Я хочу стать стареньким мустангом, который привезли на мойку, а спустя час мытья он засверкал бы как новый. Заберите меня на мойку и промойте меня от всех сущих, мыслимых и немыслимых пределов, от чужих файлов cookie, которые тормозят мою оперативную память, мешая мне рендерить мою жизнь адекватно заданным параметрам и характеристикам моего процессора. Очистить корзину? Да!

Что мы искали? Что мы найдем? Все было странным с самого начала. Прекрасная поездка на утреннем автобусе зарядила теплой солнечной энергией. Мы просто сидели, тихонько дремали, смотрели в окно, просто молчали. За окном начались первые барханы, первые поселения бедуинов. Верный знак того, что мы приближались к пустыне.

Делаем небольшой стоп на вокзале. Нужно перевести дыхание перед долгим переходом. Делаем вдох, переглядываемся и…

Пришло время проверить себя на прочность и посмотреть в лицо своим страхам. Да, мне страшно. Я знаю, что дальше ничего не будет у нас. Ничего из того, что обычно объединяет людей; из того, что обычно держит людей вместе. Мы идем в пустыню, чтобы слиться с ней и как песок раствориться в руках друг друга навсегда. Мы превратимся в две песчинки в океане бытия и полетим порознь в разные стороны. Мы здесь для этого. Все здесь происходит только для этого.

Пустыня с радостью примет наши подношения и своей печатью из вечности закрепит наш договор. Обжалованию не подлежит. Два человека (далее именуются песчинками) подписали это соглашение о том, что они обязуются раствориться в пустыне (далее океан вечности) и пойти каждый своим путем.

Видите? А я вижу. Все так и было. Пустыня забрала нас с собой навсегда. Она заставила нас заблудиться на время, а потом помогла отыскать путь, ведущий к морю, туда, где есть только один выход из всей этой сложившейся ситуации или не сложившейся жизни.

– Пить хочешь? А есть?

– Да. Мы заблудились?

– Я не знаю, кажется, да. Я выведу нас. Обещаю.

– Мне страшно.

– И мне.

В пустыне так хорошо и так иначе, чем везде. Она – друг. Она, если захочет, покажет нам мираж или заведет в оазис. А может и сбить нас с пути. Хотя с пути мы уже давно сбились. Мы пришли сюда, чтобы разрешить себе познать случившееся.

В душе каждого из нас давно уже пустыня. Там вечная засуха, а кругом только песок, море песка без конца и края. Дождя бы? Но нет, небесные Боги гневаются на нас.

Что нам делать с этой пустыней? Как отыскать путь из одной настоящей пустыни и двух внутренних в душе каждого из нас?

– Ты что думаешь? Куда пойдем?

– Да, кто его знает. Мне кажется, что справа должно быть русло высохшей реки, мы можем спуститься в него и пойти там, а можем вернуться назад и попробовать найти тропу?

– Мне страшно. Очень жарко. Сделай что-нибудь, пожалуйста, я не хочу остаться здесь…

– Жди меня, никуда не уходи. Я поищу спуск к руслу.

– Только не бросай меня, как я бросила тебя.

– Не брошу.

Мне захотелось сбежать или погибнуть прямо на месте, но я не мог. Как всегда, я не мог, потому что ты ждешь от меня помощи, даже после того, как ты ушла от меня. Я найду выход из этой бесконечной пустыни, я освобожу себя. Спустя время:

– Нашел! Следуй за мной вниз. Не спеши, медленнее.

– Какое счастье! Чтобы я без тебя делала!

– … иди, пожалуйста, молча.

Внизу нас ждало русло реки, что протекает здесь только после обильных ливней в сезон дождей, а в остальное время здесь просто выточенные внутри камня и песка лабиринты.

В момент, как мы заблудились, я боялся так сильно, что очень быстро перестал обращать внимание на страх, а потом он сгинул в песках. Растворился.

Я отчетливо вижу твой лик, ты почти спустилась вниз и совсем скоро этот лик исчезнет навсегда, я должен буду забыть его. Я начинаю свое превращение – я становлюсь пустыней, она принимает меня в свои объятия. Это единственный выход для меня. Мне так хочется затеряться в песках навсегда, но время ушло.

Впереди показалось море и смыло своей соленой водой все, что когда-то связывало нас вместе. Пески исчезли, превратились в пальмы и автострады, а души заблудших навсегда погрузились в океан бытия. Мы вместе затерялись в нем.

Я лежал на песке и смотрел вверх прямо перед собой. Ветер накручивал свои пируэты, гоняя туда-сюда крошечные песчинки со всего пляжа. Они набивались мне в волосы, в одежду – везде, даже в рот и глаза.

По-моему, сегодня 3 января и Тель-Авив немного накрыт тучами. Но такой он тоже мне нравился. Казалось город замер в ожидании теплых солнечных дней, когда все смогут снова выйти на пляж, заняться бегом на набережной или отправиться на велопрогулку.

Парочка самых отважных серферов, одев на голое тело гидрокостюмы, плыли по волнам, накатывающихся на берег в приступе легкого шторма.

Город жив, но не знаю, жив ли я?

Ты уже давно вела себя странно, я чувствовал это и был подавлен. Почему сейчас? – думал я.

Хотя нет, это продолжается уже довольно долго, пожалуй, еще с прошлой весны, к лету достигнув своего апогея, когда ты уехала, не сообщив мне об этом.

Я стал ощущать тяжелую потребность в том, чтобы учиться жить снова. Хочется сбежать от этого. Полжизни уже позади и сложно начать все заново сейчас. Но я стараюсь.

Я перестал себя узнавать, не знаю, кем я стал, но не собой или наоборот вернулся к своему начальному состоянию 10-ти летней давности. 10 лет… Это большой срок, я не могу его объять или измерить человеческими терминами, потому что это невозможно. Уже невозможно.

Почему на мне нет гидрокостюма?! А то я бы уплыл далеко-далеко, насовсем. Лишь бы оказаться подальше отсюда.

Порой случаются странные вещи, необъяснимые. Я не могу разгадать твою игру, но знаю одно, чтобы я ни делал – все неправильно. Это ранит, когда ты даже свое лицо не можешь узнать в зеркале, внутри в душе что-то гложет, а лицо отражает это все таким образом.

Я чувствовал себя самым оторванным от реальности человеком в пузыре космоса. Мне казалось, что лопни пузырь, меня поглотит космическая кислота и полностью расщепит. Но сейчас, пока продолжается движение, в пузыре хорошо, я защищен. Вот только защита эта мнимая, как и сам пузырь. Его ведь нет. Я уже давно варюсь в этой кислоте.

Знаете, чем прекраснее вокруг, тем гаже внутри, но так бывает только тогда, когда тебе больно, а само место-то сказочно прекрасно.

Соль застыла на твоих губах, как и боль застыла в моем сердце. Так сладко, но так горько.

Нужно бежать с этого пляжа, из этого города, страны, планеты. Как, куда?

Во что можно окунуть голову, чтобы стереть это все? Я не хочу оказаться на дне, там так страшно и холодно, там одиноко и темно.

Оказаться бы далеко от тебя, как только это возможно, но от себя мне не сбежать. Ты вроде бы далеко, но так близко. Ты не была так близко уже давно и это странно. Почему я мучаю себя, ты меня и снова я тебя. Лабиринт, из которого нет выхода, кроме как либо на дно, либо в небеса. Или есть?

Собирается дождь, но я не хочу прятаться от него. Останусь здесь на пляже. Хочу провести здесь еще хотя бы миг.

Стаи чаек поднимались в небо с каждым новым порывом ветра. Они что-то знают о жизни, о мире. Смотреть на них одно удовольствие. Может вода у берега теплая? Я не знаю, но чайки все знают. Может быть среди них есть чайка по имени Джонатан? Встретиться бы с ним, расспросить каково это летать выше всех в небе без страха и сомнений?! Джонатан, помоги мне! Как научиться жить заново?

– Джонатан, ты тут?

– … кажется, он улетел, но обещал вернуться. Ты знаешь его?

– Да, знаю. Однажды я был им и летал так высоко, что дух захватывало.

– Он вернется. Я знаю.

Я посмотрел на небо. Птицы парили в вышине и мне стало на душе так спокойно, что я понял все, что вселенная хотела мне сказать, и пошел прочь с этого пляжа, из этого города, из этой страны, но не из этого мира.