То-то же.

Рука сомкнулась на чужом горле — если верно надавить, отключится быстро. А Дракон даже подловил себя на иронии: всегда считал себя около белокожиком, потом вот Алтана увидел, за Алатном вот Марго и оказалось, ошибался трижды.

Белая глаза зажмурила, щёки надула — только хуже делала, дура. Потому и затихла спустя чуть больше времени. Дракон на всякий проверил: живая. И на том хорошо. Выдохнув, наёмник осмотрел кабинет. Едва ли они его потрепали, просто больше беспорядка было.

Поднявшись, Вадим сначала прошёл до рации, где отчитался о готовности стартовать к выходу, следом надел куртку и только после поднял Разумовскую на плечо — лёгкая совсем уж. На выходе Дракон осмотрел кабинет, остановил взгляд на кочерге…

Язык обвёл зубы, с губ сорвался свист, и кочергу Вадим-таки прикарманил — пускай будет. Есть не просит.

Спустя несколько минут операция завершилась полным уходом из Башни «Вместе».

========== Мушу [Марго | Дракон, NC-17] ==========

Комментарий к Мушу [Марго | Дракон, NC-17]

Рейтинг за секс.

П.С. Прошлая версия, но едва ли не полностью переписанная. Прошу прощения за неудобства.

— Значит, делаешь всё это ради сына.

Марго отвлеклась от ноутбука с отчётом, присланным финдиром, и посмотрела на замершего впереди Дракона. Ей понадобилось пару мгновений, чтобы сообразить, о каком именно сыне шла речь, и ещё немного, чтобы скрепить концы с концами и установить — и один, и второй разговоры, произошедшие до были доступны красовавшемуся дальше наёмнику.

Разумовская потёрла друг о друга пальцы, медленно прошлась взглядом по Дракону и спокойно вернулась к цифрам. Изъятие техники негативно сказалось на процессах функционирования: пришлось пересматривать несколько узлов, перекидывать на вспомогательные и, тестируя, запускать. Однако повальное недовольство и жалобы с запущенным тегом в других более компактных сетях компенсировались всё же появлением Чумного Доктора. Отдать должное — при всём отсутствии связи данного персонажа с сетью — люди продолжали плодить байки о наличии связи, раскручивали их, а отдел по фильтрации контента — которому недавно пришлось поднять заработную плату и расширить его состав — работал в три смены, регистрируя и оперативно реагируя на все особо странные заявления.

Марго пролистнула на вкладку с отчётом как раз того отдела: недавно на модерацию поступило несколько стикер-блоков с птичками, подозрительно похожих на безумца в маске. И глава отдела как знал — прислал самые ужасные из них. Вот например чёрная хтонь с «гори-гори ясно»… «Сергею бы зашло», — кратко подумала Разумовская, осматривая другие, и тут же нахмурилась — спонтанные мысли, порой приходящие в сознание, её пугали. А на знакомое имя тело отреагировало соответственно: покрылось мурашками. Память подбросила другое — тронутое морщинами и усталостью перепуганное лицо со словами-просьбами о помощи.

Цифры перед глазами всё же расплылись, как и стикер-блоки. Марго прикрыла их, установила руки на коленях и опустила на сцепленные пальцы подбородок.

Вдох.

Выдох.

Как там учила психолог?

Абстрагироваться и напомнить себе, где и когда она находилась.

— Молчишь.

Не больно и получалось успокоиться. Марго, приоткрыв глаза, посмотрела на наёмника по имени Вадим — на губы всё же едва не напросилась улыбка. Его люди и подчинённый Алтану другой персонал звали его редко Вадимом, чаще кликали Драконом, особенно в переговорах по рации. Это Марго уловила, когда очнулась от удушья, и укрепилась уже после нескольких дней пребывания в условном месте. Разумовская сомневалась, что оно принадлежало по документу тому же Алтану. Скорее помещение было оформлено на подставное лицо, которое о нём и не знало в помине.

И всё же.

Дракон появлялся редко, чаще присматривали за ней его шестёрки, но иногда появлялся и сам «пахан». Нет. Марго улыбнулась, припоминая детдомовскую братву. Дракон не пахан, он тот, кто охранял пахана, его паханочку и тех, на кого пало внимание обоих, стоявших во главе иерархии.

— Как звать-то его, хм? — напомнил о себе Дракон.

Он прошёл до кресла, плюхнулся в него и, установив термос на бедре, закинул поочерёдно ноги в тяжёлых берцах на пуфик. Жёлтый взгляд ткнулся в Разумовскую, и она невольно сжала пальцы крепче, как и вдохнула глубже.

Марго отвела свой на ноутбук — надо отдать должное Пчёлкиной: её обеспечили почти всем для работы и связи с работой, а произошедшее в Башне обставили как неудавшуюся шутку с лозунгом «так и задумано». Только Артемис и ему подчинённые знали правду, курировали ситуацию, и лично глава Службы укрывал её сына. И судя по тому, как заткнулись СМИ, покрывали дела Алтана и его цепных псов кто-то из госструктуры.

— Молчание, а ещё тиммоку, — Дракон открутил крышку-кружку термоса, — считается частью особого иску-у-усства общения в Японии.

Марго притихла. Вадим продолжал:

— У них даже есть пять существующих причин молчания. — Он плеснул в кружку немного, поставил термос вниз и притих, делая глоток. Марго за всем этим наблюдала, крепче сжимая руки.

— Молчание как процесс изучения языка, как общественная норма, — Дракон поёжился, убирая кружку. Взгляд его был направлен на шкаф, стоявший у противоположной стены, — как демонстративное поведение, а ещё считается выражением искренних чувств, — он ме-е-едленно перевёл внимание на Марго, которая аж выпрямилась, насторожившись, — как чувство взаимпонимания и смущения.

И с тихим сю-ю-юп снова отпил. Разумовская нахмурилась, оттянув уголок губ — интеллигентный наёмник, любопытно. Да и щёки кольнул невольный румянец, и точно захотелось отвести взгляд, когда оба столкнулись ими снова.

Потягивая чай — чёрный, судя по запаху, осевшему в помещении, Дракон изучал Марго и продолжал ликбез по японской культуре молчания:

— Тиммоку многие критикуют. Во многом из-за особенностей японцев балакать уклончиво. Их даже понять сложнее, чем представителей других культур. И…

— Кирилл, — выпалила Марго, отводя взгляд на экран ноутбука.

— И сколько ему? — последовал вполне логичный вопрос.

— Мало, — брякнула она.

— Эт сколько? — с прежней ехидцей продолжал допытываться Дракон.

— Не много и не мало-мало, — парировала Разумовская ещё ниже.

— Информативно.

Оба посмотрели друг на друга, и Марго вновь первой отвела взгляд на экран, гадая: с какой целью на этот раз пригнали наёмника. В прошлые разы это кончалось разговором с одним из «паханов» — Гладиолусом или Пчёлкиной… Нет. Разумовская припомнила, как те разы её сразу выводили, а тут Дракон уже почти полчаса торчал и ликбез по японской культуре решил устроить. «Информативный», — поддёрнуло внутреннее ехидным голосом наёмника, и рациональное подчеркнуло: раз уж Марго спровоцировалась, то не такой уж и пустотный ликбез для наёмника вышел.

Информация с экрана больше не воспринималась, однако Разумовская продолжала делать заинтересованный вид, пока не подловила себя на том, как начала рефлекторно потирать серебряное кольцо на безымянном пальце.

Дракон, естественно, это подметил и любезно — но скорее любезно со стороны иронии — поинтересовался:

— Твой сын и рыжего?

Марго не спешила отвечать. Пальцами она провела по дешёвому обручальному кольцу, которое уже столько лет клялась расплавить или сдать в ломбард — однако постоянно цеплялась, оставляла и находила отговорки. Эта вещь осталась практически единственным напоминанием о давно ушедших годах, и вроде бы надо было покончить, а что-то мешало.

Противилось внутри.

Скреблось.

— Я похожа на женщину, которая могла бы родить от него? — Разумовская переплела пальцы и поглядела на Вадима.

Тот оттянул уголки губ, косонул куда-то в потолок и задумался. Пояснять друг другу невысказанный подтекст не пришлось. «Хотя чего уж пояснять», — иронизировала Марго, вспоминая Сергея, потом Олега, следом Сергея и Олега уже вместе.