Сергей держался спокойно и уверенно. Он понимал, что от этой его уверенности зависит и то, как поведут себя в предстоящей неравной схватке эти парни, практически еще юноши, сверстники которых сейчас сидят где-нибудь в студенческих аудиториях, заняты на производстве, ухаживают за девушками или спят в теплой уютной постели. Ребята верили ему и ждали дальнейших его распоряжений и указаний.

Говорить лишние слова, подбадривать их он не стал. Лишать совсем надежды на спасение в таких условиях тоже нельзя, но и основной нитью проходить в голове у бойцов должно все-таки не желание спастись любой ценой, а строгое выполнение задуманного командиром плана. Поэтому буквально несколькими фразами дав оценку обстановки и поставив задачу боевым порядкам, он просто тихо сказал, – Мужики, ситуация, мягко говоря, хреновая, но не безнадежная. Через пару часов начнет светать, так что, если уходить отсюда, то это в данной ситуации бесполезно, пёхом далеко не уйдем, только силы растратим на эту беготню. Да и сейчас даже достаточно светло, – и дня не надо, – чтобы нас как зайцев по полю гонять и с машин расстреливать. Поэтому давайте в любом случае готовиться к серьезному бою здесь, в этом поле и ждать подхода наших вертушек.

Дав команду занять боевые позиции, он задержал возле себя сержантов.

– Ты, Женя, – обратился он к Гаджиеву, – возьми сейчас Корнилова, он у нас лучший спец по технике и посмотри с ним, в каком состоянии оставшиеся духовских машины. Все, иди.

– Если хоть один на ходу, на технике рванем, – крикнул он уже вслед кинувшемуся выполнять приказание младшему сержанту и повернулся к старшему радисту. – Основная надежда на тебя, Володя. Делай все возможное и невозможное, но как можно быстрее организуй связь с Центром и «дави семерки» – на срочную съемку. Ночью летуны вряд ли вылетят, но хоть шевелиться начнут, да и наши их не оставят в покое, а там и до утра недалеко – даст бог, продержимся. Наши координаты у тебя есть.

– Ну а ты, Саша, – повернулся он к Орлову, – свою задачу знаешь. Идем, проверим позиции бойцов и по местам. Я сам буду на правом фланге, ближе к центру, а ты пойдешь на левый. И Корниенко возьми с собой, приглянешь за ним. Скоро здесь будет жарко. Вон уже, кажется, и фары их машин видны.

Духи же, судя по всему, выехав на автомашинах, остановились где-то метрах в семистах, может чуть больше, и стали рассредотачиваться, стараясь взять в кольцо место, где горела техника. Высланный вперед разведдозор по радиостанции подтвердил это.

– Раздай трофейное оружие ребятам, – повернулся он к Орлову, – и особенно боеприпасы, пригодятся еще. Остальное собрать и уничтожить, пока они еще там не определились, что здесь происходит.

Подскочил до этого колдовавший возле станции Чиж. – Товарищ старший лейтенант, есть связь. Центр боевой сигнал принял, дали – «ждать».

– Ну, что ж, нам ничего другого и не остается.

Подошли Гаджиев с Корниловым. – С машинами ничего не получится, две – вообще дрова, а у третьей скаты пробиты и бак в нескольких местах, как только не взорвалась.

– Идите к своим. Орлов, возвращай дозор, будем держаться все вместе.

Минут через двадцать боевики, по-видимому, уже вполне сориентировавшись в сложившейся здесь обстановке, издали начали обстрел места, где залегла группа. Все вокруг загрохотало, задрожало, засвистело. От прямого попадания из духовского гранатомета загорелась сначала одна из уцелевших трофейных машин, потом и другая.

Казанцев понял, что духи, сообразив, кто есть кто, решили этим обстрелом для начала прощупать силы и возможности спецназовцев, подтягиваясь как можно ближе, а затем, взяв группу в полукольцо, одним ударом ее накрыть. Подошедший Галимов, старший вернувшегося разведдозора, подтвердил его догадку и сообщил, что духов подъехало человек сорок – пятьдесят на четырех грузовиках.

– Надо больше рассредоточиться и занять, по возможности, круговую оборону, – решил Сергей и, расставив в центре бойцов, направил Гаджиева и Киреева с пулеметом на правый фланг, предупреждая тем самым обход группы с севера-северо-востока. Левый фланг в этом отношении был не так опасен, исходя из более спрямленного рельефа местности, а значит и более глубокого обходного маневра для духов.

– Теперь самое главное – не подпустить противника слишком близко, иначе могут взять числом, – думал Казанцев, короткими очередями сбивая появлявшихся в прорезе прицела боевиков. – Боеприпасов, вместе с трофейными, вполне хватит продержаться до утра, если держать духов постоянно на дистанции и вести для этого более-менее плотный огонь. Ну и, само собой, если не сделать никаких других ошибок.

Группа на все действия душманов отвечала сначала короткими, по возможности точными очередями. Но постепенно с приближением духов все ближе плотность огня разведчиков стала увеличиваться. Свист пуль, вой гранат и визг осколков создавали впечатление, что все окружающее пространство заполнено летящим свинцом и железом.

Равнина и открытость местности создавали помехи для обороны личного состава группы, но это же неудобство испытывали сейчас и моджахеды. Оно мешало боевикам приблизиться как можно ближе с тем, чтобы вести более прицельный огонь из всех видов оружия. Они тоже привыкли вести боевые действия в партизанском варианте, ближе к спецназовскому, лучше на закрытой, пересеченной местности, где легче подойти к позициям противника, припереть к какому-то естественному препятствию или взять в кольцо. После этого, забросав гранатами, набрать необходимое количество пленных из уцелевших солдат, а остальных добить. Эта обычная тактика моджахедов в действиях против малочисленных подразделений, в том числе и спецназа, здесь пока что плохо работала.

Начало светать. Теперь было хорошо видно, что свои грузовики душманы оставили на довольно приличном расстоянии, постаравшись, насколько это было возможно, скрыть их на пологом переходе рельефа в небольшую долину. Но со временем один из них, самый ближний, группе все-таки удалось поджечь, и тот уже горел коптящим факелом, разбрасывая искры по всей округе и облегчая разведчикам обнаруживать подбиравшегося к их позициям противника.

– Сколько же всего духов? – подумал Сергей, ведя плотный, прицельный огонь по продвигавшимся перебежками в его сторону боевикам. – Что-то не очень похоже, что их всего полсотни.

Через некоторое время душманы стали долбить по группе из гранатометов, но это было в данной ситуации малоэффективно и даже глупо. Во-первых, личный состав группы был хорошо рассредоточен, а попасть с пятиста метров по одиноко лежащему человеку из гранатомета – это пустая трата времени и боезапаса. А, во-вторых, лежа стрелять по таким сверхмалым целям совсем неудобно, потому как гранаты в этом случае чаще всего долбят местность вблизи самого стрелка или же пролетают слишком высоко над позициями разведчиков. Поэтому духам-гранатометчикам приходилось стрелять стоя с колена и тем самым подставлять себя под пули бойцов спецназа. А парни в группе стреляли хорошо, в этом Казанцев не сомневался. Что-что, а по огневой подготовке он их гонял как никто другой.

Однако и моджахеды били из своих АКашек все прицельнее, все точней, перебежками и переползанием продвигаясь все ближе к позициям разведчиков. Уже совсем рассвело. Большое полукольцо духов постепенно стало сжиматься на флангах все больше.

Воронин на левом фланге, зло ругнувшись, стал доставать перевязочный пакет, а Корниенко подполз и стал ему помогать. Орлов, спросив, видимо, о характере ранения, махнул командиру, – все нормально, легкое в руку.

Вот и Галимов рядом с ним перестал вдруг стрелять. Повернувшись к нему, Казанцев только вопросительно вскинул голову.

– Долбануло, товарищ командир, сам пока не пойму. Сергей подполз ближе.

Все лицо солдата было залито кровью. Осмотрев рану на его голове, он бросил, – Будешь жить, парень, – касательное, – а про себя подумал, – еще бы полсантиметра левее и крышка. А так – крови больше, чем самой раны.

Наспех его перевязав, приподнялся и передал влево-вправо команду чаще менять позиции, – пули неприятеля ложились все кучнее.