⠀Но то, как он выглядел сегодня, было уму непостижимо. На нём был стёганый халат фиолетового цвета и какой-то странный ночной колпак. Руки тряслись, слова с языка срывались невнятные, его отрывистые фразы было очень трудно понять. Я представился и попросил рассказать, что произошло. Взволнованный каким-то происшествием, хозяин дома всё время повторял: «Сильвестр, Сильвестр…» Мне было интересно: кто такой этот Сильвестр ― родственник, коллега по бизнесу? Хотя имя это, на мой взгляд, больше подходит попугаю.

⠀Мы поднялись на третий этаж в комнату, в которой хранилась богатая коллекция статуэток. Она была оборудована сейфовой дверью. Хозяин всё время повторял, что никому, кроме него, не был известен шифр. Ключи от этой двери лежали в другом сейфе, в кабинете хозяина.

⠀Мы вошли в комнату, в которой находилась самая странная коллекция, которую я видел в своей жизни. Здесь было очень много статуэток крокодилов. Среди них были простые ― из резины, полиуретана, полистоуна. Подороже ― из дерева, глины, камня и кости. Были крокодилы медные, бронзовые, серебряные и золотые. Игрушечный крокодил Гена с другом Чебурашкой и вполне себе реальные животные, похожие на настоящих. Рекламный крокодильчик фирмы Lacoste. Большие, средние и маленькие. Возле двери лежал двухметровый крокодил из чёрного эбенового дерева.

⠀Все они находились на своих местах. Лишь одна полочка в центре комнаты пустовала. Казимир Загрядский сказал, что именно на ней стояла фигурка крокодила по имени Сильвестр ― из золота, украшенная драгоценными камнями. Глаза статуэтки были из изумрудов. Но главная ценность ― изготовлена она была в XVIII веке известным французским ювелиром Жаном Полем Курвуазье.

– Сильвестр! ― простонал олигарх с огромным страданием в голосе. ― Кто? Как? Почему? ― вопрошал он снова и снова.

– Мы обязательно разберёмся и найдём похитителя, ― пытался я успокоить олигарха.

⠀

Осмотревшись, я не мог понять, кто и как смог проникнуть в комнату с коллекцией. Стрельчатые окна, как у русских теремов, были забраны чугунными решётками, которые были целы.

⠀Я допросил слуг и домочадцев на предмет того, где они находились в момент исчезновения ценной статуэтки. Выяснилось, что произошло всё поздно вечером 17 июля. Казимир находился в другом городе на переговорах с деловыми партнёрами. Его жена Ева поехала навестить свою мать и осталась там ночевать.

⠀Слуги ― повариха, горничная и садовник ― ночевали в домике для прислуги, что в глубине сада. Видеокамеры в доме не работали, а расположенные на участке зафиксировали двух людей, пробравшихся в дом. На обоих были надеты капюшоны и медицинские маски, защищающие от ковида.

В доме находился один-единственный человек ― отец хозяина. Это был весьма пожилой мужчина, ему шёл уже семьдесят пятый год. Звали его Бронислав Иванович. Оказалось, что его спальня расположена как раз под комнатой с коллекцией. Я был рад, что обнаружился свидетель, который мог бы пролить свет на события того дня. Но оказалось, что отец хозяина совершенно слеп. Всем известен факт, что люди, лишённые одних органов чувств, имеют обострённое восприятие мира, доступное им при помощи других органов. Я стал расспрашивать старика о том, что он слышал.

– Итак, видеокамеры показали нам, что в тот день, 17 июля, около двадцати двух часов пятнадцати минут, в дом проникли двое преступников. Слышали ли вы их, Бронислав Иванович?

– Конечно, слышал. Они считали, что находятся в доме одни, особенно не церемонились, довольно громко топали. Только почему вы говорите о двоих?

– А сколько их было?

– Трое, как минимум трое. Среди них точно была женщина. Я отчётливо слышал цоканье каблуков по паркету. Да-да. Ищите женщину!

Ищите женщину… Легко сказать! На камерах никакой женщины не было. Может, слепой старик ошибся и принял за стук каблуков что-то другое? Я записал показания старика в блокнот.

– Спасибо вам, Бронислав Иванович, за помощь. Если что-то вспомните, позвоните мне, пожалуйста.

Выйдя из комнаты старика, я решил ещё раз поговорить с хозяином дома. Казимир Загрядский сидел в гостиной, Вокруг него суетилась прислуга, а в комнате был стойкий запах корвалола.

– Казимир Брониславович, а вы полицию вызывали?

– Конечно вызывал! ― раздражённо сказал он. ― Да что эта полиция может?! Они же работают за зарплату. Есть ли им дело до моего бедного Сильвестра? Походили тут, натоптали и ушли. На вас только и надеюсь.

Загрядский тяжело вздохнул и отпил глоток воды.

– Казимир Брониславович, а кому было известно о коллекции и о том, что Сильвестр имеет ценность?

– Да всем! ― громко ответил хозяин дома и махнул рукой. ― Я тайны из этого не делал. Коллекцию я собираю давно. В былые времена, когда мой бизнес не был так чист, как сейчас, у меня даже была кличка Крокодил Казимир. А Сильвестр хранился еще у моей бабки и в коллекцию попал после её смерти. Этот крокодил ― фамильная ценность. Найдите его!

Он посмотрел на меня глазами, полными мольбы. Мне даже стало его жалко. Попрощавшись с хозяином, я вышел из дома и пошел по дорожке, вдоль которой росли кусты, к выходу. В кустах что-то блеснуло. Я вытащил из кармана пакет для улик и осторожно, чтобы не смазать отпечатки, поднял блестящую вещицу. Ею оказался значок в форме фиги. Возможно, он и не относился к делу, но внутренний голос подсказывал, что это улика.

Я сел в машину и собирался отъехать, когда позвонила Нора.

– Веня, где тебя носит?! Что там случилось? Докладывай немедленно!

– Есть докладывать, мой генерал! ― по-военному ответил я, и хотя Нора меня не видела, приложил руку к правому виску, отдавая честь.

– Хватит паясничать и опусти руку. К пустой голове руку не прикладывают!

Я машинально огляделся по сторонам. Норы нигде не было видно. Откуда она могла знать, что я прикладываю руку к голове? Может, у меня в машине камера, и она за мной следит?

– Веня, чего молчишь? ― нетерпеливо спросила Нора.

– Но откуда… ― я не успел закончить вопрос.

– Откуда я знаю, что ты прикладывал руку к голове? Это же элементарно, Веня! Фраза говорит сама за себя, а зная тебя, нетрудно догадаться о твоих действиях. Ну, говори!

Я вкратце изложил Норе всё, что сумел узнать.

– Я уверена, в доме был сообщник, ― сказала Нора, когда я закончил свой доклад. ― Судя по твоим рассказам, грабители знали, где находится статуэтка. Ты осматривал дверь хранилища?

– Я не эксперт, но следов взлома не увидел, а…

– А это значит, ― перебила Нора, ― что дверь открывали ключом. Он хранится в сейфе и об этом могли знать только близкие люди и прислуга.

– Но у всех есть алиби.

– Если разобраться, то алиби нет ни у кого. Ну вот сам подумай. Прислуга живет в отдельном доме, каждый в своей комнате. Откуда они могут знать, что никто не выходил из дома? Действительно ли Ева была у мамы? Веня, все под подозрением! Иди работай. И не забывай мне звонить.

Я ничего не успел ответить, как в трубке зазвучали гудки. Убрав телефон, хотел тронуться с места, но моё внимание привлёк автомобиль, стоящий неподалёку от дома Загрядских. Посёлок элитный, а машина ― старая развалина. Интересно, как этот тазик с гайками вообще тут оказался? Я навел камеру телефона на машину. За рулём сидела молодая симпатичная девушка с ярко-рыжими кудрявыми волосами. Она смотрела в бинокль на дом Загрядских. Номер автомобиля тоже был не нашего региона. Я записал данные в блокнот и позвонил Вовке Пирогову, моему другу, который работал в ГИБДД.

– Привет, Вовка.

– О, Венька, привет. Просто так вспомнил старого друга или по делу?

– Прости, Вовка, но по делу.

– Ладно, не извиняйся, зачем я тебе понадобился?

– Пробей хозяина одной машинки, записывай: «Лада Калина», номер Ольга триста семьдесят восемь Тамара Алексей, регион сто пятьдесят два.

– Записал, постараюсь сегодня узнать…

Вовка отключился. А я поехал на пост охраны выяснить, как и почему на территории посёлка находятся посторонние.