Мне остается только позвонить нашему Лысому, моему однокласснику и ученику Эли, который теперь работает в такси и постоянно катает нас по городу, если понадобится.

– Знаешь, что самое страшное? – вдруг говорит Эля, пока я слушаю гудки в телефоне. – Мне вообще хочется отсюда уехать и никогда больше не возвращаться.

– Да, я слушаю, – раздается в телефоне, а Эля смотрит на меня, и на глазах у нее проступают слёзы, которые она пытается скрыть нелепой улыбкой.

– Мы около школы, забери нас, – отвечаю я в трубку.

– Куда поедете? – спрашивает Лысый.

– Пока не знаю, – говорю я и сбрасываю вызов.

Китя

Мисс, я и Шаман лежим на полу в комнате и смотрим на нарисованные светящиеся звёзды. Шаман поёт песню за песней, я иногда ему подпеваю, а иногда молчу, слушая, как и Мисс, не знающая текста этих странных песен.

– Все умрут, останется один, – заговорил Шаман, – и не будет счастья в этом доме, – продолжает он, и это очень странно; я поворачиваю голову к нему и толкаю его в бок.

– Чё за ужасы? – спрашиваю я, так как несколько минут назад Шаман и вовсе насвистывал незамысловатый мотивчик.

– В голову пришло, пытаюсь от этого избавиться, – отвечает он, поднимаясь с пола. – Может, начать записывать и сжигать? – Шаман обращается к нам обеим, снова закуривая, – в комнате уже нечем дышать.

– Спой что-нибудь весёлое, хорошо же было, – прошу я его, тоже поднимаясь с пола.

– Мисс, а ты не принесёшь мне воды? А я пока проветрю здесь комнату, – вместо того, чтобы продолжить, он начисто уничтожают всю нашу уютную атмосферу.

Мисс уходит. Шаман, встает и проходит к окну.

– Что не так? – мне неясно, что вдруг испортило его настроение. А может, оно таким и было, да только я не замечала?

– Тебе не кажется странным появление Мисс в нашем доме? – спрашивает он, открывая форточку. – Все три дня думаю об этом, – продолжает Шаман, не дождавшись от меня ответа, – и прихожу к выводу, что она появилась здесь будто бы только потому, что так захотела Эля, – договаривает он и опускается на пол.

– Ну… – я немного удивлена такому выводу, но мне хорошо известно, как в доме появилась Мисс. – Ты же знаешь, как она здесь оказалась: всё вышло случайно, она сама подсела за наш столик, сказала, что сбежала из города…

– Как часто люди, у которых есть работа, квартира, которые живут в городе, вдруг срываются со своего места и уезжают в деревню? – не дав мне договорить, спрашивает Шаман. – Просто так: взяла и уехала, – добавляет он, прищурившись.

– Бывает же, что надоедает. Как нам это понять? – я готова сдаться, потому что не понимаю, к чему он клонит, но думать, что Мисс появилась только потому, что так захотела Эля, какой-то бред.

– А если бы Эля однажды утром бросила бы нас и уехала в город? Ты бы тоже решила, что ей это всё надоело? – он всё ещё прищуривается, спрашивая меня об этом, но я знаю, что…

– Эля так никогда не сделает!

– Да откуда ты знаешь? – Шаман отходит от окна и начинает ходить по комнате, затягиваясь сигаретой и выпуская дым.

Он больше ничего не говорит, а внутри меня словно что-то оборвалось и от этого стало холодно. Почему он так сказал? Эля ведь вернётся. Она вернётся сегодня вечером или завтра утром. В конце концов, с ней Вий, и если бы она решила нас бросить – она не взяла бы его с собой, она ушла бы одна…

– Она обещала, – говорю я, но говорю это себе, а не ему, хоть он и слышит.

– Обещала, – повторяет Шаман и произносит это так, будто обещания Эли ничего не значат. – Прищепка тоже много чего обещала, где она теперь? – он сам на себя не похож, и это меня пугает больше, чем сам разговор.

– Она ведь звонила недавно, у неё всё хорошо, – мне остается только передать ему слова Вия, которому и звонила Прищепка. – Спрашивала, как мы со Снегом добрались обратно в дом, хотела поговорить с Элей, но Вий её опять отговорил от этой идеи.

– И правильно сделал, – буркнул Шаман. – Эля знала, что вы остановились у них, поэтому не звонила тебе и не отвечала на твои звонки, а потом она ушла из дома, и её не было три дня, а через неделю вы вернулись и с собой привезли Мисс.

Снова он всё сводит к разговору о Мисс, переключившись с Прищепки.

– Да что она тебе сделала, эта Мисс?! – не выдерживаю я, сжимая кулаки от досады.

Шаман выдыхает, то же делаю и я – мы слишком громко реагируем друг на друга, нам следует успокоиться, иначе мы поругаемся, хоть никогда и не ругались. Он проходит по комнате и опускается на свою кровать.

– Когда она здесь лежала, она сказала, что уже видела Элю и та приказала ей приехать сюда, – говорит Шаман, потирая лоб, будто он сам не хочет верить в эти слова. – Я списал всё на алкоголь, снотворное и гипноз, но теперь её слова не выходят у меня из головы, – он бьёт себя по лбу, словно пытается выбить эту мысль. – Эля пробовала гипноз только один раз, на Мыши…

– Она сама виновата, что согласилась на это! – прерываю я его, не желая вспоминать то, что было так давно и что я так долго пыталась забыть. – Хватит это вспоминать! Снег – придурок! Это он всё начал!

– Успокойся, – Шаман оказывается рядом. – Мышь сама виновата, – добавляет он, а я никак не могу успокоиться.

Мы все ненавидели Мышь, но так как она хорошо рисовала, она приходила к нам, чтобы научить меня рисовать. Она занималась со мной, а я завидовала тому, что у неё всё это получается легко и просто – за несколько часов работы, а я могла потратить на тот же рисунок несколько дней.

Мышь к тому времени уже жила одна, её родители рано умерли, намного раньше, чем мать Сабли, она даже вроде бы воспитывалась некоторое время в детском доме, пока ей не исполнилось восемнадцать…. Точно не помню… Но она была одна. И умела рисовать намного лучше меня. Она приходила к нам, приходила…. Пока не осталась насовсем – Эля разрешила. Шаман же в то время всем хвастался тем, что раздобыл книгу по практической психологии (или что-то вроде этого), он пытался научиться гипнозу, предлагал нам всем попробовать, но никто не соглашался. Так продолжалось, пока книга не попала в руки Эли. Она в шутку предложила Мыши попробовать гипноз – та согласилась. Они ушли в комнату Эли. Мне это не понравилось ещё больше: мало того, что Эля восхищалась рисунками Мыши, так она её ещё и в комнату к себе увела! Мне в тот момент хотелось отдать всё, чтобы быть на месте этой малярши, чтобы Эля загипнотизировала меня!

Они вышли из комнаты приблизительно через час, Эля сказала, что у неё ничего не получилось, а Мышь тем временем ушла на кухню, сказав, что у неё от всего этого лишь в горле пересохло. Там я с ней и сцепилась – на кухне.

– Жаль, что тебя не загипнотизировали до смерти, – сказала я, проходя за ней следом.