– Вряд ли он будет рисковать: слишком порядочный хрен, – меня успокоило то, что мой начальник для Эли не такой уж и любимый родственник, как можно было предположить, не расскажи она мне всё, потому я и решил, что могу ей доверять и даже обсуждать начальство.

– Да уж, – Эля усмехнулась, согласившись со мной, – даже убить меня не смог как следует – подослал каких-то отморозков, которые меня чуть не сбили на пешеходном переходе, а потом сам же и приехал ко мне вечером, мол, узнал, что меня чуть не сбили. Откуда? В этом городе нет камер, а менты боятся малолетней шпаны.

– Он знает, что ты знаешь? – к тому времени я уже сидел на полу напротив неё, рассчитывая, что у нас выходит дружеская беседа.

– Знает ли он, что я знаю, что он пытался меня убить, потому что ему нужен этот дом? – уточняла она, я кивнул. – Не-ет, – протянула Эля, закуривая. – Мы с ним оба играем в любимых родственников: он звонит мне, чтобы узнать, как у меня дела, как моё здоровье, а я, время от времени, жалуюсь, что совсем одна в этом городе и у меня снова возникли финансовые трудности, потому хотела бы взять кредит или что-нибудь в кредит. Он сюда не суёт носа, у него много работы, но ради того, чтобы мне помочь, он всё почему-то бросает и мчится к банку, в который я его приглашу. Он всё ещё думает, что я работаю училкой в школе, а потому и могу выплачивать все свои долги, но он забывает о том, что всё это – игра и однажды она мне надоест.

– А ты была училкой? – это мне тогда и объяснило наличие малолеток в доме, а потом мне всё объяснила сама Эля.

– Эти дети устроили мою жизнь так, как я хотела: никакой работы на государство или чужого дядю, ты рассчитываешь только на себя, – говорила она, после того как рассказала о своей недолгой работе учительницей истории. – А работа моя заключается лишь в том, что я беру один кредит, чтобы погасить другой – ничего сложного, главное не ошибиться с цифрами.

– Почему ты не уедешь? – вся эта история с детьми, с дядей – заставила бы уехать из города кого угодно, тем более, если есть деньги, но, как выяснилось, Эля в число таких людей не входила.

– Зачем? – спросила она, выдыхая сигаретный дым, а я не знал, что ответить, кроме как:

– А зачем тебе всё это? Это же кошмар! Эти дети, этот дом, дядя твой!

Эля засмеялась, потушив сигарету.

– Это всё, что ты обо мне знаешь, потому и думаешь, что происходящее – кошмар. Кошмары в моей жизни кончились, когда мне исполнилось семнадцать и я наконец-то уехала учиться, а там начались ужасы, – она спрыгнула с кровати и снова прошла к столу. – То, что происходит сейчас, – моя свобода и моя жизнь, которую я пока не собираюсь менять, она меня устраивает: здесь всё по моим правилам, здесь всё зависит только от меня.

Свет в комнате погас, она сказала, чтобы я уходил, так как узнал всё, что мне хотелось знать.

И лучше бы я этого не знал, лучше бы я вообще никогда не оставался в этом доме. Мне нужно было понять, что кроется за её словами «всё по моим правилам», но я это понял слишком поздно, а потому теперь и завишу от страха, что Эля рано или поздно сдаст меня своему дяде. Мне было её жаль, я шёл ей на уступки, мне хотелось избавить её от малолеток, увезти в город, но вместо этого я лишь доказывал свою преданность, чтобы она наконец-то поняла: на меня можно положиться, я не предам, в отличие от Пса и Прищепки, я не попытаюсь её убить, в отличие от её дяди, мне даже нахрен не сдался этот дом…

– Они хотят убрать Мисс, она им не нравится, – говорила мне Эля, когда я пришёл в дом. – Они уверены, что проблемы на этом закончатся, – продолжала она, смотря в окно.

– А у вас проблемы? – но, кроме истерики Кити, я ничего на тот момент не помнил.

Эля села за стол, напротив меня, чтобы всё рассказать.

– Мисс нарушила их привычное течение жизни: она гуляет со мной, она новенькая, но пользуется такими привилегиями, которые даже они почему-то уже не могут себе позволить: она может со мной спорить, задавать глупые вопросы, она может спросить меня о мобильном телефоне, она не даёт мне ударить Вену, – Эля закурила и выпустила дым. – Я воспитала послушное стадо баранов, которым не нравится новая овечка: они шугаются, пытаются на себя нацепить волчьи шкуры, запугать беднягу и думают, что это – их проблема. Нихрена они не знают о проблемах! – заключила она, ударив по столу, выпустив дым и тут же затушив сигарету, сминая и ломая её в пепельнице.

– Они привыкли, что ты решаешь все их проблемы, а сейчас ты будто бы их бросила, – сколько раз я ей это говорил, а на этот раз я надеялся, что она меня услышит. И она услышала:

– Вот именно! – и я почти был этому рад. – Вот, что мы сделаем, – покидая своё место, затараторила она. – Они знают, что все проблемы с воровством, наркоманией, трупами – решим ты и я, – Эля опустилась на стул рядом со мной, – но что, если нам поругаться?

Так мы и сыграли с ней ссору, и, на наше несчастье, в кухню зашёл Снег – тут уж пришлось играть по полной программе, чтобы всё выглядело правдоподобно. Я ждал, что он кинется нас разнимать, но этот козёл стоял столбом, а я едва не задушил Эльку. Странно, что в кафе она ничего не сказала по этому поводу…

Кредиты Эля не выплачивает уже год, дотянула до появления коллекторов, но с ними я вопрос решил – они её больше не беспокоят. Что дальше? Суд? Игра с дядей ей надоела? И зачем увозить Мисс?

– Извините, вы будете заказывать что-нибудь ещё? – мысли обрывает официантка. Мне приходится расплатиться за ужин Вия и Эли, за свой кофе, направиться к выходу.

Вий

– Тебе хочется домой? – нас засыпает мокрым снегом, но мы продолжаем бесцельно бродить по школьному двору.

– Нет, – нет, мне не хочется домой, потому что сейчас мне не нужно следить за тем, что там происходит, я хочу отдохнуть от всего этого, ещё дня три или больше.

– Можем вернуться в гостиницу, – говорит Эля. – Мне тоже не хочется, – мы прожили в доме отдыха уже три дня, и это лучшее, что с нами когда-либо случалось.

– А как же Мент и Мисс?

– Скажу, что не получилось её вывести из дома, – пожав плечами, отвечает Эля. – Не убьют же они её за неделю, в конце концов, – добавляет она, усмехнувшись.

– Надо хотя бы Китю предупредить, что ещё задержимся, – говорю я, зная, что Китя ждёт нас сегодня.

– Можешь ты о них забыть хоть на день? – Эля останавливается, говорит это почти раздражённо. Даже не вериться, что это говорит она, а не я ей, как это было обычно. – Выключим телефоны, пропадём ещё дня на два, на три: я не хочу возвращаться в дом, – продолжает она, запрокинув голову и глядя на небо, а снег сыпет, опускается на лицо. Она так смотрит, пока снежинка не падает на ресницы.

– Ты уверена? – даже не знаю: радоваться мне или беспокоиться, на Элю это непохоже, такого ещё не было.

– Уверена, – отвечает она, опустив голову. – Возвращаемся в номер.