Корреспондент держал микрофон и кивал. Дима говорил – не ему, не камере. Казалось, просто не хотел держать в себе:

– Плакал, да, потому что мы подвели… Какие-то мальчишки, я знаю, в обычной деревне кричали, гнали нас вперед, верили. А гул такой был… там, на поле, но… не знаю, казалось почему-то, что слышу только этих мальчишек. Они говорят: «Это же такой матч, исторический! Бейтесь до конца! Ну же, забейте!»

Катька – глаза расширены, брови подлетели – посмотрела на Женю. Женек, забыв, как жевать, посмотрел на Сашку, тот привстал с дивана.

Сычев продолжал:

– И я думаю, бегу и думаю – ведь да, это же больше не повторится, нельзя будет исправить, сыграть заново, а мы… будто бы не знали, что можем. А нужно же, нужно с этим знанием выходить. Да, мы хотели победить, конечно, хотели, но этого мало.

– Мало? – переспросил журналист. Сычев слабо кивнул. – Нужно что? Нужен тренер? Опыта больше?

Дима наконец взглянул на него. Странно. Словно только вспомнил, что это интервью, что его снимают. Покосился на камеру. И снова склонил голову. Затем ответил – самому себе, но услышали все:

– Нужно верить. Играть с верой. До последнего.

И ушел, задумчивый и повзрослевший.

– Про каких это он мальчишек? – подозрительно спросила Катька.

– Ясно про каких, – рассмеялся Женек. – Слыхала, что мы можем?

– Услышали!

А это уже обрадовался Сашка. И давай прыгать, позабыв, похоже, как мама ругала после его посвящения в болельщики.

Мяч отскочил в тот самый момент, когда Женя и Катя возвращались из экспедиции. Подпрыгивая с тихим звоном, он отлетел к середине улицы и скатился в рытвину. В паре метров от маршрута брата и сестры.

Бабуля отправила их к тете Люде, своей двоюродной сестренке, живущей на соседней улице, чтобы они вернули одолженную косу. А ребята, выполнив поручение и решительно отказавшись от угощений, придумали вдруг обойти деревню кругом. Увидеть границы, посчитать дома и выяснить, откуда выползают банды гусей, терроризирующие улицы. Катька, кажется, высматривала к тому же клуб, о котором слышала от сестер. А Женек вдохновенно искал приключений. Да еще, может, качели какие-нибудь или интересную кучу песка или груду досок.

Ничего из этого им не попалось, хотя на каком-то отрезке пути послышались отголоски гоготания и размеренный скрип металла. Пофантазировав, они решили, что гуси, похоже, отняли у них и качели. Пройдя по проулку, свернули затем на свою улицу и направились обратно.

Мяч был резиновый, потрепанно белый в черные пятиугольники. Женька ловким движением ноги выудил его из выбоины. От цветастых желто-зеленых ворот к ним спешил рыжеволосый пацан в футболке и шортах. Женя узнал в нем Колю. И вроде аккуратно покатил ему мяч, но тот подпрыгнул на кочке, и пас не получился. Коле пришлось затормозить и кинуться в сторону, чтобы его перехватить.

– Привет! – крикнул он, когда поднял мяч.

– Привет, – отозвался Женек. Надо было сказать что-то еще, но он не мог придумать что. Как и Колька, по всему виду. Не хватало Сашки.

– Здрасьте, – улыбнулась Катя.

– А Санек чего?.. – прочитал мысли Коля и попробовал пошутить: – Отстал?

– Дома. У телика, кажись, – усмехнулся и Женя.

– А-а, ну, да, ясно. Женя же? – покосившись на мяч, аккуратно уточнил Коля.

Женька и сам грешил неумением удерживать в памяти имена новых знакомых, потому был счастлив и горд, что на этот раз, кажется, справился:

– Ага. А ты… Коля?

Он кивнул.

А вот второй мальчик, который спартаковский Титов… Его имя как раз всплывать не спешило.

– Эй, аллё, я же тоже там была, болела, – вмешалась сестра. – Катя, если кому-то интересно.

– Вы чего там? – донеслось от ворот. В их сторону глазел, прикрываясь рукой от солнца… Митя. Ого! Женек вспомнил. Вроде бы.

– А вы чего? – ответила Катька.

– Так… пенальти пробиваем, – сознался Коля и поиграл мячом в руках.

– Да? Ну-ка, ну-ка, тоже хочу.

И она, никого не спрашивая, зашагала к воротам. Женя и Коля переглянулись и пошли следом.

– Привет, я – Катя, – представилась она лопоухому мальчишке у ворот. – Бекхэма знаешь?

– Да, – кивнул он, слегка опешив. – Я – Митя.

– Мой любимый игрок. Дэвид Бе-екхэм, – протянула она. – Я вообще за сборную Англии болею. А Жендос, мой братик, за португальцев.

Коля и Женек как раз подошли.

– Видели, вчера как англичане 3:0 выиграли, класс? И все – теперь в четвертьфинале, а португальцы даже из группы не вышли.

Катька довольно рассмеялась.

– Ха-ха, и что? Типа твои чемпионами станут, мечтай! – проворчал Женька. Ему хватило и ее вчерашнего трехкратного ликования.

– А вы сами за кого? – спросила она, хихикая, тут же испугалась: – Не за Португалию же?

Колька и Митя переглянулись и, дернув плечами, ответили просто:

– За наших.

– Это-то да, понятно. Ну а теперь?

Митька хлопнул вдруг дважды ладонями в перчатках – грязных, тряпичных, со стертыми наполовину синими точками, – и признался:

– За немцев, наверно. У них Оливер Кан, вообще же классный вратарь.

– Да не, за бразильцев, они крутые, – отозвался Коля, подкинул мяч и попробовал почеканить на коленках. – Хотя… за англичан… тоже… можно!

На последнем слове мяч отлетел.

– Конечно, за англичан! – подхватила Катя и метнулась к мячу. – Ну-ка, я сейчас вам покажу, как Бекхэм бьет. Ну, кто на воротах?

– Ну, давай я, – Митя, подпрыгивая, поскакал к воротам.

– Куда? – деловито спросила Катюха, подхватив мяч и поглядывая на площадку вокруг.

– Отсюда обычно, – топнул Коля на точку метров в шести-семи от ворот и заулыбался в азарте.

Катя поставила мяч, отошла на три шага, почесала нос. Загадочная улыбка появилась на ее лице. Наконец, смешно разбежалась и пнула с носка по мячу.

Резиновый попрыгунчик юркнул рядом с Митей, угодил в толстый столб ворот, отлетел в спину вратаря, а от нее в створ.

Митька мотал головой, хлопая ушами. В глазах Кольки читалось удивление. А Женька смеялся:

– Нет, нет, нет, это у тебя случайно получилось! Не-а, повезло просто.

– Ничего и нет! Нет, нет, нет, – махала сестра руками и приплясывала на месте. – Учитесь лучше!

В этот момент скрипнул засов, и отворилась калитка сбоку от ворот. Со двора вышел высокий, широкоплечий парень. Чуть хмурясь, оглядел компанию. Катя перестала кривляться и, как и Женька, уставилась на него. Митя стрельнул в ту сторону всего на миг и завращал головой в поисках мяча. Коля смотрел с легкой, неуверенной улыбкой.

Парень был молодой, старшеклассник на вид, там необычнее казалось и бросалось в глаза, что голова его была абсолютно лыса. Кожа матово блестела на солнце без единого волоска, только густые брови и слабый пушок на подбородке выдавали рыжину. Странно и непривычно смотрелась и выглаженная бежевая рубашка: ворот нараспашку, полы заправлены в джинсы, а короткие рукава подчеркивали мускулы. А еще остроносые туфли на ногах.

Когда его взгляд остановился на мяче в руках Мити, он обратился к Коле:

– Ты эти ворота строил, малой?

– Нет, – ответил тот, держась за свою улыбку и щурясь, хотя солнце светило ему в спину.

– Так и нехера тогда дубасить по ним, усек?

Колька кивнул было, затем слабо, робко помотал головой:

– Так ты же тоже не…

– А ты видел, блин, чтобы я колотил по ним?

Коля усмехнулся и заулыбался сильнее, мотая рыжим затылком.

– То-то, – парень провел ладонью по гладкой макушке, уголки его губ тоже растянулись, правда, совсем чуть-чуть. – Вон площадка для кого? – Он указал рукой дальше по улице. – Две березы – ворота, трава вокруг, а в школе вообще целое поле для вас.

– Понял, Дэн, – отозвался Колька, глянув в том направлении.

– Привет, Ушастый, – кивнул Дэн Митьке, который на цыпочках успел сбежать от ворот и вместе с другом смотрел на березки.

– Здарово. Куда вырядился… Лысый? – выдал тот, глупо улыбнувшись, и спрятался за спиной Коли, готовый в любой момент пуститься наутек.