– Саша, здесь наша улица, понял! Ты не умеешь, как правильно ехать! Давай ты вот тут ездий, на своей улице! – деловито ворчали погодки, запуская в двустороннее движение его же машинки. Спортивные легковушки, грузовики, машины милиции и «скорой помощи», автобус, трактор и даже паровозик. Большинство – далеко не новые, но, на удивление, целые, без недостающих колес.

Сашок сидел рядом, и тачки его, действительно, гоняли молниеносно и беспорядочно, к его жуткому удовольствию. Он поглядывал, как притормаживал транспорт на соседней улице, и Женя, Катя топали по пешеходному переходу фигурками солдат, зверей и роботов. Он увлекался – и вот уже его гоночная тачка вылетала на этот переход. Авария, хаос, крики.

– Саша! Мы же сказали – это наша дорога! Зачем ломаешь?

– Я тоже хочу… По дороге, – просился Саша, улыбаясь по-простецки.

И чесал живот под майкой. У него была какая-то аллергия. Он неизменно расчесывал сыпь на коже, особенно когда потел, и временами, посвистывая, тяжело дышал, когда вдыхал пыль или набегался. У всего этого, конечно, имелось научное название, но Катя, Женя звали это просто «чесотка».

Когда же игрушки вернулись в ящик, когда были просмотрены полчаса дневных мультфильмов – с рябью и блеклыми цветами на экране, дети вспомнили про прятки. Во дворе и на улице по-прежнему лежала грязь, и кратко накрапывал дождик, поэтому из дому их не пустили. Хотя Оля с Ларисой и Таней сами сбежали погулять. В галошах и капюшонах.

Спустя пару часов все углы и закутки в ходе повторяющихся поисков оказались промаркированы. Под кроватью Саши – место №1. Угол за диваном – место №2. За креслами – №3. Под столом, за печкой – № 4 и 5. И так до двенадцати. И по-настоящему тайных, секретных укрытий почти не оставалось. Для Жени и Кати – точно. Для Сашки же, похоже, поиски всякий раз представлялись увлекательными и непредсказуемыми. А может, он просто был счастлив, что его наконец взяли в игру.

В любом случае на исходе полутора часов Женька и Катька прятались вместе или совсем рядом, так они могли дружно посмеяться над блужданиями несмышленого братишки из комнаты в комнату. Наверно, это было некрасиво. Но, веселясь, Женек вовсе не думал о Саше что-то плохое и подлое. Братик ему нравился, просто он был маленький и забавный. Через пять минут поисков он слишком серьезно начинал вопрошать у стен:

– Ау! Где вы?

В ответ тишина. Он шел в другую комнату, и оттуда вновь доносилось:

– Вы тут? Ау! Где вы?

А Женя и Катя выглядывали исподтишка и давились смехом от его растерянного вида: выпученные глаза, раскрытый рот, рука, почесывающая голову, голова, вращающаяся туда-сюда, и неуверенные шаги. Он даже не заглядывал никуда особо, просто ходил и взывал к тишине:

– Вы где?.. Где вы тут? Ау!

И так он мог очень долго – не переходил на плач или попросту забывал. Нет, все так же серьезно – «Ау! Вы где? Вы здеся?» – из двери в дверь. Наверное, он и на улицу вышел бы, настойчиво и с неподдельным интересом спрашивая все то же, пока не получил бы ответ. Поэтому через какое-то время Женя и Катя нарочно гремели или переставали жаться по углам, и он наконец находил их. Довольный, гордый и вспотевший.

На следующий день Саша просил играть в прятки с самого утра.

Но после первых туров погодки сошлись, что все это уже не так весело. И глупенький братик не такой смешной, да и искал он вдруг теперь лучше, и укрытия все те же, раскрытые и перераскрытые. Тогда им и явился чулан.

– Ты раньше видел здесь дверь? – спросила тихо Катя, когда они осматривали сени, где бы спрятаться. От скуки они добавили и эту комнату в зону игр.

Женек обернулся к стене напротив входной двери. Там, практически по центру, действительно имелся небольшой прямоугольник.

– Вроде видел, а вроде и не помню, – пожал он плечами.

Дверца была идеально врезана в стену – того же оранжевого цвета, и доски ее точно совпадали с досками стены. И даже крючок и петелька маскировались оранжевым.

Из-за двери кухни послышалось приглушенное:

– Где вы тут? Ау…

Погодки, не сговариваясь, подбежали к загадочной дверце. Катя взялась за крючок. Обхватила всеми пальцами – такой мощный он был. И вылезать не хотел. Женя подумал притянуть дверцу, чтобы крючок подался, но у дверцы и ручки не было. Вместо этого он надавил на крючок снизу. Простонав, тот наконец выскочил из петли.

Будто бы мяукнув, дверца отъехала внутрь. И край ее немедленно исчез. В чулане пряталась темнота. Прямо-таки застыла – точно нет ее там. Женя и Катя переглянулись.

– Посмотри, там есть выключатель? – подтолкнула сестра.

– Ты имеешь в виду включатель? – прошептал Женек.

– Без разницы. Ну… – она выжидающе посмотрела на него.

Он заглянул внутрь. Свет из сеней в чулане быстро терялся. Лампочку на потолке Женька не видел, как не видел и самого потолка. Чуть перегнулся через высокий и тонкий порог и наугад протянул руку к стене – туда, где ожидал найти включатель.

Пальцы уткнулись в дерево, сухое и холодное. На ощупь повел руку выше. К подушечкам пальцев что-то пристало, такое же сухое. Вдруг кольнуло – в безымянный палец. Или ужалило.

Женя отдернул руку. В тот же миг Катя, пихнув в спину, затолкала его внутрь и сама шагнула следом. Сашин голос звучал совсем рядом. Сестра прикрыла дверцу. И в этот самый момент распахнулась дверь на кухню. Потом они услышали, как Сашка спрыгнул с ее высокого порога.

– Вы здеся? Где вы? – послышалось за стенкой.

Катя рядом тихо рассмеялась. А Женек удивился – он ее не видел, хоть и прижимался к ней боком. Сестра чуть приоткрыла дверцу, и они припали к щели. Саша стоял посреди сеней все с той же растерянностью на лице.

– Давай напугаем, – прошептала Катька.

Женя пожал плечами, забыв, что она все равно не увидит. Он как-то не думал: почему бы не напугать братишку, – ему и самому было не по себе. Пропало ощущение, что вот Сашка, он маленький, а он, Женя, старше и больше. Сейчас он чувствовал себя таким же крохотным. И вроде должно было быть тесно в чуланчике, но отчего казалось, что нет никаких стен там, за спиной, и нет потолка над головой. А есть безграничное пространство, наполненное темным и невидимым глазу. Будто не из чулана они смотрят, а заглядывают в дом снаружи, с улицы в безлунную ночь.

– Са-а-аш-а-а… У-у-у… Са-а-аш-а-а… – завыла Катя не своим голосом.

Сашка замер и прислушался.

– Са-а-аш-а-а… – повторила сестренка.

– Кто это? Это вы тут? – спросил братик своим серьезным голосом, подделкой под взрослого.

– Я вижу тебя, Са-а-аш-а-а…

Он обернулся к чулану. Невероятно спокойно. С подозрением уставился.

Дверца резко распахнулась.

– Вот мы! – воскликнула Катя, вытянувшись в проеме.

Сашка подскочил. И кажется, от неожиданности. И вовсе не от испуга.

И Катька зачем-то добавила:

– Бу-га-га!

Он лишь улыбнулся:

– Хорошо спрятались.

А потом улыбка его исчезла. Взгляд быстро скользнул куда-то вверх или… Он смотрел так же, в их сторону, но не на них, а в чулан. Туда, в темноту за их спинами. Прищурился, нахмурился.

У Женька сковало шею, и зашевелились волосы на затылке. Нечто подкралось вплотную. И ждет.

– А кто это там с вами? – вот теперь Сашин голос звучал испуганно.

Вмиг вернулись стены. Стало тесно, жарко и душно. Спина одеревенела. Или кто-то навалился сзади.

Катька рванула и выпрыгнула в сени.

Женя потянулся за ней. Ужасно медленно. Крик замер в горле. Словно нечто уже сжало шею. И вот сейчас утащит в тень.

Он занес ногу над порогом. Футболка на спине натянулась.

Поймали! Сцапали!

Дернулся прочь. Ворот врезался в шею. Не вырваться!

Женька одним движением, которое вряд ли бы когда повторил, скинул футболку. И метнулся в сени. Споткнулся. Рухнул на пол. Но уже в сенях. Уже в сенях, где светло и есть куда бежать. Он закрыл рот. Оказывается, он все-таки кричал.

Шустро отполз подальше. И только после вскочил на ноги. Опасливо обернулся.