– Да, если не буду слишком занят другой задачей.

– Егерь, сколько выдержит эта дверь?

– Если мятежники дорожат жизнью вожака, то хоть сколько, – отозвался Егерь.

– В конце концов, о паролях мы можем расспросить Ролана. Он жив?

– Вполне. Что вы собираетесь делать с ним, шеф?

– В конечном счете – пойдет в Ординарный Трибунал. Это как раз тот случай, когда мне остро не хочется самосуда.

– Тогда огласка дела об умирающих псиониках неизбежна…

– Она все равно неизбежна, – Фантом повел взглядом в сторону в отчаянии скорчившегося на стуле Кравича.

– Шеф, а что, если…

– Нет. Нет, я теперь стал суеверен. Инспектор уйдет живым. В конце концов, утечка информации уже произошла – что-то ведь воспламенило псиоников Порт-Калинуса.

Егерь поднял с пола обмякшего Ролана, забросил его в кожаное кресло и наполнил из сифона стакан. Порция холодной воды в лицо и пара пощечин привели Аналитика в чувство.

– Я вам ничего не скажу.

– Тогда скажет твоя подружка. Мне заняться ею?

– Вы урод, Егерь, оставьте девушку, она все равно не знает ничего.

– Вот и проверим.

– Я подниму шум – вам не выйти отсюда живыми, ярус занят моими людьми.

– Дверь прочная – вопи громче, подонок. Хорошее назидание прочим изменникам – тем, что стреляли в спину своим.

Аналитик попытался вскочить, Егерь толчком под ложечку отправил его обратно в кресло.

– Ох. Чего вы хотите? Пароли к Системе? Вам все равно не связаться с Сенатом. Сеть уцелела едва ли на четверть, у меня контакт только с нашими людьми в городе. Они вас и слушать не станут…

– Пароль ментальный?

– Да.

– Открывай доступ.

– Зачем?

– Мы предложим им сдаться.

– Сумасшедшие. Предлагайте, если так хочется, но это бесполезно. Очень скоро вся столица будет в наших руках, даже если вы убьете меня, это ровным счетом ничего не изменит.

Егерь дернул щуплого Аналитика за скованные руки, усадил его на стул перед монитором, надел на голову мятежника обруч пси-ввода. Тот равнодушно пожал плечами и закрыл глаза, готовясь ввести пароль.

– Тупицы. Вы все равно проиграете.

Гомункулус проскользнул вперед. Металлическая свинья остановилась возле стационарного сайбера, позволяя Егерю вставить в отверстие крутого бока миниатюрный разъем.

Ролан чуть шевелил губами, словно повторяя ментальную формулу. Фантому не понравился вид Аналитика, в облике побитого псионика не чувствовалось естественной для такой ситуации униженности. Это почему-то внушало тревогу. Сайбер Макс замкнулся в себе – гомункулус готовился послать в Систему отнюдь не предложение о сдаче. Никто еще в истории Каленусии не сумел использовать для боевой пси-наводки Сеть. Фантом ощутил холодное кипение тревоги – окажется ли способным на подобное получеловек?

Аналитик, казалось, расслабился, смирившись.

– Я закончил.

– Все?

– Да, все.

Гомункулус молчал. Егерь дотронулся до блестящего бока всецело погрузившегося в Систему сайбера.

– Макс? Что там? Ты сде…

…На миг Егерь решил, что комната плывет, монитор вспыхнул радугой, зеленоватое стекло зеркала придвинулось, металл и пластик интерьера распались, растекаясь липкими нитями.

– Макс, помоги!

Потом ударила боль.

Момент для удара Аналитик выбрал на редкость удачно – скованный Системой гомункулус бессильно дергался, пытаясь вытащить бесполезный разъем. Егерь рухнул ничком и тут же скорчился, кожу словно жгло кислотой, дыхание пресеклось. Мириады цветных искр плясали перед глазами, потом картинку заволокло багровой пеленой. Дыхание, как ни странно, отпустило.

– Фантом!

Шеф Департамента, похоже, не слышал, он сползал по стене на пол, продолжая сжимать оружие. Скованный наручниками Аналитик движением головы сбросил обруч пси-ввода.

– Рита, помоги, держи наводку!

Девушка ловко, как кошка, вскочила, Луциан продолжал пребывать в беспамятстве. Егерь, превозмогая боль, попытался вытянуть руку, запястье и ладонь свела судорога, он бессильно царапал шнур, непроизвольное сокращение мышц заставляло прогибаться позвоночник. Аналитик, не обращая никакого внимания на корчи оперативника, перешагнул через него и двинулся к Фантому, намереваясь забрать ключи и излучатель. Эта поспешность и определила развязку.

Егерь, извернувшись, ухватил двумя пальцами провод и резко дернул его, освобождая Макса от разъема. Гомункулус вынырнул из Системы и в тот же миг боль исчезла, мощный пси-экран накрыл находившихся в комнате людей, своих и чужих – без разбора.

– На место, стоять!

Фантом вскинул излучатель, но было слишком поздно – пальцы скованных рук Аналитика царапнули его глазницы. Шеф Департамента уклонился и рефлекторно нажал на спуск. Ролан стоял слишком близко – выстрел из длинноствольного излучателя миновал его, до костей сжигая лицо женщины. Ее пронзительный вопль прорезал пространство и тут же утих, заставив напоследок зазвенеть стекло.

Псионичка осела на пол, скорчилась, подобрала колени к подбородку.

– Рита!!!

Аналитик, отвернулся от Фантома, опустился на пол рядом с мертвой, осторожно положил пальцы на ее опаленные виски.

– Что это он делает, шеф? – Егерь озадаченно смотрел на происходящее.

Фантом подошел вплотную, наклонился, тронул Аналитика за плечо.

– Ролан, очнитесь. Вставайте. Хватит валять дурака, что за розовые сопли?

Аналитик не шевелился.

– У него нет пульса, шеф.

– Что?!

Гомункулус снова ткнулся в ботинки Фантома.

– И этот мой предок исчерпался.

– То есть?

– Им была предпринята ментальная попытка воскрешения мертвого объекта, закончившаяся летально для инициатора. Человек да не перепрыгнет меры своей.

Фантом был готов взвыть от отчаяния.

– Егерь, не стойте просто так – попробуйте поделать ему искусственное дыхание.

– Да тут и бригада реаниматоров не поможет. Он хоть пароль успел ввести?

– Нет. Он, похоже, и не думал этого делать, просто лгал и тянул время.

Кравич встал, наконец справившись с шоком, но, увидев сожженное лицо женщины, тут же согнулся в приступе рвоты.

– И это реализация твоих сорока девяти процентов, великий Макс?

– А что? Могло быть хуже.

Фантом медленно осушил стакан воды.

– Надо убрать тела. Прикройте им головы, побери вас Пустота! Сколько лет было этому ненормальному?

– Анкетных – двадцать пять, – вмешался сайбер.

Фантом с трудом разжал пальцы мертвого Аналитика, поднял девушку на руки и отнес ее в нишу. Иссиня-черные волосы рассыпались, скрыв изуродованное лицо. Ролана, оттащив, бросили рядом.

Фантом устало опустился в кресло. Посидел, положив руку на левую сторону мундира – как раз напротив сердца.

– Ну что ж, это еще не поражение, коллеги. Раз не поражение, значит, победа. Хотя, честно говоря, мне искренне жаль. Жаль всех.

– И предателя Аналитика? Да у него скопился целый склад покойников.

– Да, это так. И тем не менее… Это был талантливый человек, я действительно не хотел его убивать. Он выбрал смерть сам – такую, какую пожелал.

Кравич согласно кивнул. Егерь, в отчаянии от гуманизма начальства, ритуально воздел руки к потолку.

– Ну и чего бы вы добились, сумей-таки пощадить парня и отправить в Ординарный Трибунал? Его бы все равно повесили…

* * *

Случай не слеп, он всего лишь зол и ироничен. Гибель Аналитика роковым образом предопределила дальнейшие события. Фантом, Егерь, Кравич и тщательно приведенный в бессознательное состояние Луциан провели в осаде пять часов – почти столько времени понадобилось Максу для взлома Системы. Мятежники долго не могли поверить в смерть вожака – настоящие, яростные попытки штурма начались лишь спустя два часа. Дверь отсека не поддавалась огню излучателей, она же помогала гомункулусу отражать изощренные пси-атаки.

Через четыре часа Система была взломана. Еще через четверть часа мощная пси-наводка, созданная сайбером, и переданная Сетью, накрыла командные центры мятежников Порт-Калинуса. Люди умирали или сходили с ума. Пси-атаки повстанцев ослабели. Их жертвы, придя в себя, бесцельно бродили по разгромленным улицам, плакали, искали близких, под дождем переворачивая холодные тела.