— Заправьте содержимое бочонков в мины! — приказал Брокрин.

Исполнение приказа он оставил членам команды. Хоргарр оторвался от обороны главного двиргателя, чтобы помочь им.

Сам Брокрин отправился к рулевой рубке, где находилась Эсмира, но по пути в него угодила пуля скавенов, и капитана швырнуло обратно на палубу. Выстрел сломал ему ребро, но, к счастью, не сумел пробить кольчугу. Он оскалился, глядя на пролетевшего мимо крысолюда, но не позволил себе отвлечься от главной задачи. Терпя боль, он продолжал идти.

— Мы готовы, — сказал он Эсмире.

Женщина пробежала пальцами по тонким веткам саженца.

— Готовы и мы, — ответила она. Эсмира подняла глаза на Брокрина. В них стояли слезы. — Справиться Наследник должен. Нет у нас иного пути.

Палубу осветил зеленый электрический луч, расплавивший участок леерного ограждения по правому борту. Брокрин стиснул зубы и посмотрел, как обстояли дела на носу корабля. Хоргарр и остальные сбрасывали за борт мины. Крысолюды безошибочно угадали в них оружие и облетали снаряды по широкой дуге. Мины, однако, никак не реагировали на грызунов и не взрывались, когда скавены оказывались в непосредственной близости. На них были установлены эфироматические хронометры. Пока не закончится отсчет, мина останется неактивной.

Брокрин смотрел, как мины плавно опускаются к бесновавшейся, извивавшейся массе Кладбища прибыли. Затем капитан развернулся и громко отдал приказ находившемуся в рулевой рубке Борки:

— Лево руля! Следуй за минами! У нас всего один шанс на победу, другого не будет.

«Железный дракон» снижался над островом, крысокрылы следовали за ним. Любая нерешительность подавлялась маячившим поблизости кораблем Смертовольта. Брокрин представлял, какое, должно быть, садистское удовольствие испытывают сейчас скавены. Они думали, что дуардины бегут, а ничто не возбуждало радость и азарт скавенов так, как спины бегущих от них врагов.

— Держитесь, парни! — подбодрил Брокрин команду, все так же занятую отстрелом крысокрылов.

Борки выжимал из броненосца всю доступную скорость, и большинство скавенов отстали. Те, кто поспевал за кораблем, не спешили продолжать нападение без поддержки собратьев. Скавенов не привлекало сражение даже с отступающими врагами в одиночестве, пытаться мстить противнику они могли только с целой толпой сородичей.

Скоро броненосец оторвался на сотню ярдов от ближайшего к ним скавена. «Железный дракон» опустился настолько низко, что киль корабля терся о крону Кладбища. Дуардины с беспокойством смотрели на растения под ними: слишком свежа была память о том, что случилось, когда они подобрались к острову настолько близко в прошлый раз. Брокрин и сам не мог подавить тревогу, но пока что влияние Эсмиры заставляло джунгли сохранять спокойствие.

Важнейшей частью плана Брокрина было убедить скавенов — или хотя бы Смертовольта — в том, что Кладбище не представляет угрозы. Если вожак клюнет, он под страхом смерти заставит поверить и остальных. И глядя на то, как неутомимо преследуют их крысолюды, он чувствовал, что уловка может сработать. Летуны пытались обогнать броненосец, титаническое судно Смертовольта также следовало за кораблем, посылая из орудий энергетические лучи.

Скавены опускались все ниже и ниже. Брокрин выжидал: вот-вот хронометры закончат отсчет. В нужный момент посреди зеленого океана Кладбища прибыли разом взорвалась дюжина мин. Дуардины разлили горючую жидкость Туллига на большой площади, лозы обильно покрыли легковоспламеняемые капли. Вскоре огромные участки леса превратились в огненный ковер.

— Отпускай, Эсмира! Отпускай! — крикнул Брокрин.

Он повернул шею и увидел яркий нефритовый свет, исходивший от Эсмиры и молодого шелестодрева.

Усыпленное Кладбище прибыли проснулось в немыслимом гневе. Горящие щупальца вытягивались в небо и хватали крысокрылов прямо в воздухе. Они затаскивали летунов в бушевавшее пламя, где их мгновенно сжирал огонь. Пилоты бросились врассыпную, но они слишком близко подошли к Кладбищу, чтобы сбежать от хватавших их полчищ лоз. Уворачиваясь от одной смертельной петли, скавены тут же попадали в другую.

Брокрин не обращал внимания на печальную участь мелких кораблей и целиком сосредоточился на левиафане. Он видел, как огненные щупальца схватили чудовищную машину, и его начали одолевать сомнения. Пускай растения смогут сокрушить оружейные платформы или поймать отдельных скавенов, находившихся снаружи, но хватит ли у них сил побороть сам корабль?

От ответа зависело, переживут дуардииы это сражение или нет.

На командной палубе «Неукротимого ужаса» царила паника и неразбериха. Смертовольт казнил нескольких подчиненных, чтобы привести остальных трусов в порядок, но экзекуции не помогли. Он отправил охрану отвесить инженерам и механикам пинков и загнать их обратно на рабочие места. Смертовольт искренне верил: пока он держит этих вшивых предателей в кулаке, он выйдет победителем.

— Убрать-спрятать орудия! — приказал он по крысозову.

Сквозь лобовое стекло он увидел, как лозы вырвали две пушки. Он не намеревался терять еще. Достаточно того, что все его летучие клыки утянуло обратно на остров. У этих болванов хватило мозгов направить дорогостоящие аппараты прямо в горящие щупальца!

— Брокрин... — прошипел Смертовольт.

Это все дуардины были виноваты. Заманили «Неукротимый ужас» в ловушку. Подожгли Кладбище, науськали его на скавенов.

Нет, нет, этого просто не могло быть! Смертовольт отказывался верить, что борода-твари его перехитрили. Вздор! Это все вероломные предатели, что незаметно подтачивали его безупречные стратегии!

— Полный вперед! — прорычал Смертовольт в рупор. — Поймать-схватить борода-тварей!

Чудовищный толчок сотряс корабль, и Смертовольт сжал клыки. «Неукротимый ужас» не только не разгонялся, он терял скорость. Скавен сверкнул глазами вслед удалявшемуся броненосцу. Между ними все жарче пылало Кладбище прибыли. По левиафану хлестнули горящие лозы, пытаясь схватить и скрутить корабль.

— Быстрее! Больше-много жару! — взвизгнул в рупор Смертовольт.

Он затравленно осмотрелся, ища, на кого взвалить вину. Его взгляд выхватил инженера, которого он отправил в коридор. Этот бездельник вернулся обратно, смердя страхом на всю палубу.

— Величайший-тиранический Смертовольт, — пропищал инженер, — Углелап сообщает-говорит, что свет-дерево закончилось. И он хочет предупредить...

Смертовольт тут же лишил инженера жизни разрядом из перстней. Предупредить? Кем возомнил себя Углелап, чтобы о чем-то предупреждать Смертовольта? И как посмело это ничтожество приползти к вождю-инженеру с подобным сообщением?

Смертовольт озвучил новые требования в крысозов:

— Вся-полная мощь-скорость! Борода-тварей догнать-поймать!

Он хотел добавить угроз в довесок, но «Неукротимый ужас» затрясло еще сильнее, чем в предыдущий раз. Сквозь лобовое стекло было видно, что объятые огнем лозы накрепко вцепились в корабль.

— Нас поймали сорняки-лозы! — кричал в крысозов Смертовольт. — Вся-полная мощь! Карабкаться-взлетать! Карабкаться-взлетать!

Как ни бесновался Смертовольт, в исступлении разбрасываясь приказаниями, «Неукротимый ужас» не вырвался из пут и не набрал высоту. Без питания все оборудование отключилось, командная палуба погрузилась во тьму. Ее освещал только безраздельно царивший на Кладбище прибыли пожар.

Корабль накренился, и Смертовольта свалило с ног. На мгновение он увидел чистое, ясное небо и успел поверить, будто «Неукротимый ужас» одолел Кладбище. Но облизывавший корабль невыносимый жар говорил об обратном. Скавены погрузились в пучину пожара, и ясное небо заволокло дымом и огнем.

Когда пламя добралось до шелестодрева, Кладбище прибыли устремилось вниз. Словно огненная комета, оно прожигало облака и наконец рухнуло на пустынное плато глубоко в горах Свирепой шири.

«Железный дракон» кружил над плато, дожидаясь, пока догорит павший остров. Огни пылали всю ночь, окрашивая небо оранжевым свечением. Под утро пожарище угасло. К полудню на пепелище остались плясать лишь одинокие языки пламени. Остров превратился в черные тлеющие угли, устлавшие плато. Часть пепелища осыпалась в долины у подножия гор.