— Свет от движения, — размышлял Готрамм, — такая добыча будет дорого стоить, привези мы ее в небесную гавань.

— Мы здесь гости, а не мародеры. К тому же вряд ли тебе удастся выковырять их из потолка, не сломав себе шею.

— Не будет преступлением, если мы уговорим ее подарить нам один камешек, — обезоруживающе заулыбался Агрило. — Или два. Три, если она окажется в щедром расположении духа.

Брокрин мотнул головой и махнул рукой, предлагая двигаться дальше. Загадка светящихся камней и их потенциальная ценность заботили его куда меньше, чем причина, по которой Эсмира завела их в этот храм.

— Никому не расслабляться, — предупредил он дуардинов.

Внутри храма царила пустота. Если здесь когда-либо и располагались алтарь или мебель, их давно отсюда вынесли. На стенах виднелись следы выцветшей краски, намекая на то, что тут были фрески, но, какие бы сюжеты они ни изображали, время стерло их безвозвратно.

Эсмира остановилась в самом центре зала, под одним из светящихся кристаллов.

— Неопасно здесь нам будет говорить, — сказала она.

Брокрин напряженно изучал их проводницу, пытаясь разглядеть хоть малейший признак предательства.

— Почему именно здесь? Почему нельзя было поговорить в другом месте?

— Кто мог подслушать нас снаружи? — произнес Готрамм более мягким и доверительным голосом. — На Кладбище есть еще люди?

Хоргарр подхватил линию допроса:

— Ты сказала, что, когда корни опустились на вашу деревню, только тебя затянуло на остров. Ты сказала неправду и здесь живут твои сородичи?

— Нет, других здесь нет... людей, — ответила Эсмира.

— Что насчет дуардинов? — требовательно спросил Брокрин.

Ему не нравилась уклончивость в словах Эсмиры, равно как не нравилась ее растущая тревога, что становилась все более выраженной. Кроме того, он думал о других харадронских кораблях, которые Кладбище поймало за прошедшие столетия. И старался не думать о «Ветроходе» и об отце Мортримма.

— Здесь есть еще затерянные дуардины?

— Нет, впервые ваш народ я встречаю, — настаивала Эсмира, но не без колебания. — Но я... мы... не одни мы тут. Другие на острове живут, — она стрельнула взглядом в Хоргарра, — но не люди.

— Если не люди, тогда кто еще здесь обитает? — спросил Готрамм.

— Существа, — прошептала Эсмира, нервно бегая по сторонам прищуренным взглядом, — сюда они, однако, не заходят. Мы можем с вами говорить, они нас не услышат.

— А эти... существа смогут нас понять, если все-таки услышат? — продолжал допытываться Готрамм. — Они понимают речь?

На лице Эсмира отчетливо проступил страх. Женщина медленно кивнула.

— Ужасно хитрые они, — добавила она.

Брокрина зародилось недоброе предчувствие.

— Ты их видела? Как они выглядят?

Эсмира закрыла глаза и, подавляя дрожь, принялась вспоминать.

— Не столь высокие, как я, однако выше вас. Не такие сильные, как вы. Их лица вытянуты, смотреть в них очень страшно. Красные и узкие глаза. Уши длинные и острые. Одежд не носят, густая шерсть по всему телу и...

Брокрин повернулся к Хоргарру:

— Есть карандаш и бумага? Дай их Эсмире.

Капитан попросил их проводницу изобразить существ на бумаге. С нетерпением он смотрел, как Эсмира торопливо водила грифелем. Постепенно начал проступать внушающий отвращение образ. Эсмире даже не пришлось доводить рисунок до конца, как дуардины догадались, о ком шла речь.

— Скавены, — прошипел Готрамм, сжимая пальцами рукоять меча.

— Скавены? Здесь? В небе? Как? — поразился Агрило.

Хоргарр стукнул кулаком по ладони.

— Эти крысиные отродья крадут все, что харадронцы создают честным трудом. И уж поверь, они умыкнули далеко не один корабль. Неудивительно, что некоторые могли угодить в лапы Кладбища прибыли.

— А если кто и сумеет выжить в подобном месте, так это скавены, — прорычал Керрум. — Если им грозит голод, они будут жрать собственных сородичей, пока не отыщут другой источник пищи, — глаза громовержца сверкнули ненавистью, — другой источник мяса.

— Ужасные создания они, — согласилась Эсмира, — их даже Морю не под силу истребить.

Эта новость пробудила в Брокрине интерес. Судя по тому, что он успел увидеть, Кладбище любого незваного гостя расценивало как врага и уничтожало всякого, кто причинял ему беспокойство.

— Как крысолюды научились отбиваться от лоз? — спросил он.

Эсмира покачала головой — слишком быстро, на взгляд Брокрина.

— Осторожность надо с ними соблюдать, — предупредила женщина, — если про вас они узнают, то обязательно придут.

С этим было трудно не согласиться. Всякий, кому не посчастливилось застрять на Кладбище, вызовет у скавенов сильное любопытство — в качестве еды, рабов или просто возможности устроить набег. К и без того многочисленным трудностям дуардинов добавилась еще одна: угроза нападения прожорливых скавенов.

— Эти скавены... мы сможем добраться до сердца острова, избежав встречи с ними? — спросил Брокрин.

Эсмира надолго задумалась.

— Мимо существ мы сможем путь найти, но крайне осторожными нам придется быть, — ответила она наконец.

Агрило высунулся вперед и вставил собственный вопрос:

— Сердце острова. Ты знаешь, что там? Там есть сокровища?

— Бывать в том месте мне доводилось, — ответила Эсмира, — там великий свет. Золотой свет, он в воздухе парит, приманивает самое себя, не гаснет с заходом солнца.

— Эфирное золото... — ахнул логистикатор.

Хоргарр кивал, слушая слова Эсмиры.

— Возможно, так остров и удерживается в воздухе. Каким-то образом он притягивает эфирное золото из небесных месторождений, из-за чего и не падает.

— Или оно нашло способ производить собственное эфирное золото, — предположил Агрило. Его рука опустилась к сумке, которую логистикатор носил с собой. Заметив, как внимательно на него посмотрели остальные дуардины, он тут же стер с лица алчную улыбку. — Но это, разумеется, маловероятно. Сорняки вырабатывают эфирное золото. Вздор, не иначе...

Брокрин молчал. Агрило посетила та же догадка, которая побудила Оррика профинансировать экспедицию. И если их догадке найдется подтверждение, это будет означать только одно: богатство, которое ни один из них не мог себе даже представить. При условии, что они нагрузят золотом «Железного дракона».

И при условии, что они сумеют поднять «Железного дракона» в небо.

Теперь, когда они достигли места, где Эсмира не опасалась, что их подслушают скавены, Брокрин захотел обсудить вопрос о спасении с острова. В конце концов, высвободить корабль и увести его в небо для нее было же так же важно, как и для любого из дуардинов. Она знала повадки Кладбища прибыли. А значит, могла знать, как не тревожить лозы, пока дуардины будут отсекать путы.

Стоило Брокрину открыть рот, как храм сотряс оглушительный грохот. Спустя секунду по зданию пронесся еще один. Внутрь ворвалось плотное облако пыли. Все заволокло песчаным туманом, он задушил свет с кристаллов и ослепил дуардинов.

Но Брокрину не нужно было зрение, чтобы чувствовать мерные толчки, сотрясавшие храм, и удары, которые болью отдавались в барабанных перепонках. Шагало что-то необычайно тяжелое.

И это что-то вошло в храм.

Первым желанием Брокрина было схватить Эсмиру: он подумал, что коварная затея принадлежала ей. Но потом он разглядел ее в облаке пыли, сильнейший испуг на лице их проводницы убедил капитана, что происходящее не было ее ловушкой для дуардинов.

— Статуи! — прокричал Хоргарр. — Они живые!

Из клубов пыли неуклюже вышли скульптуры. Та, что напоминала льва, подтягивала себя передними лапами: задняя часть была отломана у пояса. Статуя в виде оленя — целая — приближалась, сотрясая воздух громыхающей поступью.

— Громовержцы! Цельсь! — отдал приказ Керрум своим бойцам.

— Нет! — крикнула Эсмира. — Другой отсюда выход есть!

Женщина махнула дуардинам, чтобы те отступили в дальнюю часть храма.

Громовержцы выпустили залп. Выстрелы лишь откололи от каменных статуй куски щебня.