Сомневаться долго, однако, девушка не стала. Подойдя к заправленной лежанке, она быстро сдернула с нее легкое тонкое покрывало — это была не боги весть, какая защита, конечно, но юная чародейка надеялась, что ткань, под которой спал чародей, наложивший проклятье на печать, успела достаточно пропитаться его энергетикой, чтобы служить хотя бы временным барьером для разрушительной магии. Осторожно вытащив вещицу из ниши, девушка плотно спеленала ее в покрывало и, бросив последний взгляд на убежище, поспешила к выходу.

Обратный путь по короткому коридору дался ей гораздо проще — может быть, прижатый к груди зачарованный предмет помогал рассеивать защитные чары, как волшебный светоч. Лита переступила последнюю грань, и, едва она ступила на твердый пол ущелья, как колени ее, задрожав, подкосились, и девушка почти рухнула в заботливые руки Детлаффа.

Кровь оглушительно стучала в ушах — сама того не заметив, юная чародейка, не до конца оправившаяся после схватки с ведьмаком, потратила слишком много сил на исследование чародейского убежища, и сейчас ужасная слабость, обрушившаяся на нее, как снежная лавина с гор, не давала ей не то что заговорить, даже дышать стало задачей не из легких.

Ничего не сказав, не обернувшись на спутников, Детлафф понес ее прочь от разрушенного магического барьера. Снаружи уже вечерело и ударил мороз, но холодный льдистый воздух помог Лите немного прийти в себя. Она подняла взор, встретилась с обеспокоенным ласковым взглядом родных синих глаз и нашла в себе силы улыбнуться. Вампир нежно коснулся губами уголка ее губ — украдкой, словно боялся, что поспевавшие следом спутники застукают его за этим поцелуем, и Лите подумалось, что, будь у Детлаффа власть отдавать ей приказы, он строго-настрого запретил бы девушке соваться в зачарованную пещеру. А она, может быть, была бы рада подчиниться. Лита чувствовала, что проникла в тайну, слишком страшную для нее, слишком неразрешимую для ее способностей, слишком опасную. И вовсе не была уверена, что оно того стоило.

Риэр нагнал их первым. Он тревожно взглянул в лицо сестры через локоть Детлаффа, а тот невольным быстрым жестом почти загородил девушку от брата.

— Нужно вернуться в замок, — заметил младший, обиженно попятившись, — Лита все равно не сможет сейчас открыть портал, а в крепости мы все сможем отдохнуть.

Юная чародейка попыталась было возразить — ей не хотелось задерживаться в ледяной долине ни часом дольше, но быстро поняла, что брат был прав. Усталость ее была слишком неподъемной, чтобы даже подумать об еще одном, даже самом простом заклятье.

— Я отнесу Литу, — ответил за нее Детлафф, — а вы — езжайте следом.

— Старик Весемир в гробу бы перевернулся, узнай он, что в Каэр Морхен пожаловали вампиры, — хмыкнул подошедший ближе Лето.

Но Детлафф, не став его слушать, уже принял чудовищный облик и, расправив крылья, прижав Литу к груди плотнее, оторвался от земли и полетел в сторону возвышавшихся на горизонте стен Каэр Морхена.

Открыв глаза, девушка попыталась взглянуть вниз, на проносившиеся внизу верхушки темных елей и серебристую ленту реки, но ее вдруг отчаянно замутило, и она, вздрогнув, спрятала лицо на груди Детлаффа.

Усталость после слишком долгого применения чар была для нее делом обычным — иногда, забывшись, Лита не думала о собственных границах и применяла магию без оглядки. Но до сих пор утомление выражалось иначе — у девушки могла хлынуть носом кровь, она теряла сознание или чувствовала лихорадочный жар во всем теле. Сейчас же ничего подобного не произошло — от слабости и тошноты Лита едва могла пошевелиться, но ощущения эти были незнакомыми и немного пугающими. Магия Огня влияла ли на нее, или слишком быстрое превращение — девушка не знала.

Детлафф опустился во дворе крепости — никакими чарами Каэр Морхен окружен не был, даже двери в замок оказались не запертыми. Не выпуская Литу из рук, вампир вошел в плохо освещенный просторный зал. Не глядя по сторонам, донес девушку до широкой деревянной скамьи и аккуратно устроил ее на ней, свернув и подложив под голову юной чародейке плащ.

Лежа совершенно неподвижно — любая попытка подняться или хотя бы пошевелить головой оборачивалась для нее новым приступом дурноты — Лита наблюдала, как спутник совершенно по-хозяйски принялся раздувать огонь в широком камине, а потом, зачерпнув большой жестяной кружкой воды из деревянной бочки у очага, поднес ее спутнице. Осторожно помог ей сесть и поднес кружку к губам Литы — та сделала маленький трудный глоток, но прохладная безвкусная жидкость тут же застремилась обратно — Детлафф поддержал девушке голову, пока ее выворачивало прямо на пол у лавки. Кашляя и содрогаясь от новых сухих позывов, Лита откинулась на свернутый плащ и застонала.

Спутник помедлил пару мгновений — не открывая глаз, девушка слышала, как зашуршала кожа его манжета. Через секунду вампир, снова приподняв голову спутницы, поднес к ее губам собственное рассеченное запястье, и Лита, сделав первый глоток почти инстинктивно, едва не застонала от облегчения. Силы возвращались к ней с каждой новой каплей магического эликсира из жил верного спутника. Девушка подалась вверх, перехватила его руку крепче, и теперь пила жадно, едва не захлебываясь, чувствуя, как, точно рассвет, пронизывающий темную чащу, в ней возрождалась энергия.

Когда троица путешественников вернулась в замок, Лита уже полностью пришла в себя. Она сидела у огня, невольно позволяя его мягкому магическому теплу просачиваться в себя. Найденный в пещере зачарованный предмет лежал, завернутый в покрывало, на столе рядом с девушкой.

Риэр сразу бросился к сестре и, увидев, что с ней все уже было в порядке, счастливо улыбнулся.

— Мне нужен филактерий, — заметила Лита, не дав брату сказать что-нибудь банально-радостное о ее чудесном исцелении — не младший, так Лето непременно поинтересовался бы, как юной чародейке удалось так быстро прийти в себя, а откровенничать с ним девушке совершенно не хотелось. — Ведьмаки ведь ими пользовались?

— Кажется, в кладовке завалялась парочка, — ответил Лето, подходя ближе. Он покосился на сверток на столе, и было видно, что, отправившись за требуемым артефактом, великан постарался обойти магический предмет по широкой дуге.

— Значит, ты нашла, то что искала? — Риэр присел на корточки рядом с сестрой и внимательно заглянул ей в глаза, — теперь ты поможешь Фергусу?

Лита неопределенно пожала плечами — обнаруженную в тайнике Яссэ печать еще нужно было подробно обследовать, а она немного сомневалась, что ее сил на это хватит.

— Ты уверен, что хочешь остаться здесь? — вопросом на вопрос ответила девушка, и Риэр, нахмурившись, отвернулся, — Что ты будешь тут делать? Резать утопцев, пока они не переведутся?

Брат молчал, явно не желая отвечать, но неслышной походкой к ним вдруг приблизился Зяблик. Он опустил ладонь на плечо юноши и бледно улыбнулся.

— Не задавай вопросы, на которые не хочешь получить правдивый ответ, — заметил он негромко, — в противном случае тебе пришлось бы врать родителям и братьям. А тебе ведь этого совсем не хочется.

Лита, поджав губы, коротко кивнула. Планы Риэра были, может, и не слишком очевидны, но девушка хорошо знала, о чем младший мечтал почти всю жизнь, и теперь, похоже, юноша стоял на пороге исполнения своей мечты — каким бы методом он ни собирался этого добиться. И едва ли это понравилось бы маме. А на ее долю за последние месяцы выпало и так слишком много горя, чтобы добавлять в эту чашу новые ядовитые капли.

— Ну а ты? — посмотрела девушка на Юлиана, — Риэр-то спал и видел, чтобы поселиться в Каэр Морхене и до конца своих дней махать мечом за горсть монет. Но ты-то что здесь будешь делать? Станешь ведьмачьей женушкой? Будешь прибираться в замке и стирать его портки?

Вместо того, чтобы обидеться на ее злые слова, Зяблик с деланной беззаботностью махнул рукой.

— Не вечно же мы будем жить в Каэр Морхене, — ответил он, — весной Риэр выйдет на большак, а я — поеду с ним.