Начальник охраны пояснил, что Аня, так зовут хозяйку развалюхи, является представителем клининговой компании. Она делает уборку в домах, поэтому её и пускают. Оставаться в посёлке больше было незачем. Всё, что можно было узнать, я узнал.

Я выехал из посёлка и быстро, без пробок добрался до города. В животе урчало, я был голоден. По дороге подвернулся замечательный ресторанчик, и я решил в него завернуть. В центре парковки стояла «Газель» с открытыми дверями и перекрывала въезд на парковку.

Ну вот кто так паркуется? Я вышел из машины и, обойдя Газель, подошёл к водителю. Я и не сразу понял, что меня смутило в его внешности. «Да это маска!» ― осенило меня, но поздно. Послышался вой полицейской сирены, а из ювелирного магазина, который находился рядом с рестораном, выскочили люди в таких же масках.

Началась стрельба. Я упал на землю лицом вниз и молил Бога, чтобы не зацепило.

Всё стихло так же быстро, как и началось. На руках защелкнулись наручники, и коренастый омоновец затолкал меня вместе с грабителями в полицейский микроавтобус. Слава богу, что в наше агентство обращаются богатые клиенты и мы с Норой обзавелись влиятельными связями. Один звонок ― и передо мной уже извинялся начальник полицейского участка, в который меня доставили.

Приехав в наш офис, я поднялся в кабинет Норы.

– Наконец-то… ― сказала недовольно Нора, словно я не расследованием занимался, а своими личными делами. ― Ну рассказывай, что выяснил.

Я рассказал о найденном в саду дома Загрядских значке, об Анне, которая вела слежку за их домом. Нора решила, что та подходит на роль наводчицы. Она приходит в дом, делает уборку, узнаёт, где лежат ценности, и сообщает подельникам.

– Надо узнать у начальника охраны, не происходило ли краж в посёлке с тех пор, как Анна стала убираться в домах, ― дала указания Нора. ― Ещё необходимо проверить алиби всех, кто живёт или работает в доме. Выяснить про врагов и конкурентов.

– Слушаюсь, мой генерал! Разрешите идти выполнять указания?

– Иди, клоун.

Рассказать о конкурентах и врагах мне мог следователь Петровский. С ним мы познакомились, когда проводили расследование исчезновения банкира Вяземского. Я достал мобильный и набрал его номер и попросил о встрече.

Через полчаса я сидел напротив Виктора и расспрашивал его о Загрядском.

– Знаешь, Веня, сейчас бандитских разборок нет. Город поделён на части и все главари ОПГ стали уважаемыми людьми. Никто не переходит границ и не лезет в чужой бизнес.

– То есть ты хочешь сказать, что у Загрядского нет врагов?

– Ну не совсем, ― сказал Виктор. ― Кто из них круче всё равно выясняют, только теперь иными способами. Они организовали закрытый клуб под названием «Клуб пофигистов». Попасть туда можно только по рекомендации. В этом клубе состоит вся элита нашего города. Играют они там, состояния проигрывают. Вот недавно совсем я слышал, что они устраивали скачки верхом на крокодиле.

– Это как? ― недоумевал я. ― В России скачки на крокодилах? Бред какой-то.

– Ничего не бред. Когда началась пандемия, бизнесмен Николай Петрович Пряхин застрял на карантине в Австралии. Рядом была крокодиловая ферма. И местные фермеры развлекались, устраивая скачки верхом на крокодилах. Пряхину эти скачки так понравились, что он, пока был там на карантине, прошёл курс верховой езды на крокодилах. А когда вернулся, рассказал об этом Загрядскому, да хвалился, что сам может участвовать, потому что в совершенстве овладел наукой езды на крокодилах.

Зацепила эта тема Загрядского, к крокодилам у него особые чувства. Вот они и решили провести скачки в России. Устроили тотализатор. Да только условия плохо обсудили. Пряхин на всех углах кричал, что лучшего наездника, чем он, в России нет, и он выиграет у Казимира. Все делали ставки на Пряхина. И суммы ставили немаленькие.

А Загрядский поступил хитрее. Он привёз из Австралии чемпиона по верховой езде на крокодилах с личным крокодилом. И выиграл скачки. Многие тогда проигрались и затаили обиду на Загрядского. Так что если и искать врагов, так только в клубе. Но нас туда не пустят. Уж больно большие люди там тусуются. Да и чтобы попасть в клуб, нужен значок в виде фиги. Без него не пускают.

Я молча достал из кармана значок и положил его перед Петровским на стол.

– Откуда он у тебя? Его так просто не получишь и на дороге он не валяется.

– Ну, на дороге, может, и не валяется, а в кустах лежал. Мне бы пальчики с него снять. Вить, ты же ведёшь дело об ограблении Загрядского?  Мне бы хоть глазком взглянуть на результаты экспертиз и показания домочадцев.

– Да ты, что! Это же тайна следствия!

– А я тебе эту улику отдам. Я у Загрядских его нашёл.

Виктор со вздохом посмотрел на меня. Повертел значок в руках.

– Показать не могу, но скажу, что хранилище открыли родным ключом. Отпечатки стёрты. А вот с алиби есть нестыковки. Ева Загрядская говорила, что ездила к маме и осталась там ночевать. Мы проверили по камерам её маршрут, ездила она совсем в другую сторону. У матери её не было. А вот где она была, я пока не узнал, вызвал повесткой на завтра. Горничная утверждала, что во время ограбления в дом хозяев не приходила. А соседская камера зафиксировала, что в 21:50 она вышла из дома прислуги и проследовала к дому хозяев. Вернулась уже после ограбления. Её я также не смог допросить, так как она пропала. Объявлена в розыск.

Я всё записал в блокнот. Оставил Петровскому значок и, поблагодарив за помощь, направился к своей машине, решив еще раз поговорить с начальником охраны посёлка, как мне и велела Нора. И с Загрядским ― по поводу тотализатора с крокодилами.

Я вывернул на шоссе, влился в поток машин. Пробок не было. И я не сразу заметил черный внедорожник с тонированными стёклами, который сел мне на хвост. Я пытался оторваться, но он не отставал и сигналил фарами, требуя остановиться.

Несколько раз пытался прижать к обочине. В очередной раз увернувшись от манёвров внедорожника, я прибавил скорость, свернул в сторону ближайшего посёлка и буквально влетел на парковку возле местного клуба. Там было много народа. Оказалось, что в посёлке день села, а в клубе идет концерт. Я выскочил из машины и, смешавшись с толпой, позвонил Петровскому.

– Витя, за мной хвост!

– Понял! Сейчас вышлю оперов!

Только я указал свои координаты и положил трубку, как увидел внедорожник, который припарковался возле моей машины. Что делать? В зале они меня быстро найдут. Я побежал по коридору. В фойе стояла группа людей, одетых в национальные костюмы. Руководитель громко ругалась.

– Ну и где этот Гришечкин ходит?! Это не хор! Безобразие какое-то! Кем я его заменю?

– Мной, ― уверенно сказал я руководителю, ― я в школе в хоре пел.

– В гримёрку его! И дайте слова песни! Встанешь во второй ряд, рот только открывай!

Через пару минут я стоял на сцене в русском народном костюме, открывал рот вместе с хором. Я видел, как мои преследователи внимательно осматривают ряды зрителей, и внутренне ликовал, что сумел мастерски провести их, так замаскировавшись.

Не прошло и пяти минут, как в здание клуба ворвались оперативники из отдела Виктора Петровского. «Самое время линять», ― подумал я и потихоньку, пригнувшись ― благо, стоял вторым с краю ― покинул сцену.

Мне даже не пришлось искать гримерку, поскольку русскую сорочку я надел прямо поверх своей одежды. Сорвав ее с себя, а с головы еще и дурацкий кокошник, я просто оставил их на сиденьях стульев, стоявших там же у стены.

Понимая, что выход с парадного входа мне точно не светит, я пошел искать запасной. И, представьте себе, нашёл! Да в самую подходящую минуту, ибо именно в это время черный внедорожник, не дожидаясь развязки сюжета, резко газанул и скрылся со стоянки, оставив сизое облако выхлопных газов.

Получалось, что проблема решилась сама собой, и я свободно мог следовать по своим делам дальше, оставив операм (да простит меня мой друг Петровский), по сути, пустышку. Хотя я почти уверен, что улика ― значок в виде фиги, перевесит её в сто крат…