— А вы не умеете в футбол играть? Ну или просто можем в пасс. Друг другу мяч подавать…

— Слушай, Леша, ты видишь я тетя взрослая. Не до мячей мне. О вон, и доставка приехала. А мне еще генеральную уборку в свинарнике делать, — уныло вспомнила я. Во двор въехала большая грузовая машина с логотипом Мегамакса.

— Если хотите, я могу помочь вам, — вдруг предложил паренек.

Мой взгляд сразу стал хищным. Разгребать то дерьмо в стометровой квартире надо человек сорок. А есть всего я одна. Поэтому нагло эксплуатировать труд несовершеннолетних в данном конкретном случае — необходимость.

— Конечно, Лешик. Погнали. Нечего прохлаждаться.

Так я обрела себе помощника Лешу. Парень несмотря на свое тощее вытянутое тело оказался сильнее и выносливее меня.

Он помог грузчикам занести пакеты и запакованный в целофан матрас с подушкой и одеялом.

Более того, когда я обнаружила, что в кране совсем нет воды, он открутил какой то хитрый вентиль и, о чудо, она появилась!

— Лили, ты никогда разве не убиралась в квартире? — спросил Лешик.

Прошло уже два часа нашей уборки, в которой мы просто набивали пакеты мусором, выбрасывая абсолютно все, что попадалось в этом гадюшнике. А я еще все брызгала освежителем воздуха и антибактериальным средством. Пока оно здесь было бессильно, но меня тешила мысль, что на пару микробов стало меньше.

Я разрешила пареньку обращаться ко мне на ты. Он явно заслужил мое уважение. Малый оказался трудолюбивый и интересный.

— Если честно, то нет. Я вообще живу в большом доме с бассейном и инфракрасной сауной. И семейные хоромы убирает домработница с уборщицей, — уныло призналась я, стягивая перчатки с вспревших рук.

— Оно и видно. В уборке ведь что главное?! — он выдержал паузу, завязывая пакет, — Составить четкий план. Всю квартиру мы с тобой за сегодня никик не уберем. Поэтому нам надо разделить ее на зоны. К примеру, видные и слепые. К видным надо отнести помещения, без которых не переночевать до завтра. Это ванная с туалетом, спальня. Ну и, может, еще успеем кухню осилить за сегодня. А к слепым — те, которыми до завтра ты врядли будешь пользоваться. Это балконы и лоджии и три другие комнаты. Их вообще пока лучше закрыть. Так, следуя намеченному плану, мы сегодня сможем создать минимальные условия для жизни, — с умным видом закончил Леша и вытащил огромный мешок с мусором на лестничную клетку.

— Лешик, а ты умный паренек, оказывается, — признала я очевидное.

Он аж гордо расправил щуплые плечи и улыбнулся мне.

— Да, я отличник в школе. Поэтому со мной мало кто общается. Я не вхожу в крутую тусовку…

Он вздохнул. А мне вдруг стало обидно за него.

И противно за себя.

И в школе и в универе я всегда банила отличников. Травила их со своими мажористыми дружками…

— А что родители на это говорят? Гордятся, наверное, тобой?

— Я с мамой только живу. Но вижу ее очень редко. Она врач. Постоянно на дежурствах. А когда не в больнице, хватает подработки и ходит на вызовы на дом. Папу я никогда и не видел. Есть еще бабушка с дедом. Они в деревне. Я через пару недель поеду к ним на лето, — Леша рассказывал и без остановки собирал с пола шприцы и грязные тряпки. Бесстрашно касался самых загаженных вещей. Даже не морщился.

— А сколько тебе лет?

— Будет пятнадцать осенью, — ответил он.

— Да ладно! Я думала тебе максимум двенадцать, — не сдержала я своих прпдположений.

— Не, у меня мама мелкая. Я видно в нее.

— Понятно. Спасибо за помощь. Без тебя я бы точно не справилась, — искренне поблагодарила я.

Он замер, посмотрел на меня удивленно.

— Лили, ты очень хорошая девушка. А у тебя есть парень? — спросил Леша и сразу покраснел до корней волос.

Я засмеялась. Вот так паренек-хорек-помошник! Оказался не промах. Сразу меня в оборот взял.

— Не знаю пока. Посмотрим позже, — я вспомнила за Платона.

Я не понимала ни его планов ни целей на меня.

Будет ли он со мной встречаться, заниматься сексом? Или я здесь в качестве домработницы. Но, вспоминая мой разговор с ним, мне уже казалось, что я слишком задевала его материальное положение. Делала акцент на разнице наших статусов. Надо бы прекратить макать его в дерьмо. Если он вынужден жить в этой халупе, то он итак в нем по самые уши. Поэтому и злой, и одевается, как фриковатый террорист.

До вечера мы с Лешей перестелили постель. Вытащили засранный матрас к альтфатерам. Леша договорился с бомжами, и они помогли ему. Я в это время мыла сотый раз полы в спальне и сдыхала от усталости.

Те же прекрасные беспризорники помогли ему со всем мусором. Правда они очень огорчились, когда выпотрошили все пакеты возле альтфатера и не обнаружили ничего ценного.

К вечеру мы добили ванную. Унитаз и душевую Леша, как настоящий джентельмен, взял на себя. А я не хотела показаться рукожопой неженкой и отмыла весь кафель. Из слоя засохшей пыли на стене показалось лучистое солнышко. Это я отразилась в начищенном зеркале. Ну точно солнышко! Растрепанные влажные волосы обрамляли мое красное от усердий лицо по кругу.

Если еще вчера я думала, что хуже выглядеть невозможно, то сегодня я убедилась в обратном. Вот она, бедная жизнь.

К двенадцати ночи мы домучали кухню и стрескали остатки лаваша с бананами и кефиром.

В квартире стоял приятный запах свежести. И я впервые была горда собой, что проделала такую колоссальную работу. И результат меня очень радовал.

Лешка ушел домой еле волоча ноги. А я искупалась в чистом душе и поплелась в новую кровать. Только голова коснулась подушки, как я отключилась.

Последней моей мыслью было то, что Самойлов не вернулся в эту дыру. Может он не собирался здесь со мной жить…

Платон.

Мы с мужиками зависали в ангаре. Смотрели футбол и делали ставки. Я посмотрел на часы — полночь. Пора ехать домой.

Пипец, как устал за сегодня. Педик Жан, юрист нашей компании, сегодня меня загонял. Мы изучали бесчисленные договора и разбирались с поставками. Формировали заказы тканей на будущую коллекцию одежды.

Я не должен был заниматься этой хренью. Вообще мог прийти в офис Клима и сидеть рядом красивый и бесполезный. Папа и этому был бы рад. Но я сам решил просечь всю структуру фирмы изнутри. Начать, так сказать, с низов.

Чтоб потом мной не могли вертеть деловые партнеры. Чтоб вообще никто не мог упрекнуть меня в некомпетентности. Я с детства привык, если за что то берусь, то делаю не на отъебись, а в лучшем виде.