– Но соглашение, шеф…

– Плевать. Он осужден за военные преступления. Этого мало?

– Простите, шеф, мало. Приговор был. Исполнение было. Все прошло по букве закона. Его дело закрыто. Такие исключение не оговорены в соглаше…

– Плевать. Поймайте его снова – на чем угодно. Подсуньте ему сирену-искусительницу, устройте скандал в кабаке…

– Простите, шеф, вы сами знаете, такие методы даже не вчерашний – позавчерашний день.

– Ну так скрипите мозгами – отрабатывайте жалованье псионика, порази вас кишечная чума! Подловите его в момент неправильного перехода улицы, например. Нам нужно какое-нибудь – любое – его нарушение. И немедленная высылка из страны.

– Шеф…

– Что?

– С чего все взяли, что у него агрессивные намерения? Быть может, он просто приехал в отпуск. Скажем, его позвали в путь ностальгические воспоминания…

– Вы болван!

– ?

– Я понимаю, вы у нас почти новичок. Поэтому поверьте мне на слово – у того, кто познакомился со следственным отделом, не бывает ностальгических воспоминаний о Каленусии!

Аналитик обиженно подобрался.

– И все же, я бы не стал форсировать событий, шеф…

– Хватит! Что у нас там по сайбер-запросу?

– Минутку… Взгляните сами.

– Что?!!

– Я вас предупреждал, шеф.

– Проклятье! Где были ваши советы? Где были ваши хваленые сверхмозги?!

– Я вас предупре…

– Замолчите, Аналитик! Я не хочу слушать ваших беспомощных оправданий!

– Но я-то НЕ ВИНОВАТ!

– Мне плевать, кто виноват!!! Он смылся из-под визуального наблюдения. Вы Аналитик или ленивый школяр-переросток? Вы представляете, что это значит? По территории Конфедерации сейчас бродит неучтенный ментальный “нулевик”, фанатик, террорист со стажем, преступник, убийца, псих со сдвинутыми мозгами, человек-невидимка для любого пси-турникета.

– Но шеф…

– Простите… Простите, Аналитик. Я знаю, что вы тут не при чем, но я зол до самого дна кишок. Ваши советы?

– Минуту назад я советовал не вмешиваться, ограничившись мягким наблюдением. Сейчас обстоятельства изменились. Его следует найти, шеф. Найти во что бы то ни стало и хотя бы взять под присмотр. Быть может, ваша идея насчет удаления…

Фантом только уголками губ, но не без самодовольства улыбнулся.

– Я же говорил вам, дружище. Слушайтесь советов начальства. Итак, ваши выводы, Аналитик?

– Поиск, шеф. Поиск любыми методами. Впрочем, “любых” методов у нас не много. Ментальный контроль аппаратуры его не видит. Пускайте в ход агентов без пси-способностей. Разошлите его фото полиции, в аэропорты, водителям рейсовых каров, путь копии расклеят по стенам, раздадут в рестораны, отели.

– О, Скорбный Понос Разума! Но это же груда проблем! Этого не делали уже много лет. В наш век всеобщего пси-наблюдения и контроля…

– Ничего не поделать, шеф. Таковы уж правила нестандартной игры. Если мы начинаем охоту на стрижей, то глупо это делать теми же способами, которыми отстреливают уток…

– Хм. Вы правы, конечно, друг. Итак, начинаем операцию.

– Как обозначим ее для Системы?

– А разве нужно название?

– Такова традиция, шеф.

– Тогда назовем ее “Сафари”, это немного избито, зато придает мне тонуса. Признаться, я не расстроился бы, если бы… так сказать в процессе, этот индивид и вовсе перестал создавать проблемы для Каленусии.

– Будет скандал…

– Да, действительно, не хотелось бы…

– Но бывают же несчастные случаи…

– Да, бывают.

– В них никто не виноват.

– Ни в малейшей степени.

– Конечно, они случаются крайне редко.

– Очень.

– Но бывают лица неординарного поведения, которые сами повышают летальную вероятность, вызывая почти невероятный ход событий. И сами же становятся жертвами. Кто знает?…

– Никто.

– Они ведь уродцы. Нулевики, например – совсем без пси-способностей. Несчастные, обделенные природой люди, можно сказать…

– Вот именно.

– Мне продолжать?

– За дело.

– Итак, шеф, я предлагаю этакий нестандартный вариант…

* * *

Стриж, перекинув через плечо сумку, вышел из насквозь прозрачного здания аэропорта. Порт-Калинус встретил его шуршанием сухой, ажурной листвы, шорохом колес каров, мягким золотом теплой осени. Пассажиры бестолково суетились, занимая места в машинах. Стриж приметил нарочито расслабленного типа, который с преувеличенным интересом уставился в прозрачно-зеркальные недра сигаретной витрины.

– Эй, мастер!

Тип испуганно ужался.

– Я турист. Не желаете быть моим гидом?

Несчастный шпик замялся, не зная, что ответить.

– Вы согласны, вы этого ждали – вижу по вашим глазам. Пошли.

Филер, ухваченный под руку, отчаянно озирался, по-видимому, ища несуществующее прикрытие. Визуальная слежка без пси-детекторов и Сети давным-давно не практиковалась в высокотехнологичной Каленусии, пойманный Стрижем человечек казался крайне малоопытным, наспех подобранным сотрудником и отчаянно трусил. Дезет вежливо, но твердо провел каленусийца в сторону полускрытых за пыльными кустами мусорных контейнеров. Шпик заворожено уставился в глаза противника и сдавленно икнул.

– Ну и?

– Бить будете?

– Без нужды не хочется. Меня укачало в самолете. “Метка” у вас с собой? Давайте сюда.

Филер безропотно протянул электронный жетон. Стриж забрал опознаватель и словно бы нехотя выпустил воротник агента.

– Я протестую! – пискнул незадачливый шпик.

– Протестуй на здоровье, дружок.

– Вас все равно найдут, достойно проучат в вышлют вон!

– Всегда мечтал об этом, – широко улыбнулся Стриж.

– Вы – негодяй, вы не соблюдаете правил. Наблюдаемый не должен показывать, что заметил наблюдателя.

– В твоем учебнике так написано?

Шпик в ответ сморщился, словно собираясь заплакать. Стриж, поразмыслив, подтолкнул его в сторону припаркованного в сторонке медицинского фургончика. Густой слой пыли на стенке показывал, что прицеп стоит здесь давно и наверняка не востребован. Дезет отворил заднюю дверцу, забросил вовнутрь филера, запер дверцу на внешнюю защелку. Потом подобранной ветошью тщательно почистил с одной стороны белый пластик фургона, вынул из кармана синий фломастер и вывел, имитируя официозный шрифт Каленусии:

“ЦЕНТРАЛЬНАЯ КЛИНИКА.

ВЫЕЗДНАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ПОМОЩЬ”

С некоторого отдаления надпись смотрелась неплохо. “Пациент” внутри слабо заворошился и тоскливо взвыл. Стриж с невинным видом отошел в сторону. “Посмотрим, что мне подарил Департамент…”. Он взвесил на ладони идентификатор “глазка”. С виду жетон казался нормальным, пользоваться уникомом для считывания Дезет не решился. “Я не верю в наивное благодушие Департамента,” – подумал он. “Этот человечек боится искренне, но он не знает и процента от комбинации”. Стриж прикинул, мог ли поместиться внутри плоского прямоугольника миниатюрный “маячок”, огляделся в раздумье. В мусорном баке кто-то глухо закашлял. Из-за бортика, облитого потеками масла, высунулась согбенная пегая спина, вся в лоснящихся проплешинах. Тощие позвонки торчали орехами. Собака вылезла на дрожащих лапах и принялась с интересом обнюхивать ботинки Дезета.

Стриж задумчиво посмотрел на доходягу, мутные глаза животного слезились.

– А почему бы нет?

Он соорудил из полоски грязной ветоши подобие ошейника, замотал в тряпку жетон.

– Иди сюда, друг человека.

Псина доверчиво протянула Стрижу блохастую лысую голову. Он водворил ошейник на положенное место.

– Жди и никуда не уходи.

Дезет отыскал крошечную закусочную, купил у сонной, накрахмаленной, ошеломленной странным заказом толстушки два десятка сырых сосисок и вернулся к бачкам. Собака терпеливо ждала, не пытаясь сорвать ошейник. Стриж протянул животному еду, подождал, пока не опустеет бумажный пакет, и легонько подтолкнул ботинком старожила помойки.

– Пошел.

Пес крутнулся и разочарованно побрел прочь. Стриж вытер грязные руки об остатки ветоши и, насвистывая, отправился к стоянке каров. Уже уходя, он приметил молодую круглолицую, добродушного вида женщину с двумя чистенькими, кукольными, нарядно разодетыми близнецами. Добропорядочное каленусийское семейство в ужасе таращилось на медицинский фургончик.