С момента похищения диска, как только сработала система охраны, спецслужба максимально осторожно вела похитителя, чтобы не спровоцировать его на радикальные меры, и подойти к нему на возможное досягаемое расстояние, позволяющее с минимальным риском вернуть захваченный материал. Колин должен был уверовать в безнаказанность программного взлома и беспрепятственность отхода, что, по сути, безукоризненно выполнялось всеми агентами структуры, в ходе ведения объекта.

Материал на злосчастном кристаллодиске был доставлен из далёкого созвездия совсем недавно, и его еще не успели продублировать с целью создания резервной копии, не говоря уже о, хотя бы, поверхностном изучении, в силу высочайшей криптографии записи. Тем не менее, ресурсы, выделенные на его получение и доставку похищенного материала, говорили сами за себя. Первый звездолет, ушедший к далёкому созвездию, пропал. Туда был отправлен второй с новейшими генераторами преломления полей, для создания невидимости. Этот разведкорабль вернулся, но только с экипажем и кристаллодиском, за которым членам корабля пришлось спускаться на поверхность планеты, исполнители же – специально обученные космические диверсанты высочайшего класса, не вернулись.

Когда поступила информация о похищении кристаллодиска, я намеренно отдал приказ, чтобы похитителя вели без явного преследования, чтобы не гоняться за ним с целью захвата и не вводить агента в состояние крайнего стресса, дабы не провоцировать его на резкие движения относительно похищенного материала.

Всё шло нормально. Колина сопровождали незримо для него самого, он не наблюдал и не мог наблюдать никого, кто бы вызывал хоть малейшее подозрение, включая любые наземные и летательные аппараты. Он должен был уверовать в то, что его поступок пока остаётся незамеченным, и никто не мешает ему покинуть планету, чувствовать себя спокойно или почти спокойно, по крайней мере, до посадки на межзвездный лайнер, где ему уже, наверняка, не позволили бы совершить что-нибудь непотребное.

Ему даже предоставили возможность полетать вокруг планеты, понаблюдать, сделать правильные, с точки зрения безопасности, выводы, и после этого, со спокойной душой, прийти в руки сотрудников спецслужб в одном из галактических лайнеров.

Спрогнозировать банальный взрыв катера не мог никто, даже этот третий, будь он неладен, если он есть. Неужели в ситуацию вмешался случай, обычный несчастный случай?!

Нет, генерал не верил в случайности подобного рода и понимал, что, на данной этапе, его просто обыграли, и оставалось понять где. Причем, «где» было уже, по большому счету, неважно, главное, надо понять, откуда теперь ждать очередной «сюрприз».

Генерал взял коммуникатор.

– Капитан, вы всё внимательно осмотрели? Я имею в виду, всю округу, куда упали осколки катера? Может что-то осталось?

– Территорию обыскали настолько, насколько это было возможно. Причем, осмотр пятна падения осколков был намерено расширен, приблизительно, на километр от периметра, но ничего особенного не обнаружили. Правда…

– Говорите, капитан.

– Такое ощущение, что спасательная капсула, в момент падения, не была закрыта.

– Вы уверены?

– Дело в том, что входная дверь капсулы была выгнута наружу, чего бы не произошло, будь она в момент падения закрытой, но я не уверен.

– Хорошо, капитан, благодарю за ваше наблюдение, оно очень интересно.

Генерал снова уставился в монитор.

***

Колин едва удерживал сознание под контролем из-за предельно высокой температуры, которую ему приходилось испытывать, двигаясь в термосфере внутри спасательной капсулы и костюме для атмосферного планирования.

Ситуация, в которой он оказался, уходя от преследования, требовала нестандартного решения, поскольку, было очевидно, что все его стандартные ходы, планетарной службой Серато́на уже просчитаны, и у него нет шансов их переиграть. План же, к реализации которого он сейчас приступил, несомненно был нестандартным, и этот вариант, вряд ли рассматривался управлением оперативной группы, пытающейся его задержать.

Несмотря на то, что успех задуманного представлялся весьма сомнительным, ничего другого в голову, учитывая крайнюю ограниченность во времени, не приходило. Теперь предстояло всё четко выполнить, дабы не погибнуть при исполнении задуманного.

Колин решил, что взрыв катера в термосфере планеты мог бы выглядеть почти натурально, а наличие спасательной капсулы среди обломков модуля не означало, что пилоту удалось спастись, поскольку взрыв микрореактора мог застать его врасплох, что не дало бы ему шансов, даже попытаться укрыться в этой капсуле. Костюм для планирования в атмосфере вообще не должен находиться в орбитальных катерах, в силу специфики транспорта, но Колин всегда держал его на всякий случай, который, как сейчас, вряд ли когда-нибудь представится.

Останки пилота, по причине высокой температуры, в момент взрыва, могли не сохраниться вовсе, по крайней мере, то, что от него осталось, могло унести ветром куда угодно, соответственно, его поиски могли прекратить по причине очевидной гибели. В результате, появлялся шанс, отвести от себя внимание противостоящих сил.

С точки зрения логики, план выглядел интересным, а вот со стороны исполнения были вопросы, на которые Колину оставалось отвечать по ходу действия, т.к. времени на анализ возможных неожиданностей уже не оставалось, а задуманное не должно было вызывать сомнений у оппонентов.

Теперь, необходимо было рассчитать подходящий момент для выхода из капсулы, чтобы продолжить, теперь уже управляемое падение, в специальном костюме со складывающимися перепонками между рукавами и нижней его частью, причем, сделать это нужно, не привлекая внимания извне.

Наблюдение за полетом частей катера с планеты могло продолжаться еще какое-то время, пока не будет рассчитано место их падения, после чего, этот процесс, по определению, становился бессмысленным. Зона падения осколков, к моменту их приземления, наверняка, будет уже оцеплена, соответственно, выходить из капсулы слишком близко к поверхности опасно, так как его, банально, могут заметить встречающие группы.

По расчетам Колина, покидать капсулу ему, вероятней всего, надо на расстоянии трёх, а лучше, пяти километров от поверхности, правда, он еще не решил, как, находясь внутри неё, определить этот важный момент.

Катер Колин взорвал у нижней границы термосферы, но попотеть все же ему пришлось, правда, недолго, развали он катер на несколько секунд раньше, не выдержал бы такой духовки. Теперь температура быстро падала, и оставалось дождаться начала её незначительного повышения, что могло послужить поводом для попытки выхода из капсулы.

***

Серато́н внимательно просматривал запись взрыва катера, теперь его уже интересовал не сам процесс взрыва, и на какие части он разлетелся, а то, как выглядела спасательная капсула и как вела себя в процессе падения.

Капитан, сам того не подозревая, подсказал ему возможное и самое логичное решение этой загадки. Догадка, осенившая генерала, полностью отвечала на все вопросы и точно укладывалась в его представления работы профессионального агента. Если его предположения оправдаются, то впору ставить памятник этому хитрецу, обыгравшего са́мого прожжённого спеца в области логических дуэлей.

На записи было видно, что капсула летела полностью закрытой, значит, она должна была открыться еще в полете, принимая во внимание версию капитана о её падении с открытой дверью. Теперь генерала интересовали обстоятельства, при которых могла открыться капсула.

Он жадно наблюдал за полетом остатков катера, но, выйдя из теплового слоя, и пролетев почти всю атмосферу, не достигнув поверхности километров за десять, запись неожиданно закончилась.

Генерал схватился за коммуникатор.

– Капитан, почему остановили запись до завершения падения осколков?! В чём причина?

– Я посчитал, что вести запись падения взорвавшегося корабля полностью не имеет смысла. Как только была рассчитана траектория и место падения, я приказал остановить запись за ненадобностью.