— Будешь? — раздалось сбоку.

Марго удивлённо уставилась на протянутый термос — Дракону пришлось аж сильно наклониться в сторону, чтобы протянуть его почти до кровати, где как в гнезде из мягких баррикад устроилась Разумовская. Марго нахмурилась и посмотрела на спокойную светлую мордаху.

— Ты уже как десять минут пялишься в один экран, — качнул он головой и потряс рукой термос.

— Чай? — предположила Разумовская и тут же подловила себя на глупости вопроса.

Эта же мысль отразилась в усмешке напротив.

— Я похож на мужчину, который пьёт чай? — вернул ей должок Вадим, и Марго присмотрелась к нему — не похож.

Посмотрев пристально на термос, Разумовская пришла к выводу, что не будут же её травить, тем более сама видела, как Дракон из него пил, и взяла предложенное. Открутив крышку, она плеснула в неё содержимое и удивилась — и по виду чай. Сбоку посмеялись, послышались шорохи. Дракон удобнее устроился в кресле, тем временем Марго принюхалась.

Почти чай.

Сделала глоток.

Чай с лёгкими нотками алкоголя: слишком слабо, чтобы опьянеть, а оно и понятно — не станет же он напиваться на задании. Разумовская покосилась на Вадима, поставила термос на тумбу и, обхватив руками крышку-кружку, задумалась.

В голове царил хаос, оттого потребность придушить его хотя бы алкоголем ценилась как никогда. Марго припомнила свой кабинет — а ведь будь она сейчас в нём, то пригубила чистого алкоголя, без всяких добавлений. Чего таить: засыпать помогал он лучше всяких снотворных препаратов, а ещё благодаря нему не мучили кошмары — такие, в которых всегда встречал шашечный пол, залитый кровью, полный искалеченных тел и пропахший порохом и всё той же кровью.

Этот же запах буквально вгрызался в тело, становился единым и…

— Люблю детей, — раздалось сбоку. И голос вырвал Марго от ужасов. Она отвлеклась, ощутила, как с силой сжимала кружку, и как можно незаметнее встряхнула поочерёдно руками, перекладывая кружку из одной в другую.

Дракон установил сцепленные руки на животе, слегка прикрыл глаза, и Разумовская тут же подловила себя на идее плеснуть на него жидкость и попытаться сбежать. Осмотрев мягкие баррикады, она пришла к выводу, что с её везучестью она скорее грохнется на пол, а горячая жидкость и не до летит.

— Они на мир смотрят любопытно.

— Иначе, — согласилась Марго, делая глоток. Второй пошёл лучше, алкоголь и теплота напитка начали действовать положительно: накопленная усталость, пригубленная тревожностью, оседала на плечах, оттого Разумовская сгорбилась и чутка прикрыла глаза.

Прокручивая руками кружку, она наблюдала, как тёмная жидкость переливалась, следом припомнила лицо сына — безобразно-рыжее. Абсолютно всё в веснушках, да и волосы непослушные, кудрявые, да такие, что расчёска только врагом становилась. Марго улыбнулась, вспомнив как на первое сентября они специально рано-рано-рано утром встали, чтобы всё это безобразие уложить.

Не получилось. Даже с помощью Артемиса.

И пошёл Кирилл в школу рыжим одуваном.

«Кирилл».

Губы дрогнули в тёплой улыбке. В груди как-то тепло стало. Захотелось оказаться рядом с сыном, обнять крепко-крепко и оказаться безопасности, а главное — дать ему это ощущение безопасности. Марго была уверена, что её ребёнку ничего не угрожает. Они с Артемисом просчитывали множество вариантов, долгие годы к этому шли, чтобы максимально обезопасить будущего ребёнка. А появление Чумного Доктора в Питере всё спутало и как будет дальше — никто не знал.

Марго чувствовала вину перед сыном и ответственность за его будущее. Гнетомая этим, она почти на эмоциях брякнула:

— Его вы всё равно не найдёте, — и посмотрела на Дракона.

Вадим перекатил голову на кресле к ней, лениво приоткрыл глаза и улыбнулся.

— Если бы Гладик или Пчела хотели, — парировал он ей в тон, — то уже бы дали команду.

Разумовская вдохнула и медленно выдохнула с коротким мысленным «глупая». А вот выпад-ответ резонный. Однако Марго хотелось всё-таки верить, что её служба безопасности под шефством Артемиса чего-то да стоила, а не просто являлась украшением в чёрно-белых костюмах. Хотя судя по тому, что произошло в башне, пока они были как раз вторым.

— Больно ты тихая, — растянул Вадим, закидывая ногу на ногу. Он покачал стопами, потому грязь с берцев осталась на узорчатом пуфике.

Марго посмотрела на это безобразие и напомнила внутреннему перфекционисту, что это не её дом.

— Думали, сбегать буду? — уточнила Разумовская с улыбкой, делая глоток.

— Хотя бы, — проговорил Дракон, словно обидчиво. — Для приличия, может, сбежишь? — предложил он тут же и поглядел на неё.

Марго не сдержалась и хохотнула.

— К реальной работе, переговорам и разговорам с безопасниками? — продолжила она. — А ещё необходимости обеспечивать себя едой, житьём, платить за коммунальные и Интернет, — Марго намеренно глянула на отложенный ноутбук и посмотрела на Дракона. — Нет, благодарю.

Улыбка напротив стала широченной. Иронию подловили и наёмник, и директор «Вместе». Марго отползла ближе к изголовью и, положив на него локоть, подпёрла рукой голову, так оборачиваясь больше к Дракону и потягивая дальше остатки чая. А после подловила себя вот на чём — раз уж и шутить начала, то алкоголь-то постепенно в голову давал.

— Считаешь всё это шуткой? — уточнил Вадим, попытавшись вроде и вложить в голос стали. Только улыбка его всё портила.

— Меня похищали дважды. Здесь не дворец в Венеции, — выдохнула Разумовская, — но терпимо, — и намеренно сморщила из брезгливости нос, осмотрев комнату.

Помолчали.

Разумовская задумалась над тем, почему на самом деле не сбежала. И рациональная часть сознания даже под алкоголем тут же нашла ответ — потому что не смогла бы. Много охраны, скорее оцеплен периметр, скорее есть система безопасности, а если и сбежит, то что? Телефона при ней нет, в ноутбуке строгая фильтрация по сообщениям и письмам, потому если даже у неё удалось бы выбраться, то дальше куда? Без знания местоположения, без еды, без воды. Блукать по области и помереть там же?..

Не вариант.

Пыталась она тогда в Венеции сбежать, пользуясь тем, что за ней вроде не так следили, как за друзьями погибшего Грома. Добралась почти до какой-то площади, а там быстро перехватили и нашли — белую ворону, говорящую на русском и допытывающуюся до всех, видно особенно.

А повторять ошибок прошлого похищения… не хотелось. Потому оставалось только ждать и не терять бдительности. Марго посмотрела на притихшего Дракона — скорее, это всё понимал и цепной пёс Алтана.

Заметив его взгляд на термосе, Разумовская допила остатки своего в кружке и передала всё это наёмнику. Так оба продолжили сидеть, попеременно потягивая чай. А Марго начала ловить себя на том, как даже под алкоголем начали выползать страхи. Они расшатывали воображение, память и накладывали оба похищения друг на друга.

Разговоры с Олегом — разговоры с Юлей.

Похищение в Венецию — похищение в Ленинградскую область (точно ли?).

Разговоры с психом Сергеем (или как он себя звал?) и разговоры-разговоры с другими — как и здесь разговор с Алтаном. Почти такой же мягкий, тягучий и разговор с Юлей уже на более серьёзные темы и последствия.

А сейчас Марго сидела в комнате, почти как тогда во дворце в Венеции, и разговаривала с подручным Алтана так, как тогда пыталась переговорить с Олегом и убедить его в том, что дело пахло нечто большим, чем просто месть.

Волков её не послушался. Тогда Марго начала действовать сама.

И…

«Хватит», — Марго отвернула взгляд на стену, сжала дрожащими пальцами крылья носа и зажмурила влажные глаза.

Паршиво. Как же паршиво. И невыносимо. Потому не в силах сдержать внутреннее, Марго отпустила нос и, понурив голову, пробормотала вроде тихо:

— Я боюсь её.

В тихой комнате фраза была слышна особенно, оттого со стороны Дракона последовало вполне цепкое:

— Кого?

Марго вдохнула, посмотрела на пол, не решаясь поднять взгляд на наёмника, и всё же рискнула поделиться страхом — за неимением возможности обратиться к психологу, приходилось спасаться… подручными средствами.