
Впрочем, старшая советница на выходки Виктора охотно закрывала глаза и, может быть, даже приглядывала за неуемным правителем, чтобы тот не вляпался в неприятности. И, зная это, Анаис была за возлюбленного совершенно спокойна. Она и сама в далекой юности вечно проделывала что-то подобное, и Виктор, по ее мнению, мог бы уже и перерасти юношеские привычки. Но мешать ему «сближаться с народом», как король это называл, Ани не хотела.
Виктор явился вскоре после заката, таинственно закутанный в темный плащ, и совсем без охраны. И тот факт, что патриковы агенты подпустили его к двери дома Анаис без звука, ясно давал понять, что маскарад реданского короля не сработал.
— Кто тебе сказал, что я здесь? — изобразив недовольство, спросила Анаис, когда Виктор появился на ее пороге. Он широко улыбнулся ей из-под капюшона и озорно подмигнул.
— У меня повсюду свои глаза и уши, — сообщил король театральным полушепотом.
— Людо рассказал, — вздохнула Анаис, пропуская любимого в дом.
Отец и сын, находясь вдали друг от друга, разговаривали по мегаскопу каждый вечер, а Людвиг совершенно не умел хранить секреты, особенно, если они касались кого-то из родителей. С самого раннего детства мальчик недоумевал, почему мама и папа не могли жить все время вместе, и ему самому приходилось проводить время то в Вызиме, то в Третогоре, везде оставаясь гостем. И как бы Анаис и Виктору ни было совестно перед сыном за это, изменить они ничего не могли. Став старше, Людвиг разобрался в ситуации и стал относиться к ней с большим пониманием, но все равно с нетерпением ждал и радовался любому случаю, когда родители его оказывались вместе.
Ани проводила Виктора в небольшую скромно обставленную кухню. Патрик снабдил королеву в ее убежище всем необходимым — провизией на несколько дней, дровами для очага и даже парочкой рыцарских романов, на случай, если правительница заскучает в одиночестве. К ее приезду был готов первый ужин, к которому до появления Виктора Ани едва успела притронуться. Но, судя по сумке, которую король притащил с собой, у него имелся собственный взгляд на то, что значило «обеспечить королеву всем необходимым». И, когда Виктор начал деловито выгружать на стол принесенные дары, Анаис едва не бросилась на него с поцелуями. Патрик заботился о ее удобстве, следуя обычному протоколу. Возлюбленный же действительно хорошо ее знал.
