«Я пойду, мне ещё надо найти полторы тысячи, а ты,– парень сделал ударение на последнем слове,– верни Алисе деньги. Вам война ни к чему».

Они крепко обнялись возле двери, и парень поспешил домой. Ему надо было точно посчитать, сколько он смог собрать денег.

На том же листе бумаги он написал школа. Мелочи набралось на сто семьдесят два рубля и сорок копеек.

Не хватает одна тысяча шестьсот двадцать восемь рублей.

Он подумал о тех друзьях, которые, могли бы ему хоть сколько-то денег занять.

Под словом школа он добавил несколько имён, точнее кличек: Лысый, Шмель, Баба Яга, Ботаник, Архимед.

Парень двадцатый раз перечитывал список, стараясь вспомнить кого-нибудь ещё, у кого можно будет перехватить денег. Но, больше, ни одно имя в голову так и не пришло.

Вовка свернул бумажку и запихал её в карман, предварительно освобождённый от школьной мелочи.

Ближе всех к нему жила Баба Яга. Услышав эту кличку, сразу представляется та самая старая, сморщенная с торчащими в разные стороны зубами героиня многих советских фильмов. На самом деле Оксана была очень красивой девушкой, с единственным недостатком, большим носом, загнутым к низу. У нас такой нос называют армянским, и согласитесь, он смотрится весьма странно на девушке чисто славянской внешности.

Если бы не зациклиность Оксаны своей внешностью и постоянная критика именно этой части тела, то ни кто б возможно ничего б и не заметил.

Вовка позвонил, дверь открыла мать девушки, она приняла гостя очень резко: «Чего надо?»

«Мне б с Оксаной поговорить»,– запинаясь, процедил парень.

С Ларисой Васильевной Кожевниковой они всегда были на ножах. Женщина сразу раскусила незадачливого альфонса, после визитов которого, часто пропадали деньги и драгоценности.

«Снова всем в округе задолжал денег, вот и вспомнил про дурёху Ксюшу?– словно прорицательница изрекла она,– вот тебе двести рублей, считай, что это плата, за то, чтобы держался от моей дочери в стороне. А если начнёт снова за тобой бегать, расскажи ей что у тебя другая, и у вас любовь. В следующий раз я платить не стану, а сразу обращусь в полицию. Не забудь ей всего четырнадцать лет, а тебе скоро восемнадцать».

«Договорились!»– улыбнулся Вова.

Парень слышал возле лифта, как девушка спросила свою мать о том, кто приходил, хотя, наверняка, так же как и он сейчас слышала каждое слово их разговора с матерью.

Лариса Васильевна не растерялась и сразу соврала дочери: «Да дверью ошиблись, хотели к тёте Нине попасть, а поднялись этажом выше. Бывают же такие криворукие люди. Даже кнопку лифта правильно нажать не могут».

«Мам, это был Вова? Почему ты меня не позвала?»– дочь пошла в наступление.

«Твой Вова вор и вымогатель, я запрещаю тебе с ним общаться, запрещаю! Ты меня слышишь?»

Парень с удовольствием дослушал бы этот разговор до конца, но приехал лифт, а день его был расписан чуть ли не по минутам, тяжело выдохнув, Вовка нажал на кнопку первого этажа.

Он, вообще, имя Оксаны просто на всякий случай занёс в список, ничего не ожидая. Девушка сама дала ему от ворот поворот, как только Лариса Васильевна заметила в прошлый раз пропажу обручального кольца. А тут ему просто так целых двести рублей дали. Осталось найти полторы тысячи.

Следующим, к кому заглянул Владимир, был его друг детства Архимед. Парень был весьма чистоплотен и принимал ванну не реже трёх раз в день, и ладно бы под душем полоскался, а то каждый раз не меньше чем по полчаса он плескался в пене. За такую любовь к ванне он и получил прозвище. Вот и сейчас он был совершенно мокрый. Вода с мокрых волос тонкими струйками стекала по лицу.

«Заходи, а то я из душа, а с лестницы сквозняком тянет, не хотелось бы заболеть в начале года, отстану, всё оставшееся время догонять программу придётся»,– парень с чёрными кудряшками, и очками на пол лица, отошёл от входа, пропуская гостя.

«Дим, я буквально на пару минут»,– Владимир пожал плечами.

«Что-то случилось?»– уточнил Дмитрий, хотя прекрасно понимал, что если б не было причины, парень вот так средь белого дня к нему в гости бы не заявился. Он вообще ни разу к нему в гости не заходил.

Архимед был скорее не другом, а подопечным Вовки. Сам он был слабохарактерным маменькиным сынком, который никогда никому не мог дать сдачи, и если бы не Вовкина протекция, он давно бы стал в школе грушей для битья.

Парень прекрасно понимал, что рано или поздно ему придётся возвращать долг. И увидев друга в дверях, он понял, что этот день настал.

«Мне срочно нужны деньги. Не поможешь?»– на одном дыхании выпалил Владимир.

«Сколько тебе нужно?»– уточнил Дмитрий.

«Много. Полторы»,– он прекрасно понимал, что друг и сто рублей ему врядли занять сможет, но попытка не пытка.

«Пришёл бы ты на пять дней раньше, я б тебе всю сумму наличкой сразу б и выдал. А сейчас прости. Двести пятьдесят рублей всего осталось. Пять лет на компьютер копил, вон стоит красавец, совсем новенький, только из салона. А знаешь что, хочешь, забирай его. Продашь, будут деньги»,– парню жаль было отдавать свою новую игрушку, к тому же он его еще даже ни разу не включал, но на что не пойдёшь ради друга.

«Спасибо,– Вовка чуть не прослезился, ему льстило то, что Дмитрий ради него готов распрощаться со своей мечтой, но забрать компьютер не позволила совесть,– ты с третьего класса о нём мечтал. Поздравляю, но, если ты не возражаешь, я возьму оставшиеся двести пятьдесят рублей, всё сумма меньше станет».

«Конечно!– Дмитрий старался скрыть радость от того что его компьютер останется при нём. Он залез в сервант и принёс три купюры,– вот, прости, больше ни чем помочь не смогу».

«Ты и так мне очень помог»,– Вова, помахав рукой, направился к следующему по списку.

Начало воодушевляло. Два адреса и 450 рублей в кармане.

Следующим, к кому решил наведаться парень, был Ботаник. Нет, этот парень, вопреки устоявшимся убеждениям, не был отличником, и даже биологию не любил, просто в восьмом классе, он решил попробовать выращивать дома коноплю, а почему бы и нет, лишняя копейка в дом. Родители с умилением смотрели, как их ребёнок увлечённо копается в земле, пока он случайно не проговорился, что именно у него растёт в горшках на подоконнике. Разумеется, все горшки с содержимым сразу отправились на мусорку, а Олег лишился всего, что было ему так дорого, все кассеты его любимой группы Сектор газа постигла та же печальная участь, что и плоды его трудов. А к нему прочно привязалась кличка Ботаник. Он на неё не обижался, а даже продолжал жалеть о том, что родители на корню, в буквальном смысле этого слова загубили его бизнес.

Как только Вовка озвучил свой вопрос, тот снова углубился в воспоминания: «Вот, если бы тогда родители, не вмешались в мой бизнес, я бы тебе не только тысячу, десять тысяч дал бы, двадцать. А так, прости я сам на мели».

«Понятно,– с явным недовольством выпалил Вовка,– Пойду я тогда».

Теперь пришла очередь Лысого придумывать отмазку.

Парень поднялся на последний этаж своего подъезда и позвонил в деревянную дверь, которая держалась на одной петле. Формально, можно было и не звонить, ведь всем в округе было известно, что у Виталика всегда открыто.

Дверь открыл парень с дредами на голове. Он фанател от Децла.

«Вован, какими судьбами?»– по выражению лица Виталика, трудно было, сказать, рад или не рад он видеть Вовку.

«Я тут проходил мимо,– начал парень, словно медведь из мультика,– дай, думаю, зайду».

«Мимо?– переспросил друг,– ты что, шёл на крышу? Или к моим соседям?»

Вова усмехнулся, действительно глупо звучало, особенно если учесть, что все соседи Виталика были старше восьмидесяти лет: «Ладно, раскусил, я тут подумал, может, ты одолжишь мне немного денег?»

«Могу немного, могу много, только прости, времена такие, что просто так никто в долг не даёт, с тебя расписка и пять процентов от суммы сверху»,– парень улыбнулся своими обточенными, словно у вампира, зубами.