— Расскажи что-то, — попросила она, метнув взгляд на лицо.

— Что конкретно? — уточнил Дракон.

— М, не знаю, — Марго хмыкнула и отвела внимание — теперь просьба казалось ей глупой. — У Японцев были драконы? Хотя это же…

— Китайское? — перехватил мысль Вадим и приподнял брови, Марго вернула на него внимание, а от увиденной эмоции ощутила себя и впрямь обывателем, верящим в стереотипы.

Разумовская кивнула.

— Были, — подтвердил он тут же. — Многое и правда к ним от поднебесной, да и восточные животные схожи между собой, однако есть и отличия. — Дракон помедлил, устроился на кресле удобнее, Марго не рискнула встревать, и вскоре он продолжил новый ликбез:

— Японские твари имеют всего три когтя и отличаются множеством как голов, так и хвостов.

Марго метнула взгляд на выглядывавшую с выреза татуировку. Дракон этот взгляд заметил, выпрямился и проговорил с язвинкой:

— Мой не японский, — переглянулись. — Да и последние все выползают из воды — реки, океаны, водоёмы. Их даже одно время пожарники набивали — мол, на удачу.

Марго хмыкнула, удивившись.

— А в отличие от европейских тенденций драконы на востоке, как считалось, приносят удачу, благополучие и счастье.

— Прямо-таки как дракончик Мушу? — выпалила с улыбкой Марго. Она шустро села, спустила ноги с кровати и подалась ближе.

Дракона не проняло. Он вторил её движениям: медленно спустил ногу, качнулся вперёд и, уперев локти в колени, оказался почти вплотную. И Разумовская сглотнула, цепко следя за его движениями, мягкими и опасными — действительно, как большой хищник — а затем едва заставила себя дышать, ощущая, как вспыхнули, залились краской белые щёки.

Слишком близко.

И от осознания этого Марго сжала руками покрывало, но отстраняться не подумала — нельзя. Будет выглядеть как капитуляция, бегство, а бежать не хотелось. Серый взгляд столкнулся со светло-жёлтым.

— А это уже китайское, — выдохнул с улыбкой Вадим.

Марго замерла — от наёмника тянуло запахами дешёвых сигарет, приправленных чем-то непонятным, а ещё чаем с душком алкоголя. И немного — свежим потом. Разумовская прикусила внутреннюю часть щеки, посмотрела в глаза напротив иначе, растерянно — наёмник напротив знал и Мушу?

Растерянность видать оказалась слишком сильной, оттого в ответ прилетело следующее:

— Я же говорил. Люблю детей. Эту заразу я смотрел по нескольку раз.

Марго верилось с трудом, но сообщать об этом не стала.

Их разговор вроде бы подошёл к концу, только никто из них не отстранился. Смотрели друг на друга, изучали, будто видели друг друга заново. Марго вернула взгляд обратно на мирно лежащие руки. С такого расстояния отчётливее виднелись мозоли, мелкие ссадины, грубая набивка костяшек. Ногти обломаны, с застрявшей под ними грязью… а может, и кровью. Осознание этого напомнило статус сидящего напротив, вот только отстраниться не заставило. Наоборот, всё внутри замерло, и внизу живота скрутило острой судорогой.

Хотелось коснуться этих рук, провести едва касаясь по очертаниям рисунка вен до татуировки, затем снять эту футболку и продолжить исследование, к какой культуре принадлежал зверь на груди у Дракона. Марго следовала взглядом за податливым воображением и отмерла, услышав чужой вздох.

Рука поднялась, пальцы коснулись белой тёплой щеки, на что Разумовская прикрыла глаза, притихнув. Шершавые. Царапались, особенно когда по щеке провели дальше, заправили за ухо длинный белый-белый локон и вернулись обратно, к щеке. Подумав немного, Марго рискнула и опустила податливо голову на ладонь, потёрлась об неё, стало хорошо.

Будто один из барьеров дал трещину.

Дальше серый взгляд метнулся снизу-вверх на лицо наёмника, и в глазах напротив отразилось схожее затаённое. Без усмешки. Без язвы. Что-то на незнакомом тёплом, отчего всё внутри стянулось в узел.

Марго отцепила вспотевшие от волнения ладони от покрывала и, дрожа, накрыла ту руку, что осталась лежать на колене. Белые, мягкие, ухоженные пальцы прошлись в осторожном прикосновении по грубой ладони, последовали по рисунку вен до локтя, и Марго затаила дыхание, подмечая контраст — белая, почти прозрачная кожа, и жёлтовато-смуглая.

Будто продолжая следовать японскому молчанию, она изучала его руки. Остановилась в районе локтя тогда, когда Вадим убрал свою от её щеки и накрыл обе ее ладони своей, широкой и твердой. Марго подняла слегка растерянный взгляд, уловила чужой. Появился холод и ощущение, что следовало остановиться.

На этом настаивало рациональное, напоминая, что творилось за дверьми, кем был человек напротив, что происходило несколько дней назад в башне, однако Марго стало как-то всё равно на это. Хотелось только касаться человека напротив.

Молча.

И в этом молчании вроде понимая друг друга?

И всё-таки…

Удерживая в груди холод, Разумовская дала обратную, но тогда Дракон не дал отстраниться. Подавшись вперёд, он накрыл её губы своими, перехватил её руки и потянул на себя. Марго не сопротивлялась.

Чужие руки направили к себе, контролируя, чтобы Разумовская не спустилась на кобуру. Последняя и не собиралась. Она зажмурилась, ощущая чужую улыбку на своих и почти бездумно тыкалась в ответ.

Пальцы её легли на спинку кресла и сжали её. Разумовская увереннее пересела на чужие бёдра и попыталась довериться, ощущая чужую поддержку, а мыслями она пыталась вспомнить — каково это быть в близких отношениях с человеком.

Сложно.

Когда такого — ни парня, ни девушки — не было уже больше пяти лет точно.

Рука Дракона обхватила её за талию, прижала ближе, когда как другая провела по белой щеке — и впрямь, шершавые пальцы — и ушла на затылок. Обветренные губы целовали её, затем Вадим задержал нижнюю Марго, втянул её и отпустил. Тогда Разумовская выдохнула, приоткрыла глаза и глянула в чужие.

Дешёвая мятная жвачка — вот чем ещё несло от Дракона.

Отцепив руку от спинки кресла, она провела вспотевшей и слегка подрагивающей по чужой щеке. Горячей, будто стянутой. Пальцы коснулись колючих волос, когда как большой очертил шрам на левой брови. Следуя за прикосновением, Марго оставила на ней поцелуй и задержалась, ощущая чужое горячее дыхание на собственной коже.

— Мушу бы не одобрил, — выдохнула она, облизнув свои губы.

— Разве? — хмыкнул «искусствовед». Марго опустила голову и натолкнулась на цепкий жёлтый взгляд. Дракон под внимательный взгляд ткнулся в чужие ключицы, провёл по ним языком, на что Разумовская прикрыла глаза с тихим выдохом и резко раскрыла их, когда он прикусил особо-чувствительную кожу и тут же зализал рану.

— Они же призваны приносить благополучие, — раздалось уже у шеи. Марго откинула голову назад. — И счастье. — Окончилось всё поцелуем где-то ниже правого уха. Разумовская зажмурилась с тихим:

— Чёрт возьми…

— А это уже другая культура, — посмеялся Вадим.

Оба переглянулись. Марго нагнулась за очередным поцелуем, на какой снова нашла ответ. Более того на глубоком вдохе Дракон придержал её, поднялся и уронил прямо в ворох мягких баррикад-гнезда, на что Разумовская скривилась — вот и пала мягкая оборона.

Ну и фиг с ней, как с Бастилией на четырнадцатое число июля.

Только вот что-то в поясницу упёрлось — это плохо.

Марго убрала руки от лица, рвано мазнула по плечам, принялась опускаться ниже, там её руку перехватили и увели в сторону, где придавили к покрывалу. Дракон ткнулся горячим лбом в её, и Разумовская нос сморщила — запахи сигарет и мяты, перемешанные с алкоголем и чёрным чаем, составляли странную смесь.

Вадим втянул носом воздух, прикрыл глаза и посмотрел на неё жёлтыми-жёлтыми.

— И в какие игры сейчас играем?

— Молчаливые.

«Ох, Боги», — мысленно выдохнула Марго, наблюдая, как взгляд напротив посветлел, стоило Дракону уловить явную отсылку. Следом глаза чуть прищурились. Дракон выпрямился, и Марго подумала было — уйдёт.

Конечно, уйдёт.

Не ушёл.

Дракон сдёрнул с себя кобуру, кинул её в ноги и пнул пистолет куда-то под кровать. Марго удивилась, затем нахмурилась, отметив предусмотрительность, после подловила себя на одном спонтанном желании и отвлеклась, услышав стук тяжёлых берцев об пол. Футболку Вадим снял, и Марго задержала дыхание.