Выбор книг порадовал бы самого изощренного читателя. Тут и детективы, и любовные романы, и научная литература, и классика. Все-все. Мы тоже взяли себе по паре книг. Клод был на седьмом небе от счастья. Он просто хотел радовать людей и надо заметить, что это у него отлично получалось и, что самое важное, делал он это ненавязчиво и скромно.

Другим вечером мы решили отплатить ему тем же и устроили шикарный ужин дома. Готовили часов 5, а потом почти до утра вкушали.

– Клод! Эй, Клод! Ты дома? Подойди-ка на кухню, будь добр.

– Иду-иду! – шаркая тапками и скрепя полами, вскоре он появился на кухне. – Вау, ребята! Какой аромат! Что тут у вас?

– Клод, мы решили устроить для тебя вкусный ужин. Ты так много делаешь всего хорошего для нас, что пришла наша очередь порадовать тебя.

– Вау! Спасибо! Я очень рад и даже растроган. Правда. Я не ожидал. Спасибо вам, друзья, за вашу доброту.

Мы сели впятером за большой стол и начали раскладывать по тарелкам еду.

– Кому мою фирменную пасту? – спросил Макар.

В руках у него была огромная кастрюля, из которой шел столп горячего пара.

– Мне-мне!

– И мне!

– Я тоже хочу!

Открыли бутылку местного вина.

Простая домашняя трапеза сближает и делает людей более открытыми. Миру нужны открытые люди, способные прийти на помощь, способные делать добро безвозмездно.

Мы решили еще позвать соседку из Голландии, но оказалось, что она лежит с простудой и боится заразить нас. В итоге ей была прописана большая тарелка горячей пасты и бокал вина прямо в ее апартаменты с доставкой.

Мы быстро умяли пасту, салаты, сыр, прочие закуски. В ход пошла новая бутылка вина и пара бутылок напитков покрепче, да и разговоры пошли посерьезней. Мы разложили настольные игры. Играли долго. Сначала все вместе, потом урезанным мужским составом на троих.

Только и слышалось до 3-х утра: Наливай! Вздавай!

Обычные пражские вечера.

Дни же мы проводили в городе. Посещали ярмарки, ели уличную еду, гуляли по достопримечательностям.

Расхаживая где-то в районе между Mustek и Vinohrady, мы случайно встретили Клода на улице. Мы так обрадовались неожиданной встрече, что решили гулять дальше вместе. От Национального музея мы пошли в сторону реки Влтавы, туда, где располагается Танцующий дом архитектора Ф. Гери.

Мы шли сначала по улице Житна, потом через Карлову площадь свернули на улицу Ресслова. Издалека уже показалась река, но прежде Клод нам хотел показать какой-то собор, он всю дорогу рассказывал про него.

Кафедральный собор Святых Кирилла и Мефодия находится на углу улиц Ресслова и На Здеразе. Он появился на свет 300 лет назад и был местом для молитв Богу сначала у католиков, потом у православных. Сейчас считается главной православной церковью Праги.

Все бы ничего и храм вел бы вполне обычную жизнь, служил бы на благо людей, однако в 1942 году он попал во все учебники истории как место проведения последнего боя между нацистами и чешско-словацкими солдатами и организаторами покушения на Рейнхарда Гейдриха, генерала СС.

Перед самым входом в собор во дворике есть окно крипты, вокруг которого множество пулевых отверстий в стене. Это немного пугает. Мы испугались. Это первое, что вы видите здесь.

– Да, то самое место, о котором я говорил ранее. Впечатляет. Тут просто веет холодом. Чувствуете? – почти шепотом сообщил нам Клод.

– Еще бы. Мурашки по спине побежали. Давайте помолимся.

Мы склонили головы и пару минут стояли безмолвно: Дай Бог спасения душам умерших. Они герои. Умирать на войне страшно. Отведи все войны от нас, Господи.

Мы зашли внутрь. Внутри было уютно. Слегка тускловатый свет освещал неф собора. Каждый из нас погрузился в свои мысли и мы разделились.

Уже на выходе обменялись парой фраз об увиденном:

– Жаль этих погибших солдат. Они герои.

– Война жестокая штука, не щадит никого. Там все равны перед смертью. Даже герои. Ну да ладно, друзья. Все, что было – прошло, а то, что будет – еще неизвестно. Я обещал вам показать что-то редкое, то вот, пожалуйста, я сдержал обещание. Теперь двигаем по местам особо залайканным в сети.

– Клод, идем, конечно! Мы не сомневались, что у тебя получится нас удивить. Ты, кстати, сколько живешь в Праге?

– Хм, дайте-ка подсчитать. Я переехал сюда из Парижа в 2008, получается 7-8 лет.

– Так ты француз? Вот так новость!

– Да, а я что не говорил? Я родился в Париже, вырос там и понял, что недоволен тем, как государство развивается, недоволен текущей политикой, поэтому уехал. Париж изменился так сильно, что я перестал его узнавать, он перестал быть моим городом, я не мог чувствовать себя там свободно.

– Знакомое чувство, друг! У нас в стране количество недовольных тоже растет, но вот только нам не просто куда-то уехать. Мы на отшибе цивилизации находимся, но молодые поколения пытаются двигать тренд по развитию государства, вопрос только в том, сколько десятков лет займут такие процессы?!

Еще четверть часа мы говорили о политике, но очень быстро утомились, потому что это все не имеет ничего общего с реальной жизнью, а жизнь вот она, прямо перед нами, как и Танцующий дом, до которого мы, наконец, добрались.

Но вскоре наше настроение переменилось. Правда, перед этим мы успели миновать танцующий дом, перебраться через Влтаву по мосту Йираскув, пройти насквозь парк Кампа, что расположился вдоль реки Чертовка и упереться в стену Джона Леннона.

Напротив стены находится здание Французского консульства. В тот день мы не сразу поняли причину произошедшего, был приспущен флаг Франции и Клод заподозрил что-то неладное.

Стоял прекрасный зимний день 7 января 2015 года. Небо над Прагой было больше голубым, чем серым и от этого настроение было лучше обычного. Мы так хорошо гуляли и наслаждались каникулами, пока не оказались здесь.

– Ребята, говорю вам, что-то случилось! Обычно флаг не спускают просто так. Кто-то умер или типа того.

– Давай узнаем, спросим или в интернете поглядим.

– Уже смотрю! Вот нашел! Читаю: "7 января рано утром в Париже в издательстве Шарли Эбдо произошел теракт. Есть убитые и раненые. Нападавших было двое". Это ужасно! Черт-те что! Представляете?! За какой-то рисунок они убили людей.

– Соболезнуем! Грустно жить в таком мире! Сколько злобы вокруг.

Сделав несколько проходных кадров у стены Леннона, мы поплелись куда-то в центр, опустошенные и выжатые новостями о событиях в Париже. Нам не хотелось злиться, а наоборот было необходимо лелеять всё то доброе, что у нас есть внутри. Примером, конечно же, был Клод – великий добряк!

– Мне кажется, я даже уверен, что люди должны сплотиться вместе во имя добра, а не мести. Мы должны показать всем террористам, всем разжигателям войн то, что мы едины и хотим только мира. Месть нельзя сейчас ставить во главе. Тех, кто умер уже не вернуть, а новые жертвы лишь очередное звено в кровавой цепи. Такова лично моя позиция. Я не хочу быть марионеткой в руках политиков, которые призывают нас совершить месть во благо. Нет никакого блага. Умы одних запудрены их лидерами понятиями "священной войны", умы других – голосами из ТВ коробки. Мир запутался в паутине. Как же нам выбраться из нее?!

Этот монолог так и остался неотвеченным. Нам было нечего добавить и ответов у нас тоже не было. Я даже смутно помню, как закончился тот день. Многие люди в Праге скорбели, как и мы. Ничего не хотелось делать, лишь только просто сидеть в безмолвии.

Оставшиеся дни прошли незаметно. Клод был занят своими привычными делами со студентами, а мы были предоставлены сами себе. Настроение не располагало к чему-то грандиозному, поэтому мы отдались на волю города и шли туда, куда он вел нас. Карлов мост, Градчаны, музеи, были в опере, правда урезанным составом, остальные сидели в баре.

Нам совсем не хотелось уезжать. Мы так сдружились с Клодом, с Прагой, что готовы были остаться надолго, если бы не призыв об окончании наших каникул.